Египетские вечера

— С вами все в порядке?

— Да. Мы уже приехали? — Я попыталась рассмотреть в окне, залитом струями дождя, хоть что-нибудь.

— Да. Идемте.

Мы вышли из автобуса, и остатки сна мигом слетели с меня. Прохладный ветер и дождь вернули в реальность, и я поежилась. На кладбище я все же промокла и теперь поняла, как хочется переодеться во что-нибудь сухое.

Я не стала долго засиживаться на поминках. В принципе, я вообще не собиралась ехать сюда. Хотела только на кладбище побывать, и то из чисто делового интереса.

Помянув Сашкова, я тихонечко встала и ретировалась. На улице поймала машину и поехала домой.

Дома после горячего душа я, несмотря на лето, с наслаждением натянула на себя фланелевую пижаму, сварила кофе, пожарила быстро яичницу с помидорами и луком, потом оттащила все это на столик в комнату, сразу запаслась пепельницей и уселась с ногами на диван.

Не торопясь, чтобы вкусить всю прелесть приготовленного блюда, я поела и тут поняла, что жизнь — штука очень даже хорошая, несмотря на все неприятности, что она доставляет нам. И сама себя поймала на мысли, как меняется человек, в какое прекрасное настроение он приходит, когда просто утоляет одну из своих нужд. К примеру, голод. Как все, оказывается, банально.

Уже лежа в кровати, я составила план на завтра. Значит, с утра надо к Никите… Я вскочила с постели и побежала проверить, сохранился ли листочек с его адресом. Обнаружив его в кармане куртки, я выключила свет и снова легла.

Затем вдруг сообразила, что моя машина осталась стоять около подъезда Наташи — мы ведь с Катей туда приехали. А потом я со всеми на автобусе ездила. Вот незадача! Совсем закрутилась.

Значит, с утра придется сначала к Соколовой ехать, а уж потом к Никите.

Злясь на саму себя, я накрыла голову подушкой и закрыла глаза. Все! Спать!

ГЛАВА 9

Ночью ветер был таким сильным, что мне пришлось встать и закрыть все форточки. Боялась, что они стукнутся друг о друга и разобьются. И все равно прямо-таки чувствовалось, как напор воздуха бьется о стекло и давит на него.

…Я внезапно открыла глаза и посмотрела в окно. На улице стояло яркое солнечное утро. Надо же, как за несколько часов может измениться погода!

Открыв балконную дверь, я очутилась на свежем воздухе. Впрочем, свежим его назвать было нельзя. Уже снова стояла духота. Я вздохнула, но особенно огорчаться не стала. «У природы нет плохой погоды», — вспомнила я слова из известной песни.

Снова вспомнив про оставленную у чужого подъезда «девятку», я чуть не стукнула себя по голове. Быстро сварив кофе, позавтракала и понеслась за новыми приключениями на свою голову.

Оказавшись у своей машины, я подумала, что, наверное, глуповато быть рядом с Соколовой и не зайти к ней, не узнать, как она себя чувствует. К тому же я совершенно не знаю, где теперь Катерина. Хорошо, если Наташа догадалась позвать ее к себе переночевать. А если нет? Я-то вчера смылась с поминок, даже не сказала никому ничего. Впрочем, это не мои заботы, по большому счету.

Не хотелось терять время, но я все же поднялась. Позвонила в дверь, но ее никто не открывал. Зато из закрытой квартиры неслись громкие голоса двух спорящих женщин. Я сразу догадалась, чьи голоса.

Я снова и снова нажимала на звонок. Наконец в дверях показалась раздраженная сверх всякой меры Наташа.

— Привет, — глупо улыбнулась я, глядя на злое и непроницаемое лицо своей клиентки.

Соколова ничего не ответила. Она просто отступила внутрь и пропустила меня. В коридоре показалась Катерина.

— Что тут у вас происходит? — тихо спросила я, взирая то на одну, то на другую дамочку.

— Да так, ничего особенного, — хриплым голосом отозвалась Катерина.

— «Ничего особенного»… — передразнила Наташа и отвернулась от своей «родственницы».

— И все же? — настаивала я. Мне хотелось знать подробности.

— Она говорит, что у них с Глебом были более доверительные отношения, чем со мной, — с обидой воскликнула Соколова. — Ну откуда она может знать, что у нас с ним было?

— Глеб рассказывал мне о тебе, а вот тебе обо мне ничегошеньки, — парировала Сашкова.

— Ну и что? Может, он стеснялся тебя? — не растерялась Наташка.

— Еще чего! — Катерина аж покраснела от гнева. — Просто он не хотел посвящать тебя в нашу жизнь. Возможно, он не собирался с тобой жить долго, навсегда связывать с тобой жизнь. Как иначе объяснить его молчание?

— Не ври! Глеб любил меня. Он отрекся от той, прежней жизни. И жил со мной. Я тоже его любила! — Соколова зарыдала. — Я очень его любила. Тебе никогда не понять этого.

— Это тебе не понять, что значит потерять родного и любимого брата.

— Девочки, перестаньте. Как вам не стыдно! Подумайте о Глебе. Вы обе любили его. Почему же сейчас так по-свински к нему относитесь? — Мне хотелось надавать обеим по щекам. — Что вы делите? Кого вы делите? Глеба нет. И если он сейчас видит вас, то, наверное, ужасается и не узнает вас. Дуры!

Теперь ревели обе. Каждая причитала на свой манер и размазывала по лицу слезы и сопли. Я несколько минут посмотрела на это представление, потом хлопнула дверью и спустилась вниз.

До чего же жесток и глуп порой бывает человек! Какая теперь разница, что каждая думает? Глеба не вернуть. И нечего теперь трепать его имя. Что он думал? Кого любил больше? Вообще эти две любви — к сестре и жене — не сравниваются.

Скорее всего, таким образом обе женщины просто выплескивают свое горе. Но все равно — так нельзя!

В взвинченном настроении я поехала к Никите. Если сейчас и этот начнет пороть чушь, то я просто не выдержу и пошлю их всех куда подальше.

Наверное, так уж повелось в последнее время — меня опять ожидала дверь, которую никто не спешил открывать. Я постояла минуты три, и мне это надоело. Зачем надо было приглашать, если не хочешь видеть человека?

Я решила позвонить еще с десяток раз, для прикола, и уйти восвояси. Сделала. Повернулась на сто восемьдесят градусов. И тут мне вспомнились сцена на кладбище и зловещие слова старушек за спиной: «Не к добру. Надо покойника ждать».

Несмотря на духоту, мороз побежал у меня по коже. Я достала из рюкзака отмычки и принялась открывать дверь. Через несколько секунд дело было сделано.

Как только я вошла в квартиру, то сразу ощутила запах газа. Быстро подбежав к окну на кухне, я раскрыла его настежь. Потом посмотрела на плиту. Так и есть: три горелки включены, но огня нет. Я перекрыла газ.