Егерь. Последний билет в рай. Котенок (сборник)

– Прокатило. А ты не верил.

Собственно, возразить было нечего – сработал вырабатывавшийся веками стереотип о независимости и лености кошек. Ни Яковлев, ни Линдеманн ничуть не удивились, когда увидели Петровича дрыхнущим в кресле, и сейчас не обратили внимания, что мы ушли без моего питомца. Что может быть естественней, чем сладко дремлющий на самом видном месте рыжий кот? Разве что два кота.

Система HD 44594, планета Находка,

4 сентября 2537 года

– Пошли к медикам, – толкнул меня в бок Исаев, когда мы удалились от двери брифинг-зала на десяток шагов. – Не будем испытывать терпение начальства. Да и Линдеманн быстрее заткнется.

Возражений у меня не нашлось, так что мы загрузились в ближайший лифт, и майор склонился над сенсорной панелью маршрутизатора. Через пару мгновений кабинка еле заметно дернулась, но на этом все спецэффекты исчерпались: капсула легко скользила на магнитных подвесках, и даже резкие повороты и переходы с уровня на уровень совершенно не ощущались. И это несмотря на почтенный возраст станции.

– Сам-то как думаешь, проблемы будут? – нарушил молчание Исаев.

– Честно, товарищ майор? – Дождавшись кивка, я продолжил: – Не нравится мне все это. Очень не нравится. Интуиции я привык доверять, а она говорит, что грядут большие проблемы на задницу. Как у людей на «Левиафане». Я бы уже сейчас начинал работать по вашему плану, потом может быть поздно. Хотя бы основную часть персонала на орбитальный модуль эвакуировать, периметр укрепить, ограничить перемещения по планете.

– Было бы неплохо, – вздохнул майор. – Только ничего не выйдет. Думаешь, чего это Линдеманн пошел на уступки, да еще и рапорт согласился накатать? Элементарно время выигрывает, пока курьер до Внутренних систем доберется, пока бумаги по инстанциям пройдут, пока ответа дождемся… Недели две у него будет. И я всерьез опасаюсь, что ответ придет не курьером-автоматом, а крейсером с полком десантников. Или скорее кодлой наемников из частной военной компании. Что-то мне подсказывает, что «Внеземелье» в этой авантюре как бы не главнее государства было.

– Думаете, они заранее были в курсе?

– Подозреваю. Поэтому и хочу знать, о чем командир с безопасником за закрытыми дверями беседовать будут.

Это он хорошо придумал, сам бы я в жизни не допетрил. Петрович сейчас наши уши, считай, идеальный шпион. У Линдеманна подготовка специфическая, он, если и подумает о прослушке, нейтрализовывать будет стандартные средства. А у нас живой микрофон с лопухами-локаторами. ППМ в пассивном режиме фиксирует излучение мозга, с радиочастотами не работает, так что аппаратура безопасника передачу данных не выявит. Все, что слышит мой питомец, улавливает приемо-передающий модуль, который в свою очередь по радиоканалу перегоняет информацию в коннектор и далее в баллистический комп. Но, что характерно, все это происходит за пределами брифинг-зала. Лишь бы подозрительный Линдеманн кота не выгнал. Но здесь уже приходилось полагаться на удачу да природное обаяние Петровича.

Легкий толчок в ноги показал, что лифт достиг точки назначения. Мы с майором выбрались из кабинки и не торопясь направились в медблок, где нас уже ждали специалисты с техникой. Стандартная процедура много времени не заняла, так что освободились мы меньше чем через час. Все это время Исаев постоянно находился рядом, контролируя действия медиков, поэтому мнемосканирование прошло без эксцессов и неприятных последствий. Вряд ли бы мне удалось отделаться так легко в одиночку: в боксе торчали целых два лаборанта из службы безопасности, а вход караулила пара облаченных в черное бойцов. Но авторитета майора хватило, чтобы уберечь меня от неприятностей.

