Эгипет
Шрифт:
— Здесь была гостиная, — сказала она.
За гостиной была еще одна комната, с ломберным столиком, который поджал расшатанную ножку так, словно он боялся на нее наступить, а черная печь наполовину высунула свою длинную черную руку через дыру в стене. Кухня. Ванная.
— Посмотри-ка сюда, — сказала она. — Тайник.
В ванной оказалась дверь, которая вела в очередную комнату. Еще одна пристройка? Другого пути в нее, кроме как через ванную, не обнаружилось. Покосившаяся железная койка стояла так, словно ее застали врасплох, — замерла, и поперек пружинной сетки — тонкий матрац на пуговицах. Пирс смотрел от двери, как Роузи медленно подошла к кровати. Потом она оглянулась на него, испуганно,
Она посопротивлялась немного, тихонько подергалась в его объятиях, даже не поднимая рук, и откинула голову ему на плечо. Он скомкал ладонью ткань платья и потянул платье вверх, и левые руки — его и ее — вместе двинулись ей между ног; волосы там были короткие и густые, как ворсистый бархат. Она повернулась к нему лицом, и ему пришлось отпустить ее, но как только он ее отпустил, она выскользнула и отошла в сторону, проговаривая на ходу что-то неразборчивое.
— Что?
— …если кончились танцы, а завтра мне рано вставать — Платье вновь скрыло ее, хоть она его и не поправляла. — Я танцую, пока звучит музыка. — Она эдак нехотя посмотрела на него, так, словно он был у нее в гостях и визит затянулся. Ему пришла в голову сумасшедшая мысль, что она уже бывала в этой комнате, когда-то давно, и — двойным донышком к первой мысли — что он может делать тут с ней все, что угодно, и не встретить никакого сопротивления, если не считать сопротивлением такое вот рассеянное невнимание. Она стремилась от чего-то убежать — но не от него.
— Я знаю, что не должна об этом просить, — сказала она, откидывая назад волосы, — знаю, что не должна, но… если ты не оставил в лодке ту маленькую бутылочку, я бы хотела еще глоточек. Если можно…
Надо было ей отказать. Ясное дело; отказать для того, чтобы послушать, что она скажет дальше; только поэтому она о фляжке и заговорила. Он почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы, и на руках тоже.
— Конечно, — сказал он, вытаскивая фляжку. — Конечно, пожалуйста, только давай уйдем отсюда. Хватит с меня домов с привидениями.
— Испугался? — засмеялась она, подошла и взяла его за руку; он отдал ей фляжку, и, пока они шли через комнаты обратно к выходу, она пару раз как следует к ней приложилась. — Я тоже иногда живу в таком доме, — сказала она. Он помог ей вылезти через окно. — То есть свой дом, у реки, это замечательно, я так люблю воду. На, забери. Пробочка на цепочке — по-моему, очень неплохо придумано.
Опять под ручку, как пара добрых приятелей, они вернулись к лодке. В сердце и в чреслах у Пирса царило смутное ощущение переполненности; он не мог понять, обманул ли он сам себя, потерпел неудачу или избежал опасности, вот только казалось, что он упал откуда-то с верхнего этажа, даже не успев как следует осознать, что куда-то забрался. Он, сам того не замечая, взбежал по лестнице до самой верхней ступеньки, за которой уже ничего не было, — вот потому-то у него и волосы поднялись на загривке, и захотелось сделать шаг назад.
Как она стояла в углу у железной койки: застыла, ушла в себя, как надломилась пополам.
Руки двигались, а головы соображали как будто сами по себе; он говорил что-то смешное, выводя непослушную лодку на открытую воду. Луна уже садилась, река потемнела; с трудом выгребая против течения, он кое-как попал носом лодки в протоку, где вода бежала еще того сильней, а она пальцем не пошевелила, чтобы ему помочь. Теперь ее разбирал смех, она то и дело прыскала, глядя, как он пыхтит и пыжится, она поддразнивала и подначивала его, когда он, запутавшись веслами в густых водорослях, бился с ними из последних сил, и глаза ему заливал пот.
