Его секретарша
Шрифт:
— Уже захожу в наш супермаркет под домом. Приобрету что-нибудь в отделе домашней кулинарии, — пообещала я.
Делать все равно мне было нечего, а есть хотелось жутко. Я скупила в отделе кулинарии несколько салатов, приобрела целую курицу-гриль и даже шоколадный торт. Постояла у стеллажа с шампанским. Думала не долго, положила в корзину еще одну бутылку коньяка.
К моему приходу Надя уже была на месте, а в бутылке коньяка осталось совсем немного.
— Спущусь еще за одной, — оживилась моему приходу Жаннетта.
— Не надо, зная ваши аппетиты, девочки, я все купила.
И я принялась доставать из пакета на маленький кухонный столик провизию.
— Машка,
И принялась расписывать нам своего нерадивого Сережу.
— Следующим этапом она выйдет покурить на балкон и будет долго выяснять с ним отношения в сети, — тихо шепнула мне Жаннетта.
Я согласно кивнула и села на одиноко стоящую у кухонного окна табуретку. Идти мне действительно было особо некуда — приемную опечатали, а в дом Владимира, где жил призрак маленькой Даши, одна я бы ни за что не вернулась. Оставалось только ждать.
Через час Надя окончательно захмелела и ушла на балкон, как и предсказывала Жаннетта. Сама хозяйка квартиры закрылась в ванной комнате. Я так и осталась сидеть на табуретке у окна. Уже начинало смеркаться, а Владимир мне так и не позвонил.
«Неужели у его отца ничего не вышло?» — со страхом размышляла я и сверлила взглядом узкий подоконник.
Мне казалось, время тянется очень медленно. Жаннетта принялась раскладывать диван ко сну, ванную заняла Надя, а я нервно мерила шагами комнату.
Резкий стук в дверь заставил нас с Жаннеттой вздрогнуть.
— Это Сережа! — подала голос из ванной Надя. — Не открывайте ему!
Но стук раздался снова.
— Я открою, а то всех соседей на уши поставят, — буркнула Жаннетта и двинулась в прихожую.
— Маш! — крикнула она. — Это к тебе…
Сердце ушло в пятки, и я бросилась следом за Жаннеттой. На пороге стоял Облонский.
— Вова!
Я прикрыла за собой дверь и бросилась ему на шею в полумраке лестничной клетки. Он прижал меня к себе крепко-крепко.
— Ты зачем моему отцу обещаний с три короба надавала? — усмехнувшись, выдохнул мне в шею босс.
— А что мне оставалось?
— Божена тебе голову задурила, а ты поверила, да? — заглянул в мои глаза он.
— Что значит, задурила?
— Это она глупость с обыском придумала. Заплатила бравым сотрудникам уголовного розыска за мой арест. Потому что другого способа поговорить, кроме как за тремя замками в комнате для допросов, у нее не нашлось…
— Но… я ведь… я так переживала! Я думала, что не увижу тебя больше! Как она могла так со мной поступить?!
— Ладно, все хорошо уже… — ласково погладил меня по спине Облонский. — Только обещание придется выполнять.
— То есть?.. — непонимающе захлопала глазами я.
— У нас в семье так принято — если невеста дает обещание отцу жениха, то обещание обязаны выполнить, — мягко пояснил мой будущий муж.
Я вдруг подметила, что он странно спокоен.
— А почему ты на меня не злишься? Я же… получается, я подвела тебя…
— Во-первых, тебя тоже обманули, как и меня. А во-вторых, мы с отцом все же поговорили… У каждого человека есть свои страхи, Машенька. Мой самый большой страх — то, что Даша останется одна на чужом кладбище. Потому что в нашей семье всех хоронили на семейном кладбище, в моем родном городе. А Дашу не приняли при жизни, и после смерти тоже, получается…
— Но твой отец, он сказал…
— Мы с ним долго говорили. Дашу перезахоронят рядом с моей мамой. Теперь я могу быть спокоен.
