Егерь

Так вот, Толик направился к своему посту, чтобы наблюдать за своим сектором, а я к сцене. Мбанга выйдя, потащил Игрока следом за мной.

— Внимание всем, и тем кто остаётся, и тем кто покинет нас получив второй шанс на жизнь и на исправление того что натворили. Мне давно не давало покоя то, что Советский Союз, лишая своих граждан многого решил помогать племенам чернокожих в Африке, и на других континентах. Так ладно бы они помогали им оружием, техникой и другим оснащением за деньги, так ведь бесплатно всё раздают, просто так, прощая все долги с барского плеча. Так у меня вопрос, а какое вы имеете право разбазаривать достояние страны под разными лозунгами, фактически грабя свой народ? Вы это поселяли, построили или создали? Нужна ли ваша помощь чернокожим? Моё мнение нет, не нужна. Если раньше они были землекопами, скотоводами, то теперь получив на руки автомат 'Калашникова', поняли что еду можно не заготавливать самим, а просто отобрать. То есть вы ввергли Африку и другие страны, в гражданскую войну. Я пообщался со многими вождями таких племён, с которыми вы имели дела и выяснил что вы принесли только боль, смерть и горе их странам. Видите этого громилу? Его зовут Мбанга, он из одного дикого племени на побережье Африки. Всё оно было полностью уничтожено подконтрольными вам племенами, которые использовали советское оружие и технику. А теперь смотрите что нужно этим племенам в действительности. Мбанга, начинай!

Тот отошёл в сторону, взял сумку — баул и открыл её, доставая бензопилу.

— Отметьте такой курьез, бензопила назваться 'Дружба', — прокомментировал я все его действия, как и остальные зрители, наблюдая, что будет дальше.

Я-то знал, что тот собрался сделать, сам ведь приказал ему это, да и провёл пару тренировок, а то тот бензопилу ни разу в руках не держал, до остальных только начало доходить, а вот Игрок сразу всё понял. Он попытался было вскочить на ноги, но негр сбил его с ног, придавил коленом яростно дёргающееся тело и со второй попытки запустил агрегат. Цепь закрутилась на большой скорости, отчего глаз не мог её засечь, лиши движение, после чего тот со злобным хохотом опустил пилу и отрезал ноги Игрока. После чего так же стал строгать остальные части тела, пока не отделил голову. Мбанга был с ног до головы в крови, да и вокруг него всё было забрызгано кровью. Некоторые из высшего состава КПСС Союза вытирали платками кровь с лиц и одежды, вот до Брежнева не долетело, Мбанга с краю сцены работал пилой.

Обернувшись к зрителям, тот поднял пилу над головой, та продолжала работать на больших оборотах, а цепь крутиться и, тряся ею над головой, засмеялся, жутко скаля рот с белоснежными зубами и вращая глазами. Маску он снял, так что глаза хорошо выделялись на окровавленном лице.

Это ещё было не всё, о чём я прекрасно знал, и в отличие от некоторых заложников, которым откровенно стало плохо, несколько женщин свалились в обморок, продолжал пристально наблюдать за всеми действиями негра, изредка поглядывая на Брежнева и его окружение, улавливая то, что они чувствовали. Однако те показали себя неплохо, смотрели на всё действие с каменными лицами.

Так вот, это действительно было не всё, Мбанга достал из того же баула, несколько предметов и подошёл к расчленённому трупу Игрока. Вскрыв ножом грудину, он достал сердце и сразу впился в него зубами, начав смачно с чавканьем жевать. Некоторые из заложников начало тошнить. Какие нежные оказались. Потом Мбанга вспомнил о чём я его учил. Сел рядом с трупом, артистически заткнул за воротник белоснежный платок, на который с подбородка начала капать кровь, и стал есть.

— Ну, не будем мешать Мбанге насыщаться, но думаю, пример понятен. Если вы хотите помогать им, езжайте сами, да берите свои семьи, племена очень обрадуются и даже устроят национальный праздник с танцами вокруг котла, где вас будут готовить. Видите, я достаточно ярко продемонстрировал то, что от вас ждут, а вы всё оружие, технику, советников… Ладно, на этом закончим. Теперь попрошу тех, кто был причислен по списку пройти к выходу и предъявить свои документы, после этого вас по одному будут выпускать, ну а снаружи уже примут и выведут в безопасное место… Второй, начинай проверку документов!

