Его сильные руки

В тот момент, когда она увидела его темный силуэт на фоне штор, у нее задрожали руки, от чего отсвет пламени пробежал по стенам, а молоко стало выплескиваться через край стакана. Она провела в нерешительности всего несколько секунд, после чего осторожно притворила за собой дверь и сделала шаг ему навстречу.

Люсьен перевел дух. Смелая девочка. Смелая и наивная.

Она была похожа на ангела. Золотистые волосы рассыпались по плечам. Свет лампы изливал на ее лицо мягкое, неземное сияние и отражался в глазах яркими звездочками. Белая воздушная ночная рубашка подчеркивала восхитительные формы ее тела, когда она шаг за шагом… подходила к нему.

Люсьен предостерегающе поднял руку и отступил в тень:

– Энни… не подходите ближе.

– Почему? – резко остановилась она.

– Задуйте лампу.

– Я не понимаю. Зачем вы пришли? Я рада, что вы здесь, но…

– Уберите свет, и тогда мы с вами поговорим.

Она смотрела на него обескураженно.

– Не волнуйтесь… – усмехнулся он. – Я найду вас в темноте.

Действительно ли ее щеки покраснели от смущения, или это игра теней и света лампы? Она взглянула на него еще раз, после чего подошла к туалетному столику, поставила на него лампу и молоко. Затем погасила лампу.

Темнота, несколько шагов вперед, и он снова держит ее в своих объятиях.

Он впился в ее губы со страстностью, порожденной долгими неделями ожидания. И зачем он ломал голову над тем, что станет делать, оказавшись в ее комнате? Обнять и поцеловать ее было так же естественно, как то, что солнце ежедневно восходит и заходит.

Ее губы были податливыми и свежими, как нежнейший розовый бутон, и источали привкус нектара. Она приникла к нему, и от этого все его мышцы напряглись. Его охватило такое сильное желание, о возможности которого он и не подозревал. Ее хрупкие любознательные пальчики ощупывали его спину, затылок, играли краями капюшона, скрывающего его волосы. Он обнимал ее за талию, прижимая к себе все ближе, ближе… Это было чудесно, восхитительно и очень опасно.

Он взял себя в руки и отстранился от нее. В темноте было хорошо слышно их сбивчивое дыхание.

– Теперь вы поняли, зачем я пришел? Я хотел еще раз обнять вас.

– Я не думала… – Она тихо рассмеялась. – С той ночи на «Бельведере» я только об этом и мечтала.

– Я так рад, что вы думали обо мне, как и я о вас. Но прийти сюда было безумием. Могу представить себе заголовки в газетах: «Ренар наконец пойман… в спальне женщины!» Очень героично.

Она провела обеими руками по его мощным плечам и выпуклым грудным мышцам. По спине у него пробежала дрожь. Он услышал ее тихий, сладостный вздох.

– Вы всегда будете для меня героем, Ренар. Скажите, вы обычно наносите визиты дамам именно в такой экстравагантной манере?

Люсьен рассмеялся, надеясь, что его смех прозвучит убедительно и дьявольски соблазнительно. Он не хотел, чтобы Энни знала, что она первая, к кому он влез в окно. До сих пор в его жизни не было женщины, настолько желанной, чтобы подвергаться риску быть схваченным. И если уж говорить совсем честно, спальни женщин, в которых он бывал прежде, были всегда открыты для него, и он мог в любой момент попасть туда самым обычным способом – через дверь. Его везде встречали с распростертыми объятиями. Но давно они его уже не радовали.

– Где спит ваша камеристка?

– В соседней комнате, через дверь.

– Господи! Тогда мне лучше уйти. Вы проявили завидную смелость и выдержку, а она может закричать, если увидит меня.

– Здесь так темно, что я не вижу кончика собственного носа. Если Сара проснется, она тоже ничего не увидит. К тому же она большая соня.

– Тем не менее я не хочу рисковать больше, чем нужно. Ради нас обоих.

