Его грешные пути

— Что здесь происходит? — раздался чей-то голос. — Посторонитесь, дайте мне пройти.

Мередит повернулась… и оказалась лицом к лицу со своим отцом.

Ангус побелел как мел. Он пошатнулся, страдание исказило его черты.

— Я не верю своим глазам!

— Это я, папа! Твои глаза не обманывают тебя!

— Силы небесные! Неужели ты жива, сокровище мое? Жива, цела и невредима! — Он протянул к ней руки. Мередит положила голову ему на грудь.

Успокоившись, он взглянул ей в лицо:

— И все же я не понимаю. Сестры из Коннириджа сказали мне, что ты умерла… что ты покончила с собой! Это было год назад, Мередит. Где ты была все это время? Почему не подала весточку?

— Я не позволил ей сделать это. — Камерон шагнул вперед. — Это я заставил вас поверить, что она умерла. Мои люди нашли тело женщины возле дороги, ведущей к монастырю. Женщина была немного похожа на Мередит. После того как я выкрал вашу дочь из монастыря, мои люди надели на мертвую женщину одежду Мередит и сбросили ее тело с утеса.

— А как же записка, которую она оставила?

— Записка была написана по моему указанию — ответил Камерон и, помедлив, добавил: — Все это время ваша дочь жила со мной… в Данторпе.

— В Данторпе… — словно эхо повторил Ангус. Его косматые брови сошлись на переносице. — Но ведь это форпост клана Маккеев!

Камерон гордо вздернул подбородок.

— Да, именно так!

Ангус, кажется, впервые обратил внимание на человека, стоявшего рядом с дочерью.

— Кто, черт возьми, ты такой?

— Я Камерон из клана Маккеев, — гордо ответил он.

— Маккей! — прошипел Ангус. — Как ты посмел появиться в моем доме… да еще рядом с моей дочерью? Хватайте этого человека! — приказал он. — Хватайте и посадите…

— Папа, не делай этого. Потому что, куда бы он ни отправился, я пойду за ним следом! — Мередит встала рядом с Камероном.

Лицо Ангуса потемнело, словно грозовая туча.

— Мередит, ты, видно, потеряла разум! Почему ты защищаешь Маккея?

— Потому что он мой муж, папа. Он мой муж, и я его люблю, — заявила она. — И у нас есть сын. — Откинув угол одеяльца, она показала ему спящего младенца. — Это Броуди, папа. Наш сын, — сказала она и тихо добавила: — И твой внук.

Как будто почувствовав, что речь идет о нем, Броуди зашевелился. Он зевнул и сонно потянулся, махнув кулачком. Ресницы его затрепетали, и он открыл глаза. Голубые, как небо, глаза ребенка встретились с такими же небесно-голубыми глазами его деда. Ангус снова заплакал.

Камерон еще никогда не гордился своей женой так, как в тот момент, когда она гордо и решительно назвала его своим мужем перед отцом и своими соплеменниками.

Она была такой храброй, такой отважной! Ради него она не побоялась навлечь на себя гнев отца.

Она любит его! Видит Бог, она его любит!

От этой мысли у него голова шла кругом. Они проследовали в главный зал. Здесь Ангус впервые взял на руки своего внука. Странное чувство охватило Камерона, когда он увидел Рыжего Ангуса с его сыном на руках, — тот держал малыша так бережно, словно это было самое драгоценное сокровище в мире. Ангус распорядился, чтобы готовили ужин. И Камерон решил, что пора позвать Игана. За Иганом вместе с ним поехал сам Ангус. Когда они вернулись, столы были накрыты, и люди рассаживались по своим местам. Кто-то принес колыбельку, и Броуди мирно спал в ней, приоткрыв ротик.

В этот момент в зал вошел Роберт, брат Ангуса. Он был выше брата и не такой дородный, как Ангус, а волосы у него были темнее, чем у Мередит и ее отца. Глаза были тоже другого цвета — темно-карие.

Он прямиком направился к Мередит. Мередит встала, и он обнял ее.

— Мередит! Боже мой, девочка, я с трудом поверил своим ушам, когда услышал эту новость. Подумать только: ты воскресла из мертвых!

Мередит усмехнулась.

— Не совсем так, дядюшка.

Цепкий взгляд Роберта остановился на Камероне, ко-орый тоже поднялся из-за стола.

— А это кто такой? Это твой муж, если я не ошибаюсь?

Камерон слегка поклонился.

— Да, сэр. Меня зовут Камерон.

— Ну что ж, я, кажется, успел к праздничному ужину. Маккей и Монро сидят рядом за одним столом. Такой случай нельзя упустить!

Его веселость была наигранной. Мередит это почувствовала, но решила не обращать внимания. Она перевела взгляд на отца. Прошло почти три года с тех пор, как они виделись в последний раз, в его огненно-рыжих волосах прибавилось седины, и он сильно похудел. Однако она ожидала застать его умирающим, а он жив и здоров. Она спросила его об этом.

— Что? Откуда ты это взяла? — спросил озадаченный Ангус.

— До нас дошли слухи о том, что ты умираешь, папа. Ты был болен?

— Нет. Правда, узнав о твоей смерти, я много дней не выходил из дома, но болеть не болел и уж тем более не был при смерти. И было это много месяцев назад.

Ангус заметил, как переглянулись Иган и Камерон.

— Не думаешь ли ты, что тебя специально выманили из дома, приятель? — спросил он у Камерона.

— Не хотелось бы так думать, — холодно ответил он. — Но, увидев вас в добром здравии, поневоле начинаешь сомневаться.

— Что ж, мой мальчик, ты прав. А теперь приступим к трапезе. Вам нужно хорошенько подкрепиться после столь долгого путешествия. Сколько дней вам потребовалось, чтобы добраться сюда из Данторпа?

— Почти пять дней, сэр, — ответил Камерон.

Он не мог преодолеть недоверия. На крепостном дворе Ангус был в страшном гневе, а сейчас от гнева не осталось и следа. Впрочем, старик не проявлял к нему ц особого дружелюбия. Он как будто присматривался к нему и оценивал своего новоиспеченного зятя.

Камерон понял, что он и Рыжий Ангус относятся друг к другу одинаково — с недоверием и скрытой враждебностью. Между тем Мередит уверена, что ее отец не убийца. Ну что ж, поживем — увидим. Любопытно, как Рыжий Ангус объяснит убийство его отца и братьев.

Удобный случай спросить об этом не заставил себя долго ждать. Когда ужин закончился и со столов убрали блюда и подносы, Ангус обратился к Камерону:

— А теперь я хотел бы услышать, что именно заставило тебя похитить мою дочь из монастыря Конниридж.