Его лютая любовь. Осколки прошлого

Температура спала, и вроде сын стал более активный. Сидит лопает кашу и смотрит мультики по телевизору.

– Надо в аптеку.

– Сходи ты, Саш, а мы будем мультики смотреть. Там так холодно, не хочу выходить.

– Спасибо, – искренне благодарю.

Если бы не Лера! Я вообще не знаю, как бы справилась без нее.

Девушка работает няней в саду и пристроила туда Мишку. А еще вечерами сидит с ним, пока я работаю.

– И купи нам вкусняшек, да, Михей? Будем весь день ходить в пижаме, кушать сладкое и смотреть мультики.

– Ура! – радостно кричит мой ребенок.

А я лишь глаза закатываю. Этим двум лишь бы ничего не делать.

Я быстро одеваюсь и сажусь на маршрутку. В нашем районе нет ни одной аптеки, приходится ехать в другой район.

Я купила все по списку врача, зашла в магазин и купила все по списку Леры и Миши. Шла на остановку и смотрела в телефон, соседка только что прислала фотку малого, он взял со стола кислое яблоко и откусил кусок. Лерка поймала отличный кадр, где он так смешно сморщил моську.

Я печатаю ответ, когда возле меня останавливается большой белый внедорожник. Окно открывается, а у меня перехватывает дыхание. Сердце пойманной птицей бьется в груди.

– Садись в машину, совенок, подвезу.

Глава 4

Савина

Все инстинкты кричат: беги. Я дергаюсь в сторону, словно от удара. Я не хочу его видеть, не могу.

– Савина, – называет мое настоящее имя.

– Нет, – выдыхаю, разворачиваюсь и быстрым шагом иду прочь.

Мне нужно зайти обратно в ТЦ, чтобы затеряться в толпе. Может, я найду охранников и скажу, что меня преследует какой-то мужчина, они его задержат…

Да, точно, так и сделаю.

Я только собираюсь бежать, как чья-то рука хватает меня за запястье. По телу проходит волна дрожи, хватка ощущается каленым железом. Зак тащит меня к машине.

– Не трогай меня! Не смей! Помогите! – кричу я.

Но он быстро запихивает меня в машину, я едва не падаю с сиденья. Пока я вставала, он уже обошел автомобиль и сел на водительское место. Я стала дергать за ручку, чтобы открыть дверь – заперто.

– Выпусти меня! – кричу я.

Но он меня не слышит, запускает двигатель и вливается в поток машин.

Я вжимаюсь в самый дальний угол сиденья, чтобы быть от Закарии как можно дальше. Он занимает собой все пространство. Сердце сбивается с ритма, сходит с ума, пульс долбит по точкам, а голова идет кругом.

– Останови машину, – говорю трясущимся голосом. – Останови эту бл*дскую машину!

Меня такой черной яростью накрывает. Я бросаюсь на Зака, бью, его по рукам, плечам, голове, где только достать могу. Машину заносит, и я отлетаю к двери, больно бьюсь спиной. Лекарства и продукты вываливаются из пакетов.

Иманов резко тормозит, и сзади начинают сигналить.

Закария сидит, вцепившись в руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Дышит, словно какой-то зверь. Страх липкими противными щупальцами обнимает меня, не дает пошевелиться.

– Ты сейчас сядешь нормально, пристегнешься и не произнесешь ни слова до конца поездки, тебе все ясно? – говорит таким тоном, от которого воздух в салоне замерзает.

Я делаю, как он говорит. Потому что понимаю, что мне некуда бежать, я не могу ничего противопоставить ему. Он сильный мужчина, а я слабая женщина.

Зак снова заводит мотор и мчит по трассе. Я не знаю куда, не знаю, что меня ждет дальше…

Каждая минута поездки – вечная пытка. Я не смотрю на него, только перед собой. В голове столько мыслей, и ни одну не поймать. Я прячу телефон в карман джинсов, нельзя, чтобы он увидел его. Там везде фотографии Мишки.

Мы останавливаемся в какой-то глуши, здесь нет ничего, просто дорога, заметенная снегом, ни одной живой души. Зачем он привез меня сюда?

– Ты заболела? – я вздрагиваю от его голоса.

О чем он?

А потом я вспоминаю про лекарства, что купила, и быстро все собираю в пакет.

– Я тебе задал вопрос.

– Мне уже можно говорить?

– Савина.

– Что? – я все же поворачиваюсь в его сторону, надоело бояться. С удовольствием отмечаю, что поцарапала до крови его идеальное лицо. – Что тебе от меня надо? Брат послал закончить начатое? Ты приехал убить меня? Ты и так это сделал.

Он молчит. А меня это злит. Спустя столько лет ему нечего сказать? У меня все кипит внутри от обиды, от невысказанных слов, а он… Молчит.

– Нечего сказать? Ты решил просто отмолчаться?

– Ты красивая, – говорит он.

Я просто в шоке. Я даже немного растерялась. Хлопаю глазами, смотрю ему в лицо.

– Иди к черту, Иманов! Катись к дьяволу, уверена, вы с ним подружитесь. Я тебя ненавижу. Видеть тебя не могу.

– Раньше ты по-другому говорила, помнишь?

Его голос переворачивает все внутри меня. Я неосознанно шумно втянула в себя воздух и снова начала дышать им. Я вспоминаю вещи, о которых поклялась никогда не вспоминать. А помню я все до мелочей, каждую секунду, как мы были вместе. Боже, как же я любила этого мужчину. Боготворила. Он был моим единственным и неповторимым. Я думала, что у нас навсегда. Какая же я дура.

– Я все помню. А теперь я знаю, какой ты. Моральный импотент, которым помыкает брат, вот ты кто.

Рывок – мою шею сжимает сильная рука. Я судорожно глотаю воздух ртом. Черные глаза прожигают мою душу, выворачивают наизнанку. Он никогда так на меня не смотрел. Он подавляет своей аурой и энергией. Я трачу все силы, что во мне есть, чтобы выдержать этот взгляд.

– Ты меня не знаешь. Даже не представляешь, на что я способен. Никогда не совершай ошибку, думая, что знаешь меня.

Я не дышала, пока он все это говорил. Неужели он всегда был таким жестоким, а я не видела? Такое нутро не скрыть.

У меня начал играть телефон, это было так неожиданно, я вздрогнула всем телом. Зак убрал от меня руку, и я полезла в карман, чтобы выудить смартфон, отвернула экран, чтобы он не видел.

Лера.

Сердце пропустило удар, трясущейся рукой ответила на вызов.

– Алло.

– Саш, ты когда будешь? У малого температура опять и лекарства пить надо, там же врач расписала схему, нельзя пропускать, – сказала Лерка.

Я сделала звук на телефоне на минимум, чтобы Зак ничего не слышал.