– Но ведь вы только что пришли, – капризно пожаловалась Энни.

Он представил себе, как обиженно надулись ее губки, и ему снова захотелось поцеловать ее. У него заметно участился пульс.

– Я должен уйти, пока могу еще это сделать. Неужели вы не понимаете?

– Тогда поцелуйте меня еще один раз на прощание, – попросила она, задыхаясь от возбуждения.

– Ваши поцелуи сводят меня с ума. Заставляют забыть обо всем, кроме вас.

– Один поцелуй, Ренар. – Она задрожала и потянулась к нему губами. – Умоляю.

– А вы не из стеснительных, правда? – рассмеялся он.

– Только с вами.

Они снова поцеловались. Люсьен почувствовал, как каждая клетка его тела пробудилась к жизни в ответ на ее чистое, девственное желание отдаться любви. Он гладил ее по спине, его ладони опускались все ниже, пока не оказались на талии, а затем на ягодицах. Он прижал ее к себе и ощутил горячую тяжесть ее бедер. Она задыхалась, запрокинув голову. Боже, как он хотел ее! И она, возможно, хотела его не меньше…

Из-за стены раздался приглушенный стон и шорох. Люсьен вскинулся:

– Это ваша камеристка?

– Не знаю. Наверное, – сдавленно ответила она.

– Мне нужно идти. – Он отстранил ее на расстояние вытянутых рук, убедился, что она крепко стоит на ногах, и только затем выпустил.

– Ренар, когда мы снова увидимся?

– Не знаю. – В его голосе слышалось колебание. Он сделал движение в сторону окна.

– Можно, я напишу вам письмо?

– Лучше, если вы не будете знать, как меня найти. – Он раздвинул шторы.

– Вы не доверяете мне?

– Это небезопасно. Прощайте.

– Не «прощайте», а «до встречи», – упрямо поправила его Энни.

Он знал, что она не видит его лица, но все же улыбнулся. Она действительно с норовом.

– Да, моя маленькая. До встречи. – С этими словами он перелез через подоконник на крепкую ветку дерева.

Быстро спустившись на землю, он посмотрел наверх. Она выглядывала в окно, волосы свешивались вниз, как у принцессы из волшебной сказки. Она послала ему воздушный поцелуй, на который он ответил, прижав руку к сердцу. Затем он растворился во мраке ночи.

* * *

Энни бродила из угла в угол по своей комнате. Утром она была в церкви с Реджи и Кэтрин, как положено благовоспитанной англиканской прихожанке, а теперь, когда с обязанностями покончено, ей ужасно захотелось сделать что-нибудь такое, что никакой англиканской прихожанке и не снилось.

Ночная встреча с Ренаром, больше похожая на сон, чем на реальность, только обострила ее ощущение собственной скованности и закрепощенности. После ухода Ренара она провела много часов без сна, лежа в кровати и вспоминая его ласки и поцелуи, которые пробудили в ней желание. Она размышляла над тем, что в действительности побудило его прийти в ее спальню. Ей казалось слишком прекрасным, и потому невероятным, его стремление поцеловать ее ценой такого риска. Но он запомнил их встречу мглисто-туманной ночью на борту «Бельведера», которая произошла много недель назад, а это значит, что она небезразлична ему. Возможно, не так, как для нее самой, но все же.

О, как ей хочется снова увидеть его! Поговорить с ним. Узнать лицо, которое скрывается под черной маской. Она надеется, что так же интересна ему, как и он ей, и что для него это не является банальным романтическим увлечением. Она допускала, что скорее всего он частенько пробирается в спальни к женщинам, чтобы украсть поцелуй или что-нибудь более существенное, но ей очень хотелось верить в то, что к ней он относится иначе.

Он был ее героем и олицетворял свободу и радость жизни, от которых она была ограждена. Энни опустилась на край кровати, с грустью глядя на окно, через которое приходил Ренар. Она должна выбраться отсюда. Если она не вырвется на свободу хотя бы на несколько часов, то сойдет с ума от духоты и скуки.