Его поневоле

— Что случилось? Уже, что, стемнело? Боже, сколько я проспала?

Потерла глаза кулачками, совсем забыв о макияже. Одеяло не прикрывало мои голые ноги, вырез платья задрался до неприличия, и его взгляд, жгучий и пристальный, прошелся по ним. Поспешно одернула одеяло, но оказалась посмешищем. Леонид расхохотался, задрав голову кверху. И я замерла, потрясенная этим. Это был первый раз, когда он вот так открыто смеялся в моем присутствии. Или я раньше не замечала.

— Что-то не так? — нахмурилась, и приподнялась с места, вставая с постели. Отбросила одеяло и поправила складки платья.

— Ты такая забавная, когда смущаешься.

Только открыла рот, чтобы съязвить, как мужчина прекратил смеяться и тоже встал. На нем сейчас не было пиджака, да и рубашка выглядела помятой, бабочки не было на месте. Видимо, я проспала окончание торжества.

— Сколько времени? — спросила, вздыхая и массируя висок. — Извини, в последнее время стала соней, не могу ничего с этим поделать, — оправдывалась. — И… — замялась, не зная, как сказать ему, что голодна, как волк. Но тут мой желудок проурчал громко, что боюсь, все в доме услышали.

На это он слабо улыбнулся. Эй, вообще-то, я не успела ничего поесть с утра!

Хотелось возмутиться, но не стала.

В кухне никого не было. Поэтому ужин подогрел сам Леонид. Как подогрел? Просто поставил в микроволновку и через пять минут я уже ела вкусную еду. Я была рада и обычному борщу, но и ладно. Не буду же сейчас отказываться от стейка, да еще они такие вкусные!

— Что с лицом? — хорошо, что в этот момент успела прожевать манту, иначе точно поперхнулась бы. Медленно подняла голову, а он внимательно следил за мной.

— А-а что с ним? — заикаясь спросила.

— Покраснело.

— Это макияж, — соврала и глазом не моргнула. Не хватало теперь оставить подругу, хоть и бывшую, крайней. — Спасибо за ужин, еда была вкусной.

И трусливо сбежала наверх. Даже за собой не стала убирать.

Зайдя в комнату, первым, что бросилось в глаза, была ночная рубашка или пижама, не знаю, как называется эта тряпка. Взяв в руки, покрутила. И кто принес эту тряпку сюда? И почему я раньше не увидела? Совпадение?

Из-за раздумий я не услышала, как дверь открылась и в комнате теперь я была не одна. А когда мужские руки оплели мою талию и прижали спиной к крепкой груди, вздрогнула. Быстро скомкала сорочку — все же вспомнила, как называется — и прижала руки к груди. Леонид положил голову на плечо, и поцеловал шею. Со свистом вдохнула воздух.

— Ч-что… что ты делаешь? — спросила громким шепотом, будто нас мог кто-то услышать. Но, к сожалению, в комнате мы были одни.

— Ничего такого, о чем ты уже нафантазировала в своей глупой башке. Я устал, давай уже ложиться спать.

Отстранился от меня, на ходу расстёгивая рубашку и направляясь в душ.

Глава19

Глава 19

Подумав, вместо сорочки решила надеть одну из рубашек Леонида. Надеюсь, он не будет против и не разозлится. Но я и вправду не могла надеть то, что мне приготовил он. И пока бандит был в ванной комнате, успела переодеться. В последний момент оказалась в постели и укрылась до подбородка. Пытаться делать вид, что уже сплю, было бесполезно.

Леонид, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Несмело повернула голову и, убедившись, что в комнате одна, вздохнула с облегчением. Встала с постели и подошла к окну. Во дворе ходят несколько человек охраны, недалеко лает собака. Думаю, это собака Леонида, и её выпускают ночью охранять территорию.

Запускаю руку в волосы и досадливо вздыхаю. Нужно помыть, иначе завтра будет трудно их расчесывать.

Беру из шкафа чистое полотенце и иду в ванную комнату. Полчаса на душ и сон, как рукой сняло. Хотя я хотела только волосы помыть, чтобы было удобно их потом расчесать.

Снова укрываюсь одеялом, и вслушиваюсь в тишину комнаты. Ворочаюсь на кровати, потею из-за одеяла, но упорно лежу под ним. Потом понимаю, что дело так не пойдет и что я проголодалась. Без задних мыслей топаю в кухню. Оправдываю себя тем, что я просто проголодалась, и не хочу посмотреть, что там делает мой муж. Муж? Странно говорить это слово, а образ Леонида вообще не клеится с тем, что я хотела.

Вернувшись обратно в спальню, застала Леонида у окна. Он курил, приоткрыв окно и, кажется, задумался. Я остановилась, прикрыла дверь и боялась шелохнуться. Между нами повисла тишина, которую разбавляли только шум с улицы и шорохов листьев.

— Я проголодалась, — начала я, первой нарушая тишину, когда бандит повернул голову ко мне, а после бросил окурок в окно. — Ничего не могу с собой поделать, всегда голодная, — кто-нибудь оторвите мне язык. О чем я вообще говорю?

— Подойди, — велел он, выслушав мои объяснения. Его голос хриплый, а взгляд прищуренный. — Нина, не заставляй меня насильно тебя учить послушанию, — предупредил он.

Мне ничего не осталось, кроме как подойти к нему.

Когда я подошла к нему близко, вдруг он схватил меня одной рукой за предплечье, а другой за талию и прижал к себе. Сердце в груди сделало кульбит и дыхание сбилось. Мои глаза остановились на его футболке, точнее, на груди, потому что поднять голову и посмотреть в глаза бандита, я не смела. Миг и полотенце с головы сорвали и еще влажные после душа волосы рассыпались по спине и прилипли к одежде, обдав спину и лопатки холодом.

Отпустив моё предплечье, Леонид погладил щеку, ту, что днем ударила Дайна. Я почти перестала дышать, завороженно смотря за ним. Даже, сказала бы, со страхом.

— Больно? — охрипшим голосом поинтересовался он. И я тут поняла: он всё знает!

От этой мысли дернулась, не знаю, что я хотела в этот момент сделать: посмотреть на него или спрятаться.

— Чш-ш, — не успела пикнуть, как Леонид одним быстрым движением поменял нас местами.

Я не поняла, как он это сделал, но я оказалась прижата спиной к окну, влажные волосы еще больше прилипли к рубашке. Я оказалась зажата между громадным телом своего мужа и окном сзади. Руками уперлась в грудь бандита, пока он убирал прилипшие пряди с лица.

— Что ты делаешь? — спросила полушепотом, словно нас кто-то услышит. Волнение охватило мое тело и меня мелко трясло. От его касаний по щекам, после по губам, по телу прошли тысячи мурашек.

— Целую.

Его рука оказалась на моей шее сзади, и рывком дернул меня к себе, чтобы в следующую секунду накрыть мои губы. Целует жестко, грубо сминая губы, проталкивает свой язык в мой рот, и с силой сосёт язык. Мои руки обмякает, я не могу оттолкнуть его, сопротивляться. Слишком потрясена и как бы не хотелось это признать, но я изголодалась. По нему. По его грубости. Знаю, это неправильно, так нельзя, я должна его ненавидеть и бояться. Однако я не могу.