Всё же хитрозадые нашлись, и ведь другие их не сдали, да и держаться они старались в глубине толпы. В общем двое проверку не прошли, так как пытались по данным других людей покинуть зал. Их похоже тоже убили, возможно и случайно. Ну а когда я называл имена, заметив что никто не отзывается, эти хитроседалищные поднимались сами. Они конечно пытались прорваться, сбив Толика с ног, но получив по паре очередей в спину, так и легли у выхода из зала. Я не любил когда меня обманывали.

— Не стоило этого делать, — сообщил я в микрофон.

Чтобы ввести всех кого я решил отпустить, потребовалось полчаса, их выводили по трое, Толик проверял документы, один из наёмников по трое выводил. Когда те оказывались снаружи, то кто бегом, кто неторопливо с достоинством, явно играя на публику, направлялись к оцеплению. Оттуда выскакивали бойцы, и прикрывая освобождённых заложников щитами, выводили их в безопасное место. Там уже и бронетехнику начали подгонять, как сообщил Хамиз, начальник обороны, особо он их не боялся, у нас два 'ДШК' было, если потребуется разберём эту броню на винтики.

Когда зал покинули те кого я решил освободить первыми, то повернулся и, подойдя к столу Брежнева, Гречко дёрнулся, явно путаясь прикрыть его собой, но замер, ствол моего автомата смотрел на него. Кстати, такое самопожертвование ему было не свойственно, выделиться решил? Возможно.

— Без шуток, — сообщил я всем.

Поставив кулаки на стол Брежнева, я оперся на них и слегка подался вперёд, пристально глядя в глаза генсеку. Эта игра в гляделки продолжалась минуты полторы, после чего тот отвёл взгляд, моральная победа была за мной. Взяв его подбородок в свою руку, я повернул голову, и снова встретившись взглядом с генсеком, сказал:

— По — хорошему надо бы тебя шлёпнуть, однако это решение, не смотря на всё, ошибочно. Я советский человек и люблю свою родину. Твоя гибель ничего не решит, только ухудшит ситуацию, начнётся возня за трон, а от этого могут пострадать простые люди. Ты сидишь крепко на своём месте, но запомни одно, ты не вечен и рано или поздно нужно передавать пост приемнику, готовь его уже сейчас. Так что я тебя тоже отпускаю, как и Суслова, этот человек — кремень тебе поможет. Надеюсь, ты вник в то, что я сказал?

— Да, я понял, но одно хочу сказать одно, я тебя найду в любом случае, — попытался оставить последнее слово за собой Брежнев.

— Удачи, — зло усмехнувшись, ответил я, после чего посмотрел на других кто сидел за столом. — Суслов и Косыгин, вы тоже проваливайте, у вас тоже появился дополнительный шанс. Второй, выведи их.

— Понял, — кивнул тот.

Никакой товарищеской поддержки, как и прошлая партия, вторая группа не проявила, мол, я останусь с партийными товарищами до конца. Фигу там, как приказали, сразу встали, и пошли. Ну, Суслов к чести его немного поколебался, но всё же встал, двое других сразу вскочили, и направились следом за Толиком к выходу.

— Хотя подождите, — остановил я их в дверях. — Я тут подумал, зря вы поклялись меня найти, не нужно было этого делать.

Короткая очередь от бедра и тело Брежнева бросило на стену, пятная её пулями и кровью. После этого я обратился к двум другим:

— Надеюсь, вы себе такой глупости не позволите, как угрожать мне. Мне ведь и вас ничего не стоит достать, уж поверьте.

Дожидаться ответа я не стал, и мотнул головой, указывая на дверь, так что Толик подтолкнул к дверям стоявшего ближе к нему Косыгина и вывел из зала.

— Как видите, угрожать тем людям, что держат вас на прицеле, несколько опрометчиво, но я повозил уйти тем кто возможно займёт пост генсека, так что потеря в принципе не велика, да ещё возможно это даже приведёт к более благополучному исходу.

Тут я врал, откровенно и зло. По плану Брежнев должен был выйти отсюда живым, однако причина, почему я так поступил, была в том, что тот меня узнал, не знаю как, но факт, но меня узнал. То ли по голосу, то ли по глазам, очков-то не было, но тогда когда он отвёл взгляд, в них мелькнуло узнавание, и рисковать я не стал, а когда прозвучала угроза, понял, что тот подписал себе смертный приговор, и у меня просто не было другого выхода… Ну и хрен с ним, мог и жить, сам виноват.