Оставив, наконец, обитель эскулапов, разошлись в разные стороны. Начальник отправился в расположение Охотников – выдавать ЦУ участникам миссии, а заодно поговорить и поделиться впечатлениями, я же вернулся в каюту и завалился на кровать. Правда, сон не шел, я беспрестанно ворочался и представлял всяческие ужасы, неизменным участником которых был главный безопасник. Помучившись так около часа, плюнул на отдых, вышел из жилого блока и загрузился в лифт, который унес меня в биолабораторию. Там я намеревался посидеть за компом и поискать свежие данные в локальной сети, благо кое-какие навыки по несанкционированному доступу к информационным ресурсам у меня были.

Претворить идею в жизнь не удалось – проходя по коридору, я услышал странные звуки, подозрительно напоминавшие глухие всхлипы. Доносились они из дальнего бокса, где обычно работала Галя. И что она в такое время тут делает, рабочий день-то уже кончился?.. Хоть мы и были с ней до сих пор на ножах, но оставить без внимания явные признаки девичьего горя я не сумел, ноги сами принесли меня к двери лаборатории. Она оказалась открыта. Я неслышно шагнул в помещение и сразу же наткнулся взглядом на девушку. Галина сидела в кресле, склонившись над терминалом, и плечи ее подозрительно сотрясались. Точно, бьется в рыданиях. Интересно, по какому поводу? Не решаясь подойти ближе, чтобы, не дай бог, не испугать, я деликатно постучал по пластиковой створке. Звук получился глуховатый, но Галя на него среагировала – резко обернулась и уставилась на меня зареванными глазами.

– По какому случаю сырость? – изобразил я приветственную улыбку. – А, Галина Юрьевна?

Та смешно сморщила мокрые щеки и поспешила закрыть лицо ладонями. Плечи ее затряслись еще сильнее, а всхлипы стали перемежаться шмыганьем носа. Блин, истерика у нее, что ли? И чего делать? Я осторожно приблизился к плачущей девушке, приобнял за плечи – все в пределах приличий, никаких поползновений! – и попытался успокоить, нашептывая на ушко всякую ерунду, как, бывало, моя мать делала. В детстве прокатывало, ага.

Сработало и сейчас. Галя вдруг обмякла, обхватила мои руки мокрыми от слез ладошками, прижала к себе. Положила голову на плечо. Я стоял, не решаясь шевелиться, хотя поза была отменно неудобная и уже начала ныть натруженная за день поясница. Ладно, потерплю. Главное, что краса-девица перестала реветь в три ручья, вон всего лишь изредка всхлипывает. Даже носом уже не шмыгает. Подчиняясь наитию, я легонько прикоснулся губами к ее шее. Она, против ожидания, не отстранилась и даже не дернулась, лишь запрокинула голову, чтобы мне было удобнее. Я намек понял и начал действовать смелее, а через некоторое время она ответила – высвободилась, развернулась вместе с крутящимся креслом и потянулась ко мне. Я хмыкнул про себя – сбылась мечта идиота! – и отдался естественному течению событий.

Примерно через час я осознал, что лежу на узком диванчике в крохотной комнате отдыха при лаборатории, а рядом разместилась Галя, устроившая рыжеволосую голову у меня на груди, и лениво перебиравшая пальцами скудную растительность, украшавшую мой торс. Что поделать, я не альфа-самец, брутальностью и волосатостью организма никогда похвастаться не мог. Брал другим, ага. Мы были целомудренно укрыты по-казенному серым покрывалом с дивана, но валявшаяся по всей комнате одежда не оставляла сомнений в случившемся.

– Доволен? – спросила вдруг Галина, больно зажав клок моих волос. – Воспользовался временной слабостью девушки? Тебе хоть понравилось?

Я задумался на секунду и ответил сразу на все три вопроса:

– Да.

– Чего «да»?! – возмутилась Галя. – Признаешь, что воспользовался?

– Угу.

Та вместо ответа выдернула волосы, заставив меня скривиться от боли.

– Вот тебе, негодяй! За цинизм. Я-то, дура сопливая, думала, что ты в джунглях сгинул! А ты взял и приперся целый и невредимый! И как я должна была поступить?!