Его новенькая. Том 2
Шрифт:
– Я никому ничего не должна, Никлаус.
Никлаус с шипением выпускает воздух сквозь стиснутые зубы и сжимает кулаки. А в следующий момент, когда я почти берусь за ручку двери, он хватает меня за руку и грубо пихает спиной к стене. Тут же обхватывает жёсткими пальцами основание моей шеи и склоняется к моему лицу, чтобы прошипеть у губ:
– Я не позволил тебе быть с Оливером и не позволю быть с кем-либо другим, ясно?
– С какой стати, Никлаус? – сухо интересуюсь я, не обращая внимания на то, что глаза печёт от назревающих слёз.
– Ты переиграла нас обоих, верно? – жёстко
Так вот, как они и Он, теперь обо мне думают?
Я сглатываю обиду и цежу в ответ:
– Я не играю в игры, Никлаус. Это ваша с Оливером территория. И если бы ты услышал хотя бы слово из моей «пламенной» речи, то понял бы это. Всё кончено. Я не стану угрозой для вашей репутации, потому что бросила колледж. И я начинаю новую жизнь, в которой ни тебе, ни твоему брату не место. Надеюсь, вам тоже придётся моё решение по душе.
– Бросила колледж? Серьёзно? – усмехается он.
– И съезжаю из дома твоего отца, – киваю я. – Всё, Никлаус, больше незачем тратить на какую-то девчонку своё драгоценное время, которое ты можешь посвятить тусовкам с алкоголем. Ведь именно это для тебя по-настоящему важно – гробить свою жизнь?
– Решила, что всё обо мне знаешь, стерва?
– Это ты решил, что знаешь меня, а я всего лишь предполагаю, – выплёвываю я.
– Хочешь сказать, мы оба ошибаемся?
– Я точно ошиблась, когда решила, что твоя маска мерзавца – всего лишь маска. Но, к сожалению, это твоя суть.
– Суть? – его взгляд темнеет окончательно, а на губах появляется хищная улыбка. – Как скажешь, стерва.
Я пугаюсь, когда он на секунду опускает взгляд на мои губы, но не успеваю и дернуться, как он напирает на меня всем телом и впивается своими губами в мои. По телу прокатывается горячая волна, потому что Никлаус внаглую раздвигает мои губы и начинает скользить своим языком по моему. Я должна поднять руки, попробовать оттолкнуть, но голова кружится, звенит, как чёртов колокол, в который ударили со всей дури…
Зачем он это делает?
Зачем изводит меня этой невозможностью?!
Неужели, не понимает, что я не в силах ему сопротивляться? Или именно поэтому он меня и целует?!
Пытка заканчивается совсем внезапно, а следом в сознание проникает его насмешливое шипение:
– Даже не мечтай, что кто-то сможет целовать тебя лучше мерзавца, Ан-ни.
С этими словами Никлаус резко отпускает меня и стремительно направляется к своей машине, бросив через плечо напоследок:
– Ты моя. Помни об этом, когда будешь заглядываться на кого-то ещё.
Что, простите?
В себя я прихожу не сразу, а когда справляюсь с шоком, то, сжав зубы, бросаюсь
в дом, а затем и в свою комнату, словно за мной, по меньшей мере, гонится стая разъярённых волков.Нет, ну какой придурок! Моя! Что это вообще может означать?
Бред…
Я собираюсь впопыхах, ни на секунду не переставая злиться. Остервенело скидываю в свой ретро-чемодан те немногие вещи, которые пригодятся мне в первое время, удерживая в голове мысль о том, что за остальным вернусь в другой раз. Тогда, когда точно не застану здесь Никлауса. Точнее, когда он не сможет меня здесь застать.
Гигиенические принадлежности, косметика, две пижамы, три пары обуви, какая-то одежда… Дневник, документы и все имеющиеся наличные деньги.
С трудом защёлкиваю застёжки на чемодане, с глухим стуком опускаю его на пол с кровати и, распрямившись, осматриваю комнату, задержав взгляд на фарфоровых куклах.
Малышки мои… Я вас обязательно заберу, но потом. Не скучайте без меня, ладно?
Отворачиваюсь и, немедля и секунды, волоку за собой свой чемодан. Главное – стоять на своём, не дать слабину и не передумать. Неизвестность всегда пугает, – я хорошо помню свои ощущения от переезда в другую страну, – но также она полна предвкушения нового и удивительного.
И потом, если что-то не заладится, я уверена, что сестра примет меня обратно, как бы она сейчас не сердилась из-за моего поступка.
С этой твёрдой мыслью я и доезжаю до красивого на вид дома 1919 по улице Бродвей. Смотрю на часы: я приехала на полчаса раньше назначенного мисс Лейн времени. Нахожу парковочное место, – здесь только платные стоянки, отчего я мысленно издаю стон, потому что если у здания нет своей парковки, то проживание у вредной старушки влетит мне в копеечку, – и, заглушив двигатель, осматриваю многоквартирный дом.
Здание построено из бетона и красного кирпича, в нем три этажа, на одном из углов – кафе, что наводит меня на мысль: почему старушка ходит именно на 18-ю улицу, когда у неё под носом есть вполне уютное заведение, где тоже есть столики и подают кофе?
Хмыкаю самой себе и продолжаю осмотр.
Тротуар из бетонных плит. Между узких лесенок, ведущих к входным дверям, расположены кирпичные газоны с идеально подстриженными прямоугольником густо-зелёными кустами; дополнительно делят между собой квартиры в три этажа металлические ограждения, выкрашенные серой краской, ровно такие же, какие ограждают балконы на втором этаже. Третий этаж больше выглядит мансардным из-за окон, расположенных под углом. У таких окон имеются бетонные козырьки.
В общем и целом, дом, где живёт мисс Лейн, впечатляет. А эти окна в пол… Даже не представляла, что однажды буду жить в подобном месте.
Ещё и до работы рукой подать – могу экономить на бензине, а машину припарковать на какой-нибудь бесплатной стоянке.
– Ну, и на кой чёрт ты здесь встала?
Я вздрагиваю от неожиданного и строгого голоса мисс Лейн и быстро отрываю взгляд от окон на третьем этаже, глядя в её сторону. Женщина выглядит так, словно вот-вот поднимет руку и покрутит пальцем у виска, обозначая мои умственные способности.