Его снежная

Вопрос, ответить на который я не могу сразу. Даже несмотря на то, что уверен: Антон поднимет бизнес на новый уровень. Парень явно открыт новым идеям, не боится вкалывать сутками и готов выкладываться на все сто. И он болеет за дело. Но его отец… Он хоть и теряет хватку в бизнесе, все чаще ошибаясь в решениях, все же человек со связями. И не только. Он весьма непростой человек. И кто знает, чем может обернуться его желание поквитаться.

– Ты ведь понимаешь, что дороги назад не будет? Он все-таки твой отец.

– Дома. Мой отец он только дома. Здесь – он генеральный директор, который раз за разом совершает опрометчивые поступки, а платит за них платит вся компания, – жестко чеканит мужчина. – И я устал смотреть, как он разрушает фирму.

– Тебе нужен очень хороший план, – сдаюсь, понимая, что вряд ли смогу остаться в стороне, если придется делать выбор.

– Поверь, он у меня есть.

– Что ж, если так… – вздыхаю, кивая. – Я с тобой, Антон.

Он поднимается и протягивает мне руку, чтобы пожать.

– Я рад. Но насчет дня рождения тебе лучше все же озаботиться заранее. Потому как у меня уже есть кое-какой план.

– Понял, – обреченно качаю головой.

Лихович уходит, а я еще какое-то время задумчиво смотрю перед собой, размышляя, правильно ли поступил сейчас. Из мыслей вырывает звонок мобильного. Бросаю взгляд на дисплей – Марина. Надо же, очнулась крошка.

– Слушаю, – отвечаю я.

– Привет, милый, – воркует та в трубку. И сразу переходит к делу: – Я соскучилась.

– Неужели? – усмехаюсь в ответ.

– Правда-правда. И готова как следует извиниться за прошлый прокол, – томно произносит она, намекая на горячее продолжение вечера. Прислушиваюсь к своим ощущениям и с удивлением понимаю, что не хочу. А вернее, не хочу не секса в принципе. Нет. Я не хочу секса с Мариной. Хотя вообще-то с ней особых проблем не возникало – красивая, неглупая девчонка, раскрепощенная и страстная. Минус только в том, что она могла резко поменять планы и кинуть в последний момент, если подвернется что-то поинтереснее. Мне она, конечно же, никогда не рассказывала про истинные причины отмены встреч, но я же не идиот, чтобы каждый раз верить в глупые отмазки. И до поры до времени меня это устраивало. Но после ночи с Элиной понимаю, что не хочу чередовать партнерш. Тем более что обычно я сбрасываю напряжение с кем-то одним. Извращенная пародия на верность, если можно так сказать.

– Боюсь, не получится, – отвечаю без тени сожаления. Даже если с Элиной не выгорит, встречи с Мариной и так подзатянулись.

– Неужели будешь занят в вечер пятницы работой? – недовольно возмущается девушка.

– Кто сказал, что работой? – Она недовольно сопит, явно раздумывая над ответом. – Слушай, мне правда некогда сейчас…

– Мудак ты, Ребров! – гневно произносит она и вешает трубку.

Вот и поговорили. Впрочем, сожалений нет. Не так много я потерял, если начистоту. Как и она. Найдет с кем скрасить одиночество. Смотрю на телефон, раздумывая, стоит ли позвонить Элине. Обычно я все-таки придерживаюсь хоть какого-то плана – ужин в ресторане, прогулка или поход в клуб, а уж затем отвязный секс до утра. Несмотря на изначальные договоренности с партнершами им все равно важна некая прелюдия. Но сегодня я с самого утра уже задолбан так, что не готов на какие-то романтические подвиги. И раз уж Элина так выгодно выделяется на фоне остальных своим практичным подходом, то перейдем сразу к делу. В конце концов, она сама написала в записке прямым текстом. Поэтому вместо того, чтобы позвонить, просто набираю короткое смс:

«Свободен сегодня вечером. Адрес ты знаешь».

Что ж, посмотрим, насколько она искренна в своем отношении к подобным встречам.

