Его сильные руки

– Скоро, очень скоро, Люсьен, – прошептала она.

Он не ответил, и экипаж катился вниз по дороге к дому Энни, как к неизбежному будущему. Энни понимала, что если дело сорвется, она потеряет больше, чем за всю свою жизнь. В объятиях Люсьена она обрела покой и удовлетворение. Но именно поэтому она узнала страх.

Глава 18

Кэтрин встретила их у двери своего дома. Энни попрощалась с Люсьеном в экипаже, он пожал на прощание руку Кэтрин, поцеловал Энни в щеку и удалился по кирпичной дорожке к экипажу. Энни смотрела ему вслед, пока он не помахал им на прощание рукой из окна экипажа.

Кэтрин не терпелось ввести Энни в дом, по пути она бормотала что-то о слугах. Они направились прямиком в спальню Кэтрин, не обронив по пути ни слова. Когда дверь за ними закрылась, они заговорили одновременно.

– Тетя Кэтрин, я понятия не имела, что вы связаны с Ренаром!

– Энни, когда ты догадалась, что Люсьен – это Ренар?

Они одновременно рассмеялись, скорее от того, что разом освободились от напряжения, чем потому, что им действительно было весело.

– Сначала о главном, – сказала Кэтрин, беря со столика два хрустальных бокала. – Сядь, дитя мое, и я налью тебе воды. Или, может быть, бренди? По-моему, тебе не повредит сейчас глоток чего-нибудь покрепче.

– Чашка горячего чаю – звучит божественно, но боюсь, что слуги уже спят, – ответила Энни, усаживаясь на стул возле тетиной кровати.

– Да, и слава Богу, что так. Надеюсь, никто из них не видел, как ты вернулась домой вместе с Люсьеном. Твоя репутация тогда была бы под угрозой. – Кэтрин налила племяннице бренди. – Вот, выпей. Это поможет тебе заснуть.

Энни сделала глоток, и приятное тепло растеклось по ее жилам, а на душе сразу стало спокойнее. Она думала, что давно уже пришла в себя после объятий Люсьена, но окончательно расслабилась только теперь.

– Тетя Кэтрин, какое значение теперь имеет моя репутация? К чему беспокоиться об этом сейчас? Все изменилось и будет меняться дальше. Люсьен решил покончить с Ренаром, ему осталось сделать только одно дело. Уверена, что ты знаешь, о чем я говорю.

– Да, – нахмурилась Кэтрин. – Боден. Я говорила Люсь-ену, что ему совсем не обязательно связываться с ним под конец. Он и так уже достаточно сделал, а теперь очевидно, что в числе его немногих соратников завелся предатель. Продолжать дело очень опасно.

– Не думаешь же ты, что Люсьен сейчас в большей опасности, чем был две недели назад? – Энни отставила бокал и придвинулась ближе.

– Не знаю, Энни. Эта последняя акция будет самой рискованной, но если кто и может наказать Бодена, так только Люсьен.

Энни поднялась и стала беспокойно шагать по комнате.

– Ты ведь в курсе всех деталей плана, не так ли? – Она остановилась перед тетей и прямо взглянула ей в лицо. – Тебе известны место, время и стратегия. Люсьен ни за что не рассказал бы мне об этом, а ты можешь!

– Нет, – решительно покачала головой Кэтрин. – На самом деле я не знаю деталей. Люсьен здраво предпочитает держать свои планы в строжайшем секрете в последнее время и доверяет только самым близким людям. Но даже если бы я что-то и знала, то ни за что не рассказала бы тебе! Я не хочу вовлекать тебя в эту авантюру!

– Но ты должна знать хотя бы что-то! – Энни с жаром схватила Кэтрин за руки. – Ты ведь понимаешь, что я уже вовлечена в его дела! Причем в полной степени, начиная с той ночи, которую провела в его хижине. Я люблю его, и даже если бы не знала о его намерениях той ночью, если бы не была до такой степени погружена во мрак неведения, то все равно ни о чем бы не пожалела.

– Не обманывай себя, Энни. В противном случае ты стала бы беспокоиться. К тому же мы с Люсьеном слишком хорошо тебя знаем. Если ты узнаешь хоть что-нибудь об операции, то обязательно найдешь способ вмешаться. Лучшее, что ты можешь сделать для Люсьена сейчас, – это не мешать ему. Ты должна просто какое-то время посидеть дома.

Энни огорчилась и стала снова мерить шагами комнату.

– Разве вы с Люсьеном забыли, как я оказалась ему полезна, когда он неожиданно нарвался на засаду? Дело могло обернуться совсем иначе, если бы я осталась дома в ту ночь.

– Да, ты могла бы избежать ранения, и у тебя на лбу не было бы шрама.

– Глупости! – упрямо возразила Энни, скрестив на груди руки. – А как же Люсьен? Его могли убить, если бы…

– Люсьен умен и осторожен, – перебила ее Кэтрин. – Если бы ты не предупредила его, он все равно сумел бы избежать опасности. – Она подошла к Энни и ласково положила ей руку на плечо. – Я нисколько не преуменьшаю твоих заслуг. Ты смелая. И возможно, ты действительно спасла Люсьену жизнь. Но неужели ты не понимаешь, что сейчас мешаешь ему? Дай ему сделать то, что нужно. А потом он будет свободен и сможет заняться собственным счастьем. И насколько я понимаю, твоим тоже.

– Тетя Кэтрин, какая я эгоистка! – воскликнула Энни, почувствовав оттенок зависти в ее тоне. – Я ведь даже не спросила о Реджи! Как он?

Кэтрин глубоко вздохнула и, отойдя к окну, стала смотреть в густую ароматную черноту ноябрьской ночи.

– Он спит, но беспокойно. Джеймс дал ему несколько капель настойки опия. – Она обернулась с жалкой улыбкой на лице. – Если Реджи попросил опия, значит, ему действительно очень плохо.

– Ты очень волнуешься из-за него, – сказала Энни, подойдя к Кэтрин и сжав ее на удивление холодные руки в своих горячих ладонях.

– Настолько, что готова оставить свой любимый Новый Орлеан, если у нас с Реджи есть шанс быть вместе.

– Но зачем тебе уезжать из Нового Орлеана? Здесь твой дом.

– Энни, дом у каждого там, где находится его любимый человек или близкие люди. Если ты подумаешь как следует, то поймешь, что мое участие в организации Ренара тоже может быть обнаружено. Я не могу допустить, чтобы Реджинальд оказался втянутым в такой скандал или огорчился, если меня посадят в тюрьму. – Она печально улыбнулась. – Так что я с радостью поспешу обратно в старую добрую Англию, если Реджинальд захочет взять меня с собой. Он уже понял, что дикие прелести Америки не для него.

– Я в этом не уверена…

– Я понятия не имею, что он чувствует ко мне, так что все это лишь бесплодные фантазии старой, выжившей из ума женщины. Хотя в последнее время я замечаю некоторую мягкость в его отношении ко мне. Заботливость. Но возможно, мне это просто кажется.

– Тогда мне кажется то же самое, – ответила Энни, стискивая ее руку. – Я видела, какими глазами он смотрит на тебя. И его заботливость тоже замечала.

Кэтрин отстранила руки Энни и вернулась к окну.

– Я не поверю в то, что он любит меня, пока сам мне это не скажет. Мы с Реджинальдом на ножах всю жизнь, сколько я себя помню. Мы как вода и масло, которые нельзя перемешать.