Египетские хроники. Скипетр света

– Ты снова стал гонцом с плохими вестями? – спрашивает появившаяся Энола. Обнаружив меня в углу комнаты, одаривает презрительным взглядом. И сразу защищавший меня песок падает на землю, словно вуаль.

– Я старался быть дипломатичным, – оправдывается джинн. К моему облегчению, за окном вновь показывается полуденное солнце.

– Как Гор это сделал? – Я пытаюсь взглянуть на небо.

– Божественные штучки. – Энола поджимает губы. – Принесу пылесос.

– Ты не обязана за ними прибирать! – кричу ей вслед. – Они сами могут выбросить свое барахло!

Она даже не оборачивается, а глаза Данте сверкают. Огонь исчез.

– Без Энолы парни оказались бы в полной заднице. Так было всегда. Оставь ее, пусть делает. Она все равно не станет тебя слушать.

– Куда они делись? – Я ищу взглядом скипетр Уас. Он лежит среди осколков стола. Осторожно перешагнув через стекло, поднимаю и осматриваю его. К счастью, жезл не пострадал.

– Гор пойдет к Исиде, а с Азраэлем никогда точно не угадаешь. Возможно, не появится еще пару веков.

Пугающая мысль, хотя ангел мне не особо нравится. В конце концов мы заключили сделку, и он не может просто так от нее отказаться.

– Если его все еще интересует Скипетр света, то он должен со мной связаться. – Голос у меня слегка дрожит. Гнаться мне, что ли, за ангелом и напоминать ему про наш договор?

– Где ремень? – интересуюсь у вернувшейся Энолы.

Данте щелкает пальцами. С кончиков срывается огонь, превращая все обломки и битое стекло в песок. Легкое движение руки – и он небольшой кучкой приземляется перед трубой пылесоса. Надо же, как практично.

– По-прежнему в сейфе Азраэля, – отзывается она лишь после того, как избавляется от всего песка. – Там, где и должен быть.

– Мы могли бы попробовать его расшифровать, – предлагаю я, заранее зная ответ. Не без ее господина и повелителя.

– Я найду его и дам тебе знать, – вмешивается Данте, пока я не сцепилась с пери. Мое самообладание тоже висит на волоске.

– Три дня. Я остаюсь на три дня. Если до тех пор он не объявится, я возвращаюсь домой и забираю с собой скипетр Уас, – отрезаю я. – Если он понадобится, ангел в курсе, где меня найти. – И решительно направляюсь в коридор.

– Естественно. – Достав мое пальто из гардероба, Данте помогает мне его надеть. – Гор рассказал мне про задание Осириса. Не хочу лишать тебя мотивации, но маловероятно, что ты сумеешь найти Скипетр света.

Я застегиваю пальто.

– Я все нахожу.

В его синих глазах сверкают черные звезды.

– Еще Гор рассказал, что ты не позволяешь Азу тебя запугать. Бьюсь об заклад, это выбивает нашего ангела из колеи. Обычно он избегает уверенных в себе женщин.

– Что, кстати, говорит не в его пользу! – парирую я, распахивая входную дверь. Меня встречает свежий осенний воздух, и я вдыхаю его полной грудью.

Энола скрылась где-то в глубине дома, даже не попрощавшись. Хотя я не расстроюсь, если больше никогда с ней не увижусь. Данте спокойно следует за мной, и мы вместе немного проходим по улице, пока он не останавливает проезжавшее мимо такси.

– Ты не против, если я составлю тебе компанию? У меня нет машины в Лондоне. – Он придерживает мне дверь, а когда мы садимся в автомобиль, берет у меня из рук скипетр Уас. – Аристои знали, что Ра потребует освободить Сета, поэтому и поручили Азу отыскать Скипетр света именно сейчас. В качестве меры предосторожности. Ра хоть и не один из аристоев, но никто не перечит желаниям бога солнца.

Закинув ногу на ногу, я поворачиваюсь к джинну:

– Если я найду Скипетр света, что вы будете с ним делать?

– Скипетр обладает необыкновенной силой, и если попадет не в те руки… – Он прочищает горло: – Дело не в том, что они собираются с ним сделать. Нельзя допустить, чтобы его заполучил Сет.

– Разве Гор с самого рождения не был для Сета бельмом на глазу? – уточняю я и внезапно замечаю подозрительные взгляды таксиста в зеркало заднего вида. – Мы репетируем пьесу, – с широкой улыбкой объясняю я.

Данте запускает пальцы в волосы, и теперь о том, чтобы приручить его кудряшки, речь вообще не идет.

– Можно и так сказать. Сет хотел занять место Осириса в совете аристоев и править египетскими богами, но он всего лишь брат Осириса, тогда как Гор – его сын. У него больше прав, но у Сета имелись влиятельные союзники среди бессмертных. Он боролся всеми силами, чтобы не дать Гору занять трон. В одной схватке даже вырвал глаза и закопал их.

Это место в источниках всегда казалось мне особенно жестоким.

– Правда, что Хатхор лечила Гора молоком газели, пока у него снова не выросли глаза? – с любопытством задаю следующий вопрос.

Данте кивает:

– Сет на самом деле испробовал все, чтобы избавиться от Гора. Не получилось.

– Похоже, он действительно не из хороших парней.

Джинн избегает моего взгляда.

– А кто из таких? Хотя только благодаря Сету Осирис стал повелителем загробного мира. Царства, право на которое никто никогда не оспаривал.

– И Осирису там нравится? – удивляюсь я странной формулировке.

Данте поправляет на шее шелковый шарф. Наверняка джинн в Лондоне дико мерзнет.

– Это не самое плохое место. Там нет войн. По крайней мере, не в полях праведников.

– Не знаю, сильно ли меня утешило бы такое. Все его любимые остались здесь.

– Поля просто прекрасны. Поверь мне, Осирис ни в чем не нуждается. Даже будь выбор, он бы не покинул свое царство. Кроме того, Исида навещает его чаще, чем ему бы хотелось.

– Ладно, значит, для Осириса плохое, возможно, вылилось во что-то хорошее. Но зачем Ра дает Сету еще один шанс, раз он настолько ужасен?

– Ты не понимаешь. – Разговор становится ему неприятен, я ясно это чувствую. – Тогда были трудные времена. Сет и Осирис разошлись во мнении по поводу того, как править людьми. Немало богов считало, что Сет справился бы лучше. А когда зашла речь о том, что Гор унаследует трон Осириса, конфликт разгорелся заново. Гор – мой лучший друг, но его лидерские качества, мягко говоря, не на высоте.

– То есть ты думаешь, что Ра совершил ошибку, забрав Сета к себе на небо? Он должен был унаследовать трон Осириса?

– Я вообще ничего не думаю. Это решение аристоев, и Сет тогда проиграл. Аз рассказывал тебе о Нейт?

– Да.

И от меня не укрылось тоскливое выражение на лице ангела, когда он рассказывал о затоплении. Потеряв возлюбленную двенадцать тысяч лет назад, Азраэль до сих пор скорбит о ней. Это… безумие. Наверняка его мучают невыносимые угрызения совести, и вероятно, он винит себя в ее смерти. Я никогда не заводила отношений дольше, чем на несколько ночей, не говоря уже о мужчине, который бы меня любил. Поэтому задаюсь вопросом, каково это.