Его главный трофей

– Эмми? – выдохнул он.

– Мистер Кристу? – холодно ответила Эмми, стараясь не замечать, до чего Бастиан Кристу привлекателен в темном дизайнерском костюме, с легкой щетиной на подбородке и темно-золотистыми глазами, которые уставились на нее из-под черных ресниц.

– Обращайся ко мне по имени и перестань говорить мне «вы», – сухо произнес Бастиан и тут же приблизился к ней.

Эмми так удивилась его поведению, что замерла, как испуганный кролик. Она убедила себя, что ей не следует опасаться Бастиана Кристу. В конце концов, они проведут совсем немного времени наедине во время пышной свадьбы в кругу семьи. Более того, она не в его вкусе – он не любит высоких блондинок. Но Бастиан вдруг поцеловал ее, и она тут же забыла обо всех своих убеждениях.

Он ласкал уголок ее рта, а когда Эмми разомкнула губы, бесстыдно воспользовался преимуществом и скользнул языком в ее рот. От неожиданности и неведомых ощущений Эмми содрогнулась всем телом.

– Я не ожидала физического контакта, – неуверенно сказала она, пока один из мужчин с фотоаппаратом спорил с охранником Бастиана.

– Неужели ты так наивна? Предполагается, что мы любовники. В любом случае мы просто поцеловались, – насмешливо произнес Бастиан, поведя плечом.

С точки зрения Эмми, поцелуй оказался некой «интоксикацией», которую она ждала всю жизнь. Но такая реакция характерна скорее для размечтавшегося подростка, чем для взрослой женщины, которая должна оставаться хладнокровной и сдержанной. Бастиан прав – они просто поцеловались. И неудивительно, что он так здорово целуется. У него была куча любовниц. Теперь Эмми испытывает к нему вожделение, ведь она женщина из плоти и крови.

Бастиан по-прежнему трепетал от желания, пока они садились в его личный самолет. Он опустил веки, чтобы скрыть враждебный взгляд, и поджал красивые губы. Черт побери, Эмми совершенно неопытна и явно не проститутка. Хотя вполне возможно, что она просто очень хорошая актриса. Но ей не удастся его одурачить. Бастиан следует принципам и правилам. Скорее рак на горе свистнет, чем он переспит с дамочкой, оказывающей эскорт-услуги.

Слушая, как Бастиан рычит на стюарда, старающегося обеспечить ему комфорт, Эмми закатила глаза и взяла журнал. Бастиан в плохом настроении и не намерен сдерживаться. Его блестящие темно-золотистые глаза мечут молнии, он напряжен и похож на гранитную скалу. Почему он злится? Ведь именно он ее поцеловал. Ох уж эти мужчины! Зачем их только создали? Хотя некоторые женщины не могут прожить без них ни дня. Например, Одетт.

У Эмми сохранилось мало счастливых воспоминаний о детских годах, проведенных с матерью. Одетт развелась с ее отцом, когда он обанкротился. Развод был болезненным. Как только отец девочек-близнецов снова женился, он сразу о них забыл. В последний раз Эмми видела своего отца, когда ей было двенадцать лет. Она знала, где он живет и как выглядит его жена, как зовут ее братьев и сестер по отцу. Она с интересом наблюдала за ними через социальные сети. При поддержке сестры Кэт Эмми написала отцу, будучи подростком, и предложила встретиться. Он ей не ответил.

Работая моделью, Одетт наслаждалась нескончаемым потоком поклонников и всех своих любовников приводила в дом. Единственным, кто довольно сносно относился к дочерям Одетт, был отец их младшей сестры Топси – южноамериканской игрок в поло, который расстался с Одетт, вернувшись на родину.

Эмми поклялась, что в ее жизни не будет мужчин. Она считала их требовательными, несговорчивыми и эгоистичными. Она посмотрела, как Бастиан наливает себе выпивку из встроенного бара, не удосужившись ничего ей предложить, и сдержала вздох.

