Его брат хочет тебя

Едва две официантки помогли мне встать, как первым делом я достала телефон и хотела позвонить в скорую, поскольку тревога за Пашу казалась куда весомее той каши, которая образовалась в голове. Но он отказался от скорой, по той причине, что, если бы врачи приехали по вызову, то обязательно было бы заведено уголовное дело. Паша по непонятной мне логике не стал подставлять Кирилла, а воспользовался помощью администратора, который отвез нас в местный травмпункт.

Кровь на одежде людей. Гематомы на лицах. Пьяные парни, решившие доказать друг другу, кто круче, от этого разбитые носы и открытые переломы. Белые, холодные стены больницы и коридоры, пахнувшие противным запахом лекарств. Огородившись от этих неприятных моментов, и, опустив голову, я бродила около дверей кабинета в ожидании момента, когда Паше, наконец, сделают рентген и обработают раны. Немного позже оказалось, что ему нужно было наложить шов на рану около брови и, пока он был у врача, я вышла на улицу и в стареньком ларьке купила чай. Горький и совсем не вкусный, но согревающий.

Пока бродила по тропинке, усеянной желтыми листьями, и сжимала в ладони картонной стаканчик, смогла немного успокоиться и теперь раз за разом прокручивала в голове то, что произошло в клубе. В то время как была обеспокоена состоянием здоровья Паши я еще могла игнорировать события вечера, но едва осталась одна — как воспоминания нахлынули.

Бывает такое, что сразу человек из-за вспышки адреналина и эмоций, может не заметить нечто важное, но позже, при более спокойных обстоятельствах этот утерянный момент обязательно всплывет в памяти. Так и сейчас, вспоминая слова Кирилла, я заметила в них нечто странное. А ведь он разговаривал с Пашей так, будто знал его. И, кажется, назвал своим другом.

— Не может быть, — тихо пробормотала, потирая лицо ладонями. — Это бред.

Дождь уже давно прекратился, но холодный ветер пробирал до дрожи.

На самом деле, я не была уверена в том, что эти фрагменты в памяти были наяву. В клубе при той ситуации я легко могла что-то не понять или неправильно расслышать. Да и мой мозг отрицал подобные догадки. Ну не могли быть Паша и Кирилл друзьями!..

Или могли?

В принципе, от этого Паша не становился хуже. Ну, подумаешь, дружили они. Это Черному огромный минус за то, что избил друга лишь за то, что он встречался со мной. Да, точно. Мысленно я вновь обрисовала Кирилла своими негативными эмоциями и в голове сделала из него не человека, а сущего дьявола. Мне так было легче и боль в сердце слегка утихомирилась. Испытывая к нему исключительную ненависть, я будто бы перечеркивала любые другие эмоции, которые мог вызвать Кирилл.

Выкинув уже пустой стаканчик в урну, я побрела обратно в больницу. К моему удивлению, Пашу как раз отпустили и он сидел в коридоре на скамейке, застегивая куртку, которую я в больницу привезла в руках, так как сам парень был одет лишь в легкую кофту.

— Как ты? — спросила, подойдя к Паше.

— Нормально. Уже могу ехать домой, — хрипло сказал парень. Странно, но он отвел взгляд в сторону.

— Уверен? Может, ты хотя бы на день останешься в больнице под присмотром врачей? — я спрашивала не просто так. Паша действительно выглядел очень плачевно. Да и при каждом движении он морщился от боли.

— Да, уверен, — Паша кивнул и на некоторое время между нами возникла тишина. Так же безмолвно мы пошли к улице, но уже на ступеньках, когда спускались на первый этаж, я не выдержала неведения:

— Так ты дружишь с Черновым?

Я заметила, как Паша сжал ладонью перила, за которые держался. Он остановился и наконец-то перевел на меня взгляд.

— Да, дружим... Вернее, дружили. Сомневаюсь, что после сегодняшнего дня мы сможем вернуться к прежнему общению.

— Это к лучшему, — я ответила бездумно. Знала, что Кирилл чудовище и сама желала, чтобы он исчез из моей жизни, поэтому считала, что будет только лучше, если и из окружения Паши исчезнет этот человек.

Мои слова были из лучших побуждений, но у Паши они вызвали странную реакцию. Он нахмурился и опустил голову, после чего сказал:

— Ника, нам нужно поговорить.

