Его покорная невеста

— Все там будем, — кивнул Горан, и сделал что-то, неуловимое, резкое, и, казалось бы, совершенно безобидное, отчего у меня все внутри сжалось от ожидания боли, а пленник… нет, он не кричал. Просто его лицо, взгляд, само положение тела вмиг изменились. Он словно весь подобрался, ожидая смертельного удара, а после крепко зажмурился и стиснул зубы.

— Обратная сила жизни — смерть. Я — целитель, я могу излечить раны. Но могу и смертельно ранить, — тихо заговорил Горан, — вас учили терпеть боль и выдерживать пытки. Вас учили, что смерть приносит облегчение. Но не в этом случае, мой друг. Смерь тебе придется заслужить.

Я отступила на пару шагов, пересекла порог камеры и вышла в коридор. Я понимала и принимала действия близнецов, знала, для чего они это делают. Вот только здесь и сейчас для меня это было чересчур.

Белый сверкающий пол по-прежнему оставался чистым. На лице и теле пленника не были ни малейшего следа истязаний, и все же, потухший взгляд на каменном лице говорил о том, что он терпит невыносимую боль.

— Ваш клан хорошо известен в узких кругах. Мы знаем, что вы всегда доводите дело до конца и никогда не выдаете своего заказчика.

— Я не понимаю… к чему тогда все это… моя жизнь ничего не стоит, — пленник слегка приподнял голову и бросил взгляд на дверь, где несколько часов назад мялась в нерешительности причина его пленения. Секунда, которую он промедлил до рокового выстрела, стоила ему свободы. Жалел ли он? Безусловно.

— Ошибаешься. При должных навыках, истины можно добиться даже от трупа. Хотя, я предпочитаю иметь дело с живыми, — Кайден холодно улыбнулся, — но меня сейчас интересует кое-что другое. Почему убийство? Наша с Гораном участь ясна. Но девушка? Ведь достаточно выкрасть, скомпрометировать и она потеряет свою ценность для Императора.

— Мы не обсуждаем заказ, мы его выполняем, — как само собой разумеющееся пояснил Сорг, — быть может ее ценность не только в девичьей чести и хорошенькой мордашке?

— Хорошо. Есть ли возможность перекупить заказ или отозвать убийц? — прервал убийцу Горан, сгорая от нетерпения и гнева, понимая, что они тратят время, и, возможно, напрасно. Вот только от того, удастся ли им разговорить пленника, зависело слишком многое.

— Нет. И вы оба прекрасно это понимаете, — губы убийцы расплылись в неприятной улыбке.

— Вы нарушаете негласное правило — члены императорской семьи неприкосновенны, — напомнил Кайден.

— Да, но малышка пока что не относится к правящему семейству, — убийца демонстративно поморщился от боли в запястьях, — и вряд ли достаточно долго проживет, чтобы это изменить.

Кайден нанес удар — больно, грязно, выбивая из пленника невольный стон. На сверкающий пол упали первые капли крови.

— Не ожидал, что рыцари Тишины опустятся до банального мордобоя, — заметил пленник, слегка придя в себя и сплевывая выступившую на губах кровь.

— Ты перешел нам дорогу. Будь готов к неудобствам, — буркнул Кайден, игнорируя тяжелый взгляд Горана.

— Я могу его убить, и лишь тогда он заговорит. Но это не поможет нам отменить охоту на девушку, — Кайден сверлил взглядом экран, который сейчас транслировал изображение бесконечного космоса. Он не любил свою темную сторону, избегал дара некромантии, однако, прибегал к нему, когда не видел иного выхода. Он знал, что Горан в тайне сочувствовал ему, хотя в детстве не скрывал искренней зависти к невероятному и опасному дару своего близнеца.

— Ты был несдержан, — тихо произнес Горан, отвернувшись от брата.

— Не отрицаю. И оправданий не ищу, — Кайдена по-прежнему привлекал лишь экран и бездушный космос.

— Все так плохо?

— Ты же сам чувствуешь нечто подобное, не отрицай.

— Не стану. Но это слабость, которая приведет нас обоих к краху. Сорг прав в одном — пока что девушка не член императорской семьи. Она уязвима. Мы не сможем объявить войну всему клану и перебить их до того, как они доберутся до нее. Лишь скорая помолвка с императором сможет помешать таким как Сорг. Разумеется, это навлечет на нее другие напасти, при дворе нельзя чувствовать себя в безопасности. Но пока на ней нет императорского помолвочного перстня — она обречена.

— Слабость — отрицать собственную природу и чувства, — возразил Кайден.

— Подумай о том, что она все же, одна. А нас двое. И если каждый из нас поверит в невероятное, мы можем погубить все, к чему стремились.

— Она тебя избегает.

— Так заметно?

— Только для меня. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты был груб?

— Пришлось. Она все же задала мне вопрос, которого мы оба ждали, не сдержалась. После извинилась. Я дал ей понять, что на нашу помощь рассчитывать не стоит. Я видел ее мысли, сомнения, неуверенность и использовал это против нее. В тот момент я почувствовал себя мерзавцем. Отвратительное ощущение.

— Знаю, — согласился Кайден. — До выхода из гипера восемь часов. У нас восемь часов, чтобы принять решение.

Рыцарь Тишины вошел в камеру, дождался, когда дверь за его спиной бесшумно закроется и посмотрел на пленника. В этом тяжелом давящем взгляде, наполненном тьмой пленник прочел для себя приговор. Усмехнулся, сохраняя браваду и не признаваясь даже себе, насколько сильно хочет жить. Но он проиграл свое сражение, допустил ошибку, и сейчас наступила расплата.

Глава 6

Когда за вышедшим некромантом закрылась дверь, на полу камеры остался лишь пепел. Кайден вошел в капитанскую рубку и на молчаливый вопрос своего брата произнес:

— Нашему недругу удалось все же меня удивить.

Сел в кресло и пристегнулся. До выхода из гипера оставались считанные минуты.

— Как девушка?

— Сам посмотри, если хочешь, — Горан кивнул на экран, где Шанти, обхватив колени руками, сидела в каюте и бессмысленным взглядом смотрела куда-то в стену. Кайден несколько секунд взирал на ту, которую они должны были с братом защищать ценой жизни, и выключил экран.

— Вижу, ты принял решение. Знаешь, мне на миг стало интересно — если бы один из нас выбрал сердцем, а не разумом, как далеко зашел бы второй, чтобы его остановить, — Горан криво улыбнулся, глядя на брата.

— Не думаю, что ты захочешь это узнать, — ответил некромант.

— Как только мы выйдем из гипера на торговый путь, нас могут ждать, — резко меняя тему произнес Горан.

— Мы подадим сигнал, и полностью раскроемся.

— Надеюсь, что несколько часов все же у нас в запасе будет.