– Что ты куксишься как девчонка? Потом ты закатишь истерику? – не задумываясь, произнесла Эмми. Ей чертовски надоела царящая на борту самолета атмосфера. Она оделась в точности так, как он просил, пришла вовремя и старалась улыбаться.

Ошеломленный, Бастиан обернулся и сердито уставился на нее в недоумении:

– Что ты сказала?

– Ты очень темпераментен, и я прилагаю все силы, чтобы сдержаться, хотя была довольно резка, – с сожалением ответила Эмми. – Мог бы предложить мне выпить. Я буду апельсиновый сок.

На его острых скулах после напоминания о том, что он не предложил ей выпить, появился легкий румянец. Бастиан откупорил бутылку.

– Все в порядке, можешь расслабиться, – сказала Эмми, забавляясь, когда он протянул ей стакан. – Я уже знаю, что ты не обучен хорошим манерам.

– Кто дал тебе право меня оскорблять? – взревел Бастиан, глядя на нее сверху вниз.

Эмми и бровью не повела:

– Не думаю, что правда оскорбляет. Ты никогда не говоришь «пожалуйста» или «спасибо» и постоянно лезешь в дверь первым. Ты очень богатый и влиятельный человек, большинство людей тебе подчиняются, поэтому ты пользуешься своими преимуществами. Великий и всемогущий богач. Так устроен мир, поэтому я не могу винить тебя за это.

Бастиан поразился тому, до чего взбешен. Но ведь прежде ни одна женщина так с ним не разговаривала. Как правило, женщины утомляли его подобострастной лестью. И вдруг не пойми откуда появляется какое-то офисное ничтожество и начинает его критиковать! И если сейчас она «старается ему угодить», то что она выкинет, когда разозлится? Пристрелит его?

– Я не пользуюсь преимуществом над подчиненными! – рявкнул он и подумал, что слов «пожалуйста» и «спасибо» в его лексиконе действительно нет. Но потом он в ярости напомнил себе, что не привык к пустой болтовне и любит отдавать четкие указания, которые редко бывают неправильно поняты. Кроме того, последние два года его компания считается образцовой по условиям труда для сотрудников.

– Ну, ты угнетаешь Мари, – без колебаний парировала Эмми. – Я составляла ее расписание, поэтому знаю, что говорю. Я уверена, ты платишь ей отличную зарплату…

– Плачу, – проворчал Бастиан, стиснув зубы и задаваясь вопросом, удастся ли ему вытерпеть Эмми весь уик-энд, не прикончив.

– Но я сомневаюсь, что этой зарплаты достаточно. Ты заставлял ее, замужнюю женщину с тремя детьми, работать до восьми вечера в канун Рождества, – произнесла Эмми. – А еще она поехала с тобой в командировку за границу на свой сороковой день рождения, из-за чего ей пришлось перенести вечеринку на другой день.

– Я не просил Мари работать допоздна в канун Рождества. Что касается ее дня рождения, то я понятия не имею, когда у нее день рождения. Но я тебе замечу, что если она ни о чем мне не сказала, то я не виноват!

– Был канун Рождества. Ты сказал ей, что работа срочная, и она за нее взялась, – мягко продолжала Эмми. – Конечно, она согласилась. Она очень прилежная. Внимательный работодатель учел бы ее положение и не заставил бы работать в такой особенный день.

Бастиан заскрипел ровными белыми зубами.

– Замолчи, – строго сказал он. – Я не желаю тебя слышать до конца полета!

Эмми сделала шутливый жест – застегнула рот на молнию и закрыла глаза, чтобы скрыть веселье во взгляде, а потом снова посмотрела на Бастиана. Она знала, что раздражает его, и не чувствовала ни малейшего угрызения совести. Он не должен был ее целовать и нарушать границы приличия. Увидев его горящий взгляд, она покраснела. Стоя поодаль, высокий, худощавый и порочный, как грех, с язвительно-задумчивым выражением лица, он был чрезвычайно великолепен.