Егерь. Том 2

Его дракон перестал махать крыльями, описал большой круг над землей и свалился куда-то за сарай, унося с собой вместе хозяина. Поле такого падения стало предательски тихо.

Я поднялся на ноги и осмотрелся вокруг. С нескольких сторон сразу к нам подходили охранники. Они были малость потрепаны и разгорячены.

— Господин, все нормально. Мы им хвосты прижгли. Они живо удрапали, только пятки сверкали, — весело бросил Иван, который теперь был за старшего.

— Молодцы, черт возьми. Проверьте здесь все. А то могут еще «гости» остаться, — деловито ответил отец, осматривая свою одежду.

— Да, господин.

— Мы уже послали троих, — отрапортовала охрана.

— Ладно, давайте там, подлечитесь. И держите ухо востро. Видите, как сегодня здесь жарко.

Казалось, этим все кончилось. Но я прекрасно понимал, что расслабляться еще рановато. Уж слишком непростым был противник. Если он выбрался из другого мира, так еще прихватил с собой эту тварь, то от него можно ждать чего хочешь.

— Пап, его надо добить. Идем, пока он не свалил, — взволнованно бросил я, и отец резко нахмурился.

— Думаешь, он не подох? — спросил патриарх.

— Нет, я просто считаю, что… — я замялся на полуслове, видя, как к нам приближается потрепанный, израненный Жаров в разорванном плаще и с грязным лицом.

Все тут же замерли в полном недоумении. Охрана приняла боевую стойку, готовясь стрелять. А патриарх так вообще рассмеялся.

— Эй, ты и правда помешанный! Мои люди сделают из тебя решето! — крикнул он.

— Вот именно, твои люди. Не ты! Можешь меня убить, падаль. Но ты все равно останешься тем Сережей, которого вечно все били и ненавидел родной отец, — язвительно крикнул Жаров и распахнул руки так, будто хотел, чтоб в него попали.

— Что? Дедушка тебя не любил? — недоуменно произнес я.

— Нет! Это бред! Он же чокнутый! — с фальшивым весельем прокричал мой отец.

— Ври дальше, ублюдок. Просто ты ничего не можешь, и все, — отозвался на это Август или как там его вообще звали.

— Хватит болтать, хлопчик. Готовься отправиться в гроб, — напряженно произнес Иван.

— Отставить, не стрелять! — оборвал его патриарх. — Отойдите все, вон туда! Александр, ты тоже не вздумай лезть!

Я сразу понял, что он задумал. С точки зрения чести — это очень неплохо. Но с точки зрения логики, лучшем б он отключил свое благородство…

— Господин, может не надо, — бросил один из охранников, опасаясь за барина.

— Молчи! Разберемся с ним один на один. Раз он такой языкастый! Это будет дуэль, Петр, как в старые добрые времена. До полной победы одного из нас. Понял? — сказал он, сбрасывая тесный пиджак и выходя чуть вперед.

— Как же тут не понять? Неужели, спустя столько лет, ты научился поступать как мужчина? Небось и яйца себе отрастил? Может быть… — язвительно бросил Жаров, протирая лицо платком.

— Арр, ты допрыгался, сволочь. Начнем! — коротко сказал мой отец и начал атаковать.

Вот это я понимаю, спортивные игры. Таких дуэлей на нашем ринге не встретишь. Наверняка Жаров что-то задумал. Значит, надо быть на чеку и держать помощника наготове.

Все напряглись и застыли как вкопанные. Отец быстро сокращал дистанцию, не давая врагу опомниться. Тот подпустил патриарха чуть ближе и врезал огненной практикой.

Сила Жарова заметно уменьшилась. Да и глава рода был весьма крепким. Так что получил лишь легкий ожог да испорченную рубашку.

Затем жахнул взрывом по Жарову и отбросил его назад. Тот уперся спиной в дерево, с трудом устояв на ногах.

— Ах… А ты хорошо прокачался, — усмехнулся Август. — Я думал можешь только других подстрекать, как в тот раз.

— Я не провоцировал тебя, Петя! А хотел помочь! — отозвался отец.

— Правда что ли? Я щас расплачусь! — проворчал в ответ Жаров.

Из его рук вырвались потоки огня. Все ахнули, понимая, что патриарха сейчас просто поджарят. Охранники потянулись к оружию, я тоже решил вмешаться.

Только это сейчас не понадобилось. Отец принялся кастовать взрывы, сделав из них как бы клокочущий заслон. Огонь врезался в него и рассеялся.

Тогда Жаров крикнул, подняв руку к небу. Из-под земли ударил мощный поток пламени, способный испепелить человечка.

Отец, несмотря на возраст, проворно отскочил в сторону, сократил дистанцию и провел мощную серию ударов, дав Жарову по морде так, что тот отступил и слегка зашатался.

— Ах, Драгунов… Ты снова решил меня уничтожить. Опять за свое, Драгунов, — словно пьяный простонал Август-Петр.

— Ты не понимаешь, кретин! Я все время хотел тебе только добра. В тот вечер, я хотел сказать, что даже если у меня получилось, у тебя тоже все выйдет. Я пытался тебя подбодрить, не унизить. В отличие от твоих дружков, которые только смеялись! — прокричал патриарх, тыкая в противника пальцем.

Август вытер кровь с лица, широко раскрыл глаза и простонал что-то невнятное.

— Да, сын! Я не был самым сильным и популярным в своей академии. Но я всегда стремился к развитию, и у меня многое получилось, — обратился отец ко мне, чуть не сорвавшись на плач.

Да уж, чужая душа — потемки. Кто знал, что этот черствый сухарь способен на такие эмоции.

— Ааа, на подавись! Жри, скотина! — выдохнул Жаров, ударяя отца ногой в голову.

Тот ответил легким взрывом, сбив атаку противника. Сам схватился за ухо и согнулся.

— Умм, Драгунов, мне плевать, что ты думал. Главное, что я слышал другое, и наломал дров, понимаешь, — простонал Август, держась за живот.

— Ух, чтоб тебя, Петя… Думай и делай что хочешь. Я сказал тебе все… как на исповеди, — отозвался мой патриарх.

— Исповедь, молитвы, добро. Да пошли вы со своей святостью. Я знаю вашу никчемную суть. И не верю ни единому слову! — напоследок промямлил избитый Жаров, выходя на открытую поляну.

Казалось, он хочет спровоцировать охрану, чтоб его растеряли. Но вместо этого мужчина раскинул руки. К нему сзади на большой скорости подлетел дракон с длинной шеей, резко поднял Августа над землей и понес подальше от нашей усадьбы.

— Валите его, парни, уходит! — закричал один из охранников.

— Нет, не стрелять. Пусть летит, — хрипло приказал патриарх. — Он и так хорошо получил. Теперь будет зализывать раны, скотина.

— Да, но он может ударить по нам с новой силой, — подметил я, подходя ближе.

— Пусть делает, что пожелает. Главное, что я все сказал. Это важно, — с печалью произнес патриарх, потом тяжело вздохнул и взглянул в вечернее осеннее небо.

Далее отец резко вздрогнул, как бы снова надел старую маску мощного повелителя.