Его клыки

Постаралась вспомнить, что увидела со стороны, когда оказалась здесь. Сорванное с косточек бёдер трупа одеяние было похоже на старые полуистлевшие штаны. Впавший живот над ними, напомнил об индусах-аскетах. И в целом образ мужчины казался чем-то из той оперы. Может, это какой-то йог, который много лет назад решил уйти в Нирвану таким образом, и добрые люди помогли ему и прибили к стене, чтобы перестал уже ныть и вещать про вибрации Вселенной?

Я попыталась натянуть верёвки, но удалось опять лишь чуть пошатнуть привязанное ко мне тело, а отодвинуться хоть на миллиметр – нет. Мерзавцы! Конченные распоследние мерзавцы и гады! Даже не думала, что они способны на такую подлость!

«А ведь по статистике изнасилования совершают чаще всего именно хорошо знакомые люди…» – подумала я, чувствуя беспомощную ярость.

Всхлипнула, посмотрела на глаз мужчины и сказала:

– Знаешь. Честно говоря, я бы лучше тебе отдалась, чем этому мудню!

Но мертвец, разумеется, не ответил.

Свет в пещере начал тускнеть. Либо солнце уходило за какое-нибудь дерево, либо налетели тучи, либо я потеряла счёт времени, и уже наступил вечер. Скоро здесь станет совсем темно! Когда мы шли в пещеру, было около семи. Для июня ещё разгар дня, но на дорогу сюда, потом пока меня вязали – это уже час. Сколько я висела и рыдала – неизвестно. И вечер вполне мог наступить. А значит, скоро могут вернуться парни!

– Надо выбираться, надо выбираться! – пробормотала я, отодвигая лицо от щеки мертвеца ему на плечо и опять натягивая верёвки. Лихорадочно попыталась сообразить, как решить эту проблему, но, увы, не могла никак сосредоточиться – в голову лезли лишь навязчивые мысли о том, что со мной сделает троица пьяных разгорячённых парней. И ведь в нынешних реалиях простое изнасилование может оказаться не таким уж страшным! Их же трое! И они пьют который день! Уж лучше бы они реально меня снимали сейчас и в интернет выкладывали, чем то, что у меня в голове творилось!

Попыталась подальше отодвинуться от холодной выпирающей скулы и вдруг поняла, что некуда – дальше просто не хватает длины моей шеи. Максимум, встать на самые носочки и вжаться виском в уступ над головой справа до боли, чтобы на пару миллиметров разорвать прикосновение. А ведь раньше я могла даже как-то носом вертеть хоть.

Попыталась понять, что не так, а в следующую секунду похолодела, и снизу непроизвольно потекло по ногам, потому что это могло значить только одно – голова трупа сдвинулась ко мне.

Я не писалась под себя с детского сада. И уже в старшей группе считала, что это позор. Но сейчас я даже не заметила, как обмочилась, не придала этому значения, потому что ужас был такой силы, что ещё чуть-чуть, и я бы потеряла последние мозги. Как не упала в обморок, не знаю. Наверное, разум до последнего пытался поверить, что мне это показалось.

Отстранилась насколько могла, прижалась щекой к его плечу, чтобы разорвать прикосновение с лицом. Замерла, тяжело дыша и радуясь, что не чувствую его кожи.

А затем холодная скула опять прижалась к моей щеке и застыла, лишив последней возможности изменить положение головы.

Я заверещала. Правда, только у себя в мыслях. Так пещеру не нарушил ни единый звук, не считая журчания стекавшей между камешков мочи. Даже дышать перестала, в ужасе прислушиваясь и боясь, что он пошевелится.

А в следующий момент я услышала самое страшное: слева, где мне в ухо упирался его нос, зашумел втягиваемый воздух, а грудь под моей стала медленно подниматься, натягивая верёвки.

Эта тварь была не мертва.

И после этого я наконец лишилась чувств.

4. Оно живое!

Когда очнулась, сразу не поняла, где я. Сознание просыпалось медленно, частями. Сначала я почувствовала затхлый запах пыли. Затем услышала тихий размеренный шорох у левого уха, как если за окном ветер поднимает и опускает сушащийся пододеяльник. После руки прострелила боль, и только потом я ощутила холод по спине и мокрым ногам. Раскрыла глаза, но вокруг царил кромешный мрак.

Где я и что происходит, вернулось разом, заставив со всхлипом втянуть воздух, а следом я опять замерла, понимая, что то, к чему я привязана, дышит! Спокойно, глубоко, словно во сне. Но дышит! И кожа уже не похожа на ледяной камень, а потеплела. Немного, но вполне ощутимо. Либо это уже у меня от переохлаждения кукушка поехала!

«Значит, всё-таки аниматор», – стуча зубами, решила я, просто не желая верить в худшее.

Мужчина дышал. Я чувствовала, как то там, то тут по иссохшим мышцам пробегают судороги, словно он просыпался ото сна. Щека, прижатая к моей, не давала и шанса отодвинуться, а шею холодили спокойные выдохи.

– Эй… – дрожащим голосом прошептала я ему в шею. – Эй, привет. Привет. Давай поговорим, пожалуйста. Мне очень страшно!

Но ответа не было. А в следующую секунду он уже явно пошевелил головой, уткнувшись носом мне в волосы, словно принюхивался. Сначала чуть выше над ухом, затем ниже и ниже, и вот, его жёсткий рот коснулся сгиба моей шеи.

Будь это жестом простого мужчины, я бы назвала его очень чувственным. Но сейчас это вызывало лишь ужас, и я взмолилась:

– Пожалуйста, поговори со мной! Прошу!

И он открыл рот. Но так ничего и не сказал.

Кожу похолодил выдох, а следом он накрыл сухими губами мою шею, и я ощутила острую боль укуса.

Он меня не жалел – я даже услышала мерзкий звук, как зубы разрывали кожу! Боль оказалась ужасной, но тут же добавилось другое ощущение – дёргающееся, словно кто-то у меня в шее натянул тетиву и оттягивал её пальцем. И только когда я перестала выть, поняла, что ритм такой же, как у стука бухающего сердца в ушах. Со стороны прижавшегося к моей шее незнакомца слышались размеренные глухие звуки глотков.

– Вампир… – прошептала я, а затем удивлённо рассмеялась.

Шею пронзила боль, и я замолчала, похоже, ускользая в обморок, но монстр не дал туда провалиться. Напряг руки, чуть приподнимая меня, и впился в шею сильнее, сыто выдыхая через нос.

Мне хотелось взмолиться, попросить не убивать, умолять прекратить! Но я не могла и слова произнести, потому что каждое движение отдавалось новой острой болью. Похоже, он так и убьёт меня тут, а я никогда не выйду на свет.

«Надо было уезжать с девчонками!» – запоздало подумалось мне.