Мы еще не вызвали такси и, несмотря на то, что парень явно чувствовал себя не очень хорошо, он решил с этим повременить и отвел меня к скамейке, которая находилась на территории больницы. Опять начался дождь, но мы скрылись от него пышными ветвями дерева.

— Мы с Кириллом знакомы уже давно. Наверное, лет пятнадцать, — сказал он, подкуривая сигарету. Нижняя губа у него была разбита, поэтому на фильтре тут же появился отпечаток крови. — Мы многим делились, — Паша сделал глубокую тягу и зубами сжал сигарету: — Он мне рассказывал о тебе.

— Подожди, — я качнула головой, ощущая, как сердце забилось быстрее из-за скверной догадки. — Когда он рассказывал тебе обо мне?

— Давно, — Паша убрал сигарету от губ и тут же сказал то, что подтвердило мою догадку, в которую так сильно не хотелось верить: — Я прекрасно знал кто ты, когда впервые заговорил с тобой в нашем аквапарке.

После его признания у меня появилось много слов, характеризующих его поведение, а также множество вопросов, которые хотелось бы задать и получить на них ответ, но я выдержала паузу, сдерживаясь. В это мгновение молчания я ощутила, как проклятая лавочка подо мной шатается, хотя такого быть не могло? Наверное, просто закружилась голову и ощущение, что мир опять разваливается, ломается на куски. Не важно, сколько раз его соберешь, он вновь развалится и похоронит тебя под обломками.

Я нашла в себе силы заглушить гнев. Перетерпела его и скрыла в себе. Даже улыбнулась Паше и чуть повысив голос, чтобы дать себя услышать сквозь шум дождя, спросила:

— Ты следил за мной по приказу Кирилла? Да? Кирилл рассказал тебе, что я — шлюха и ты решил воспользоваться мной?!

Обеспокоенность за Пашу вмиг испарилась и на ее месте возникла сильная злость, смешанная с растерянностью. Я шумно дышала, сжимала пальцами лавку, ощущая, как в груди разрасталась дыра, но, тем не менее, пыталась держать себя в руках. Не устраивать истерик, а продолжать держать голову высокоподнятой — это единственное, что мне оставалось. Разбитая снаружи, но хотя бы с видимостью гордости.

— Я тобой не пользовался, — Паша покачал головой. — И не следил за тобой по просьбе Кирилла. Это попросил сделать другой человек, — когда парень произносил слово «попросил», оно почему-то прозвучало, как «приказал».

— Кто? Стас? — я предположила, что Паша знал обоих братьев.

— Нет, — Паша опять отрицательно покачал головой. — Это был отец Кирилла.

Я тут же нахмурилась и сжала губы в одну тонкую линию. Про отца Кирилла и Стаса я была наслышана. Так же неоднократно видела его в журналах и на экранах телевизора.

Арсений Чернов — очень видный бизнесмен. Чертовски богатый и далеко не последний человек у нас в городе. Да и внешне он привлекал внимание. Несмотря на то, что ему было около сорока пяти, выглядел Арсений Чернов куда моложе. Массивный мужчина с безупречной, но такой холодной внешностью. Суровый взгляд и немного седины в волосах. Впервые я увидела его по телевизору. В тот момент я только поступила в университет и мое общение со Стасом только начиналось, но я сразу заметила, как сильно парень похож на отца. То есть, получалось, что и Кирилл являлся копией Арсения Чернова.

Сейчас, думая об отце близнецов, я ощущала острое недоумение. Я даже лично не была с ним знакома, поэтому не понимала, какое дело этому мужчине до меня.

— Кирилл с отцом вечно в контрах, — сказал Паша, вырывая меня из размышлений. — Кир сам мне этого не рассказывал, но я видел, что отношения между ними накалены. Он во многом не мирился с отцом и часто не принимал его точку зрения. Не делал то, что ему говорил Арсений Викторович и всегда поступал по-своему. Даже, с наступлением совершеннолетия специально уехал в Лондон, выбрав тот университет, который хотел и начал полностью себя обеспечивать, чтобы не зависеть от отца. А до этого какими только способами Арсений Викторович не пытался его перевоспитать. Он даже зашвырнул Кирилла в колонию, когда ему было пятнадцать…