Его апатия

— Конечно, — не смутился Толкачев, — каждый воровал, как мог. Вот поэтому мы все пятнадцать лет так и живем. Авиапром никому не нужен, зато секьюрити полно. Нужно же кому-то охранять этих жирных котов.

— Почему вы не поехали в Ростов? — неожиданно спросил Дронго.

— Что? — Толкачев словно споткнулся.

— Почему вы не поехали в Ростов на судебный процесс?

— Зачем? Чтобы меня посадили? В нашем государстве только бандиты имеют право на ношение оружия. Чем и пользуются, безнаказанно нас убивая. А нормальные люди не имеют права на оружие, даже для того чтобы себя защитить. Вы же сами все понимаете. Если на суде выяснится, что я дал ему оружие, то меня самого посадят, возьмут прямо в зале суда, поэтому я должен сидеть тихо и не высовываться.

— Вашему другу грозит пожизненное заключение, — сказал Дронго. — Уж вы-то должны понимать, чем все закончится.

— Понимаю. Но лезть в петлю не хочется, да и помочь Омару я все равно не смогу. Он так и сказал, когда уезжал: не вмешивайся, а я, мол, даже под пытками не назову твоего имени. И вы знаете, я ему поверил. Он всегда таким был, настоящий мужик.

— Вы можете сказать, где находится эта компания, "Синий горизонт"? Точный адрес знаете?

— Знаю. Только ехать туда не надо. Это дохлый номер, господин Дронго, даже несмотря на всю вашу популярность.

— Почему?

— Ну подумайте сами. Разве смогли бы они столько лет людей обманывать без хорошей "крыши"? Конечно, нет. Я хотел помочь Омару, обратился к очень авторитетным людям. Они попробовали поговорить с кем-то из этого агентства. И сразу отвалили. А мне сказали, чтобы мы не рыпались. У этой компании очень хорошая "крыша", сотрудники МУРа. К ним не подступишься. Контора их на Остоженке, но вы все равно ничего там не добьетесь.

— Убедительно, — невозмутимо ответил Дронго. — А я было подумал, что им покровительствует кондитерская фабрика. Неужели вы полагаете, что я не знаю таких элементарных вещей? В Москве очень многие фирмы имеют надежные "крыши" в лице правоохранительных структур. По-этому серьезные преступления зачастую не раскрываются годами, это никому не нужно. Достаточно иметь волю и желание, чтобы раскрыть все громкие преступления последних десяти лет. Но в этом никто не заинтересован. Так что если эти мошенники из агентства до сих пор работают, значит, у них весьма надежная "крыша".

— Если меня будут спрашивать, я скажу, что никогда не встречался с вами. И этого разговора не было, — заявил Толкачев. — Не сомневаюсь, — ответил Дронго. Руки он своему собеседнику не подал. И не поднялся с места, когда тот, надев кепку, быстро пошел к выходу.

Дронго расплатился с официанткой, вышел из кафе и медленно двинулся по Тверской к центру. Оба разговора оказались достаточно продуктивными, но ощущения оставили прямо противоположные. Анализируя подробности состоявшихся бесед, он шел неспешным прогулочным шагом обычного заезжего гостя. Около книжного магазина перед ним неожиданно упала пачка денег. Пачка долларов, сложенных вдвое и перетянутых резинкой, Дронго усмехнулся. Шедший рядом мужчина немедленно подобрал пачку и взглянул на Дронго.

— Деньги, — громко сказал он, — вот повезло! Давай отойдем, посчитаем. — Дронго продолжал идти, с улыбкой глядя на незадачливого мошенника. — Пройдем, — повторил тот упавшим голосом, уже понимая, что афера не удалась.

Дронго, не прибавляя шага, продолжал свое неспешное движение.

— Не пройдет, — сказал он, — я этот старый трюк знаю. Верни деньги напарнику. Вы, как только видите на Тверской мужчину восточной внешности, так сразу и пытаетесь устроить что-либо подобное.

Он прошел дальше, но, к его удивлению, мужчина поспешил за ним.

— Только без обиды, — быстро сказал он, — каждый зарабатывает, как может. Без обиды, мужик, ладно?

Дронго лишь улыбнулся в ответ. Если мошенники работают напротив мэрии, значит, на это сознательно закрывают глаза. Уже не обращая внимание на понурившегося афериста, он вернулся к своим раздумьям. Нужно будет уточнить, какую польскую фамилию имел в виду Толкачев, в связи с этим агентством. Кажется, без помощи Владимира Владимировича ему не обойтись.

Глава пятнадцать

Они познакомились много лет назад, когда Владимир Владимирович вышел на Дронго по заданию Интерпола. Он был своего рода связующим звеном этой организации с правоохранительными структурами России и других стран СНГ. Всякий раз, когда возникала необходимость срочно найти Дронго, обращались к Владимиру Владимировичу, ему доверяли обе стороны, Дронго очень редко и в особых случаях позволял себе обращаться к нему, понимая, возможности его старого знакомого не безграничны. Сейчас был именно такой случай.

Позвонив Владимиру Владимировичу, коротко обрисовал ему ситуацию и попросил узнать, кто из работников агентов "Синий горизонт" носит польскую фамилию, а также не работал ли в агентстве человек по фамилии Ковальчук. Владимир Владимирович пообещал выяснить к вечеру. Дронго поехал домой, чтобы принять душ и немного поспать. Он давно уже обрел способность при необходимости спать в любое время суток, а если надо — обходиться без сна по двое-трое суток подряд.

Потом он заказал себе билет на утренний рейс в Ростов-на-Дону и стал терпеливо ждать звонка Владимира Владимировича. Но раньше позвонил из Ростова Эдгар Вейдеманис.

— У меня плохие новости, — сообщил он. — У здания суда завтра ожидается митинг. Они будут требовать для Омара смертного приговора. Настроение в городе такое, что судья вряд ли сможет нормально работать.

— Нужно будет попытаться настоять на суде присяжных, — пробормотал Дронго.

— Ни в коем случае! — воскликнул всегда невозмутимый Вейдеманис. — Присяжные тоже будут настроены на самый суровый приговор. Тогда, считай, приговор суда предопределен.

— Нет, — сказал Дронго, — у меня есть веские основания предпочесть суд присяжных. Я узнал много нового, дружище.

— Что ж, пусть так, если ты в этом уверен, — согласился Эдгар, уже привыкший ничему не удивляться. — Но не забывай: Омара Нагиева здесь ненавидят все.

— Понимаю. Что-нибудь узнал про семью погибших?

— Узнал. Петр Ковальчук владел небольшой фирмой в Ростове. Какая-то посредническая компания. Он часто выезжал по делам в Москву, Киев, Санкт-Петербург. Соседи не считали его ангелом, но дурного о нем не говорят. Зато жену все в один голос называют весьма взбалмошной особой, имевшей большое влияние на мужа. Я проверял, похоже, Нагиев и Ковальчук никогда раньше не встречались.

— Их несколько раз видели вдвоем, — напомнил Дронго, — и перед убийством они вместе пошли домой к Ковальчуку.

— Я это проверил. Они действительно были тогда вдвоем, и никого рядом. Разговаривали спокойно, не ссорились, не повышали друг на друга голос.

— Что еще?

— Я немного, присмотрелся к дому, где остановилась сестра Омара. Вчера вечером этот дом забросали камнями. Те же молодчики, что напали на нас с тобой. Милиция приехала поздно, и братки успели скрыться.

Откуда ты знаешь, что это те же самые ребята?