Его сладкая малышка

– Инна, – Влад округляет глаза, – я в камеру по доброй воле не войду. Не надо.

– А квартиры конспиративные? Я знаю, такие бывают!

– У меня своя конспиративная есть, туда и поедем, – отрезает, выруливая на дорогу. Ведет так, будто за нами погоня. Несколько машин охраны, что следуют с нами, держатся уверенно в нескольких десятках метрах позади.

– А мне обязательно с тобой? – уточняю.

– Нет, конечно, – он не отвлекается от дороги, – но если тебя выследят, а потом будут пытать, где я, не жалуйся.

– Но я тебя не знаю, – шиплю, еле сдерживаясь.

– Это объяснишь тем, кто будет загонять иголки под твои красивые длинные ноготочки.

– Не надо, – хриплю, снимая кулаки.

– Тогда не жужжи, а то высажу.

Киваю, тихо отворачиваясь к окну.

Как я могла так встрять? Почему?

Ну, где я свернула не туда в этой жизни?

Влад прикладывает к уху мобильный, прижимает его плечом. Мало говорит, в основном слушает. И курит. Много.

– Кто ты такой? – подаю голос. Осознаю себя сжавшейся в комочек у самой двери.

– Думаешь, тебе действительно нужно знать? – Пальцы крепче сжимают сигарету, пока Влад затягивается и выпускает облако белого дыма в приоткрытое окно. Его взгляд прикован к дороге. Забитую автостраду сменили полупустые улицы спальных районов. Мы уезжаем все дальше от центра.

– Ты бандит? – спрашиваю то, о чем в ужасе думала последние полчаса. Урка, точно! В кого еще стреляют в наше время? Только в тех, кто привык к разборкам еще в какие-нибудь девяностые. Ну, или их дети с такими же привычками. Владу навскидку около сорока.

– Страшно? – уголок его губы дергается и ползет вверх.

– Да, – признаюсь честно.

– Не бандит, – стряхнув пепел с сигареты в окно, он вставляет ее между губ. Опять потихоньку затягивается. – Разочаровал?

– Кто ты? – повторяю свой вопрос.

– Обычный бизнесмен.

– Обычных бизнесменов не пытаются пристрелить в ресторане.

– Согласен, – Влад ведет ногтем по шее вдоль адамового яблока. Расфокусированно смотрит перед собой. – Где–то явно подвох.

– Не издевайся!

– Малыш, я пока сам не разобрался, что за уроды. Как узнаю, кто на меня всего такого честного и кристально чистого пытается грязно наехать, сразу поставлю тебя в известность.

– А если я уеду на время? У меня мама в области.

– Найдут. Пока самое безопасное место для тебя – рядом со мной. Но… ты можешь рискнуть и проверить.

– Боже…

Вынимаю из сумочки пачку бумажных салфеток. Нервно выдергиваю одну и сморкаюсь без стеснения. Вот вам, товарищ кристальный, такая же кристальная на манеры золушка. Бросаю использованную салфетку в сумочку, выдёргиваю еще парочку и вытираю под глазами потекшую тушь. Сбрасываю с ног каблуки, оцениваю поехавшие черные колготки.

– Мы как-то быстро перешли от первого знакомства к стадии давно женаты, – Влад тоскливо осмотрел салфетки в моих руках.

– Потерпи. Обычно после нее наступает стадия развода. А там и свобода, соответственно.

– Ууу, и как оно? Ни разу не был женат, так что и разводиться не приходилось.

– Что? Не берут такого честного и хорошего?

– Не поверишь, так и есть. Вот ты за меня пойдешь?

– Нет.

– Ну вот… приехали.

– Что? Куда? – осматриваюсь по сторонам. Мы в каком-то старом темном дворе. Всего два фонаря, в центре валяется алкаш. Или труп, но я ставлю на первое.

– Пойдем, не будем светиться.

Мы выбираемся из машины, и ее тут же забирает охрана Влада. Он сжимает мою ладонь в своей, пока идем к облупившемуся подъезду с полуразрушенными ступеньками. Внутри так же ужасно, к тому же добавляется запах бомжатника.

Влад поворачивает ключ в металлической поцарапанной двери, толкает меня внутрь.

– Располагайся и ни в чем себе не отказывай, – включает свет и захлопывает за нами дверь.

Перед моими глазами неожиданно светлая чистая квартира. Ремонт современный, с претензией на модные тенденции.

– Сколько здесь комнат?

– Спальня одна, – проходя мимо, Влад усмехается.

– Я и на диване поспать могу, – осторожно прохожу в незнакомое пространство. Гостиная небольшая, справа виднеется вход в спальню, прямо кухня. Именно там скрылся Влад.

– Инна, нужна твоя помощь, – доносится оттуда.

Какая интересно?

Заглядываю в кухню, где мужчина возится с аптечкой. На столе открытая бутылка виски.

– Где-то в твоей биографии значатся курсы первой помощи, – он разворачивает стул, садится. – Самое время оценить твои навыки. – Видя, что я мешкаю, добавляет: – Или оставишь меня истекать кровью? Хочешь остаться в квартире у черта на куличках ночью одна с трупом?

– Уверена, не все так плохо, – закатываю глаза к натяжному потолку, – иначе мы давно были бы в больнице.

Подхожу ближе, заглядывая в аптечку, – пластырь, бинт, вата, перекись. Пара таблеток от головной боли, йод, презервативы в придачу.

Помогаю Владу избавиться от пиджака и морщусь. Весь рукав рубашки пропитался кровью. Немного есть и на груди.

Сосредоточенно расстегиваю пуговицы, пока он пьет виски из горлышка. В серые глаза, бесстыдно заглядывающие мне в декольте, благоразумно не смотрю.

– У тебя дрожат пальцы.

– В нас стреляли, – задерживаю дыхание.

– Да, – его дыхание обжигает мою щеку, – будоражит, правда?

– Тебя ранили!

– Но не убили. Пожалуй, этот день будет моим третьим днем рождения.

– Третьим? – мои глаза расширяются. – В тебя уже стреляли раньше?

– Нет, но я чуть не сгорел при пожаре. Сейчас ты увидишь шрам, не пугайся.

Продолжаю расстегивать пуговицы, вытягиваю рубашку из его брюк и помогаю снять. Справа на ребрах большой застарелый шрам. Он тянется от места под грудью до самых брюк.

Осторожно касаюсь его, чувствуя, как Влад напрягается. Потом перевожу внимание на руку.

Там есть приличная царапина, из которой вытекло неожиданно много крови, но никакой опасности для жизни она не представляет.

Протираю перекисью, закрываю царапину большим пластырем и выдыхаю с облегчением. Все неплохо. Он жив, я тоже. Тех сволочей найдут.

– Инна, – Влад забирает пропитанную перекисью и кровью вату, бросает ее на пол, – разденься.

*ПТСР – посттравматический синдром.