— Правда?
Он вздохнул и прижал меня к себе.
— Да. Моя дочка будет там,
где ей не дали место при жизни. А вот нам с тобой придется вернуться в мой родной город.— А что мы там будем делать? — с опаской взглянула на босса я. — Коров доить? Коз пасти?
Он рассмеялся.
— Каких коз? Кроме домашнего вина у нас ничего особенного не производят. А вот элитная гимназия в городе есть. Одна единственная, мы с братьями в ней учились. Хороших филологов в городке днем с огнем не сыщешь, так что для тебя работа точно найдется… И вообще, поехали домой, а? Жуткий денек выдался.
— Поехали, — заулыбалась я. — Только сумку свою возьму.
Наскоро попрощалась с подружками, подхватила сумку, и скоро лифт вез нас с Владимиром на первый этаж. Мы держались за руки крепко-крепко, и я чувствовала себя очень счастливой. Настолько счастливой, что мне даже не хотелось злиться на королеву Божену за ту выходку, которую она устроила.
Глава 57. Облонский
Они вернулись домой. Наскоро поужинали тем, что нашли в холодильнике. Маша собиралась в душ, а почему-то Владимира подозрительно быстро потянуло в сон. Едва успел коснуться головой подушки — и отключился. Даже Машу не дождался из ванной.
Ему снился страшный сон. Странный и жуткий. Вот Даша в красных резиновых сапожках бежит по осенним дорожкам и весело смеется. Длинные темные волосы выбиваются из-под шапочки, их еще не уничтожила проклятая химиотерапия. Она бежит, а Владимир, как завороженный, смотрит ей вслед. Там, впереди, темнеет черное озеро. Даша бежит к озеру, и Облонского пронизывает дикий страх — он знает, что озеро смертельно опасно. Оно поглотит ее навсегда. Нельзя, нельзя позволить Даше бежать к озеру. Он хочет кричать, но почему-то не может. Хочет броситься следом, но не может двигаться. Его, будто парализовало. Даша смеется, бежит. Ее волосы… они очень похожи на другие. Такие желанные… И бежит уже не Даша. Бежит Мария к черному озеру и весело смеется. Игриво оборачивается.
«Владимир Николаевич, вы купите мне самолет?»
«Купите, Владимир Николаевич?»
«Купите самолет?»
Ее смех, такой живой и веселый — звенит у него в ушах. Ее волосы — такие красивые, длинные — развеваются на ветру. Она все ближе к черному озеру. И вдруг Облонский понимает — это смерть.
«Нее-т! Маша, стой!» — не своим голосом заорал он и распахнул глаза.
Его всего трясло. Майка промокла насквозь, пульс бил набатом в висках. Он сел в постели и отбросил одеяло в сторону. Громко выругался, но ужас видения никак не хотел его покидать. Черное озеро. Он знал его. В его родном городе, там, где жили Оболонские, был парк. А посередине парка — озеро с уточками. Безмятежное, тихое место. Рядом беседки для пикника, высокие сосны. Отчего в его сне озеро стало символом смерти? Почему оно явилось снова, вместе с убегающей Дашенькой? И почему Маша бежала следом за Дашей?
У Облонского не было ответа на эти вопросы. Но сердце тягостно сжалось. Очнулся от сна окончательно и побелел от страха.
Вокруг что-то было не так. Воздух… было нечем дышать. Вся спальня наполнилась едким дымом.
«Пожар!» — ужаснулся Облонский.
— Маша! — схватил за плечи спящую, как убитая, невесту. — Маша, проснись! Что-то случилось!
Она не реагировала.
Он натянул на себя джинсы, футболку — первое, что попалось под руку — и бросился к двери. Отшатнулся обратно. Первый этаж пылал. Пламя подбиралось к лестнице, и одного взгляда хватало, чтобы понять — им не выбраться.