Его наследник

— Очень, — кивнула я.

— Ещё бы. Он привык только приказать, и всё несут на блюдечке. А тут Вера какая-то, которая его сына не отдаёт. Война была, Вер?

— Ну да, вначале мы очень конфликтовали. Но потом всё же договорились — ради малыша.

— Да-да, чего не сделаешь ради ребёнка. Но тебе, конечно, позавидовать трудно — с таким папашей просто никогда не будет.

— Что есть — то есть.

— У него как жена умерла, так он всё один да один. Уже забыл, что такое любовь, — добавила снова Маша.

— У него была большая потеря, — ответила я. — И сына потерял, и жену. Неудивительно, что озлобился на весь мир.

— Девчонки! — одёрнул нас Димка. — Ну чего тут собрались? День рождения отмечать, или обсуждать, какая тяжёлая судьба у какого-то Игоря?

Да, действительно. Нашли о чём говорить.

— Кому ещё вина? — подняла я вверх новую бутылку, чтобы сменить тему.

В этот момент раздался ещё один звонок в дверь. Я даже вздрогнула от неожиданности. Кто бы это мог быть, почти в девять вечера? Все свои уже здесь. Значит, это тот, кого не приглашали… Как там говорят — незваный гость хуже татарина? Что ж, пойду посмотрю, кого там принесли февральские ветра.

На пороге стоял…

— Игорь? — удивлённо спросила я и отступила от двери.

Мужчина вошёл в квартиру. В его руках был огромный букет роз, от которого чудесно пахло даже на расстоянии.

— Добрый вечер, — зазвучал низкий голос Тихомирова. — Извини, что не предупредил. Хотел сделать сюрприз.

— Тебе это удалось.

— Это тебе, — протянул он мне букет.

Забрала из его рук цветы. Тяжелый. И красивый. Тут не меньше пятидесяти роз. Нежно-розовые бутоны мне понравились. Никогда мне не дарили таких больших букетов.

— Спасибо. Очень красивые цветы.

— Я хотел ещё подарок вручить. Но не при всех, — перевёл Игорь взгляд на комнату, где уже наступила тишина, а множество любопытных глаз уставились на нас.

— Проходи сюда, — указала я рукой на спальню Богдана.

Игорь вошёл первым, а я следом. Прикрыла дверь и положила на стол букет. Тихомиров достал из пиджака продолговатую коробочку и раскрыл её. Внутри была подвеска с цепочкой. Очень красивая работа ювелира, я как заворожённая смотрела на неё. Золото отличного качества, видно даже издали. Плетёная цепочка и кулон в виде знака зодиака. Либо Игорю не лень было искать в интернете какой знак выпадает на мою дату рождения, либо он разбирается в астрологии. Кулон тоже выполнен искусно — девушка с чаном или какой-то емкостью льёт воду — Водолей. Вкрапления бриллиантов украшали кулон и делали его сверкающим и необычным.

— Позволишь? — подцепил он цепочку пальцами, намереваясь одеть её на меня.

Я убрала волосы с шеи на одно плечо и повернулась к нему спиной, чтобы ему было удобно. Почувствовала как мужчина подошёл ближе. Спиной ощущала его тепло, а на шею лёг прохладный металл. Щелкнула застёжка и кулон повис на шее, красиво сверкая бриллиантами в свете лампы.

— Как красиво, — улыбнулась я и провела рукой по кулону. — Спасибо.

Хотела обернуться, но Игорь вдруг сжал мои плечи руками, заставляя оставаться к нему спиной.

— С днём рождения, красавица Вера, — сказал он тихо, а потом на шею опустилось его горячее дыхание и губы, которые нежным поцелуем стали прокладывать дорожку к уху.

Я рассыпалась мурашками. Как я уже отвыкла от его касаний. Прошла лишь неделя, не больше, но мне кажется, что мы не были наедине уже год. Я жадно впитывала каждое его касание и поцелуй, и ничего не могла поделать с тем, что мне нравится то, что он делает. Когда его губы подхватили мочку уха, еле сдержалась, чтобы не застонать. Вот же чёрт…

Игорь развернул меня к себе сам и приник к губам. Мы целовались и целовались. Как же хорошо и тепло. Захотелось наплевать на всё и всех, и остаться здесь вдвоём. Но всё же поцелуй кончился, а гости никуда не делись. Игорь смотрел мне в лицо, глаза его стали тёмными. Они всегда такие, когда он хочет зайти дальше поцелуев. Но сейчас не время и не место. И вообще — мы расстались. Этот тиран мне не подходит.

— Игорь, — сказала ему внезапно ставшим хриплым голосом. — Меня ждут гости.

— Да, — моргнул он и отпустил меня. — Конечно, извини…

— Ты посидишь с нами? — спросила его больше из вежливости.

— Нет, — ответил он твёрдо, снова превращаясь в того Игоря, которого все привыкли видеть. — Слишком много знакомых лиц. Панибратство ни к чему.

— Понимаю. Но тогда тебе, наверное, пора? — просто не знала, что сказать ещё.

Торчать слишком долго не стоит в отдельной от всех комнате. Это неприлично.

— Да, поеду, — ответил он не очень довольный тем, что я почти его выгоняю. — Ещё раз с днём рождения.

Не оглядываясь, Тихомиров вышел из комнаты и покинул квартиру.

Глава 46

Игорь.

Вернулся домой.

Тихо, спокойно. Аж бесит.

Прошёл в кабинет, к бару. Достал виски и сигары. Снова буду сегодня смолить, на душе самый настоящий слякотный ноябрь, несмотря на мороз за окном.

Из головы упорно не выходила Вера. Опять какое-то платье, которое я увидел на ней впервые. Отлично сидит на её хрупкой фигуре. Она всегда красивая — и утром, в домашней футболке, и вечером, в платье и с укладкой. Природа наградила её естественной красотой, ей и без всего этого антуража и косметики хорошо. Лицо идеальное, как и фигура.

Вспомнил мужчин в комнате, что пришли её поздравить. Понимаю, что это друзья и знакомые, но ведь там могли быть и ухажёры. Начал снова злиться. Было горячее желание всех лиц мужского пола повыкинуть из квартиры, чтобы не смели даже смотреть на мою девочку.

Моя девочка… Хм. Усмехнулся. Отпил из бокала виски.

Ну вот я уже и присвоил себе её. Не готов расстаться. Но что делать тогда? Я вообще не знаю, что делаю и несу, находясь с ней наедине. Какая-то сплошная импровизация. Никогда ещё у меня не было таких сложных и непонятных отношений. Любит она меня или нет? А я люблю? Ничего не знаю. Не могу ответить на эти вопросы. Знаю только то, что не хочу никому её отдавать.

Пока она жила здесь, она мне подчинялась. Я знал всё, что она делает. А теперь не знаю почти ничего. От моего давления она закрылась, спряталась, убежала. Не могу сказать, что не понимаю Веру. Прекрасно знаю, какой у меня характер, который испорчен ещё больше деньгами и положением. Я забываю, что она женщина, свободная, а не моя подчинённая, обязанная сидеть возле меня только потому что мне так хочется. Она может даже не любить меня — имеет право.

Я бы такого, как я, не полюбил бы точно. Все эти женщины, что были со мной после того, как я отошёл от потери жены, наверное, любили меня по-своему. Даже такого. Но еще больше они любили мои деньги. Вере же на них плевать. Зря я пытался купить её постелью и деньгами. Для неё это вовсе не главное. А теперь сложно что-то исправить. Поздно. Или нет?