— Спокойно,
спокойно, — сказал он, поймав себя на опасении, что сбился в темноте с дороги, — главное, не терять головы, главное — не терять головы. — Но это только добавило ей веселья. Она перестала хихикать, только когда лодка вышла обратно в заводь, и он стал грести к освещенному кострами берегу.— Ну! — весело сказала она, выбираясь на берег. — Спасибо. Классно покатались. — Она протянула ему руку. — Приятно было познакомиться. Интересный ты парень.
— И тебе спасибо, — сказал он.
— Наверняка еще встретимся.
— Наверняка, — сказал он. — На окружной ярмарке.
— Ярмарка — это класс.
— Да что ты говоришь.
Спиртное и марихуана не до конца растопили ту странную ледяную корочку, под которой ее глаза делались неуловимыми. Легкой походкой она пошла по берегу прочь, и подол летнего платья бился вокруг ее бедер; Пирс снова сунул руки в карманы и повернулся к реке, которая уже не отсвечивала золотом. Там плавал на автомобильной камере, тихо шлепая по воде, какой-то толстяк.
Что за черт, подумал Пирс.
Как-то вдруг налетело ощущение полной реальности происходящего: здесь и сейчас. Где же Споффорд? Но тот уже шел к нему из леса на той стороне поляны; он махал Пирсу рукой, подсвеченный пламенем костра, в котором жгли мусор и, конечно, обжаривали остатки маршмеллоу. [57]
Человек со свирелью исчез, как и большая часть прочей публики. Пирсу вдруг пришло в голову: всем этим людям, чтобы попасть домой, приходится сейчас вести машину. Как, интересно знать, у них это получается? А у нее?
57
Маршмеллоу — суфле либо (исторически) из болотного алтея, либо (современное кондитерское изделие) из кукурузного сиропа, крахмала, желатина и т. д. Поджаривается на палочках на костре — стандартный десерт на загородных пикниках.
— Хорошая получилась вечеринка, — сказал Споффорд. Он доедал кусок торта, держа под ним одну ладонь, как блюдечко, чтобы не сыпались крошки.
— Прикольная, — отозвался Пирс.
— Ну что, хватит с нас?
— Я готов. Как скажешь, так и поедем..
Вид У Споффорда был задумчивый, хоть он и улыбался Он кинул крошки в костер и отряхнул руки.
— Хорошая вечеринка, — удовлетворенно повторил он. Окинул взглядом свои владения, убедился, что ответственных гостей, которые с удовольствием останутся, чтобы навести порядок, вполне достаточно, и сказал: — Поехали.
Если она попадет в аварию, то отчасти по моей вине, подумал Пирс. Он чуть было не взялся пенять Споффорду: тебе надо получше за ней присматривать. Ты не знаешь, какой опасности она себя подвергает.
О господи.
Споффорд забросил коричневое одеяло в грузовик.
— Познакомился с кем-нибудь? — спросил он. — Вообще-то я не хотел тебя бросать…
— Да, конечно.
— Мне надо было познакомить тебя…
— Я сам познакомился.
— Прекрасные люди. В основном. — Он усмехнулся Пирсу, заводя грузовик. — А старина Майк, похоже, так и не приехал.
— Правда? — переспросил Пирс, чувствуя себя полным идиотом. Куда он сунулся, зачем? Влез немытыми лапами в чужие и без того достаточно запутанные отношения, в которых ни черта не успел понять, здесь, да еще на территории друга, где он всего-то навсего приезжий, гость. Да и вообще нечего ему здесь делать.
Грузовик рывком выехал на темное шоссе. Споффорд тихонько насвистывал сквозь зубы. Они долго ехали молча, а потом Пирс сказал:
— Я думаю, мне надо вернуться домой.
— Да?