8 Элина

Сообщение Яна не вовремя. На работе завал, и я не уверена, что вообще попаду сегодня домой. Однако я слукавлю, если скажу, что не рада ему. Хотя бы потому, что хочу повторить то, что было. Да и расслабиться не помешает.

Поэтому весь день стараюсь разгрести дела так, чтобы выкроить свободный вечер. И у меня почти получается. Пока Роман Петрович не заходит ко мне за полчаса до конца рабочего дня – как раз когда я отправила сообщение Яну, что приеду к восьми.

– Элина, надо поговорить, – говорит, остановившись в дверях.

– Что-то случилось? – спрашиваю, готовясь к худшему.

– Тебе не кажется, что мы идем куда-то не в ту сторону?

– В смысле?

– В прямом. Следующий номер весь какой-то… пластиковый что ли, – раздраженно говорит мужчина. – Все персонажи картонные, статьи – косноязычные. Все катится куда-то в тартарары!

Вздыхаю и откладываю папку с договорами. Подхожу к наставнику и отвожу его к креслу. Алёхин послушно садится, а я быстро бегу на кухню и развожу в кружке какао теплым молоком.

– Вот, выпейте, – отдаю, возвращаясь в кабинет, кружку с напитком главному редактору.

– Ох, Эля, – благодарно улыбается тот, забирая кружку и тут же отпивая приличный глоток. – Только ты меня понимаешь.

Он довольно щурится, принюхиваясь к «Несквику», а я мысленно повторяю, что это просто нужно пережить, что осталось совсем чуть-чуть.

– Лучше? – спрашиваю без особой надежды.

– Лучше, – серьезно кивает он. – Ты прости, я что-то совсем расклеился опять. Просто как посмотрю назад… – взгляд его становится каким-то тоскливым, и мне безумно хочется подойти, обнять его, сказать теплые слова поддержки. Но не могу. Потому что на работе наши близкие отношения под запретом.

– Почему в этот раз?

– Да ерунда, – уходит от ответа он. – Просто почувствовал себя старым, вышедшим в тираж. Понимаешь?

Киваю молча. Сейчас ему нужно просто выговориться, чтобы уже завтра взять себя в руки. Подобное состояние нужно просто пережить, чтобы спокойно работать еще год. И Роман Петрович говорит, говорит, говорит. Просто абстрактные вещи, забавные случаи на работе. И я вижу, что понемногу его все же отпускает. В очередной раз задаюсь вопросом, почему такой добрый, неравнодушный и порядочный мужчина остался не при делах? Как вышло, что он оказался никому не нужным? Это до сих пор не укладывается у меня в голове.

– Ладно, пойду я, – вдруг спохватывается мужчина. – Совсем заболтал тебя.

– Все в порядке. Вы же знаете – я всегда выслушаю.

– Знаю. Спасибо, девочка моя.

Вопреки им же установленным правилам он подходит и целует меня в макушку.

– Спасибо тебе.

Он уходит, а у меня настроение ниже нуля. Впрочем, как и каждый раз, когда Алёхин пребывает в сезонной тоске. Печально смотрю на стопку документов, затем на часы и понимаю, что либо я сейчас выхожу и еду к Яну, либо остаюсь доделывать дела и тогда домой попаду хорошо если к полуночи. Уже собираюсь написать новому партнеру, что планы изменились – все же работа на первом месте, – как в кабинет возвращается Роман Петрович.

– И кстати, тебе пора домой.

– Попозже. Тут доделать надо, – возражаю я.

Но главред непреклонен.

– Либо идешь сама, либо я выгоню с охраной.

– Но я не успела! – протестую в ответ.

Мужчина сдвигает брови, отчего сразу выглядит грозным начальником:

– Это отказ выполнять приказ начальства?

Молча собираю вещи, беру пиджак с кресла и иду к двери.

– Это запрещенный прием, – цежу сквозь зубы, проходя мимо него.

Покидая редакцию, злюсь на Алёхина. Знает ведь, что я трепетно отношусь к субординации и ни за что не позволю себе каких-то вольностей, а пользуется этим! И ведь документы и правда нужно было доделать… Но тихий голос в голове все же шепчет, что на самом деле Роман Петрович просто дал мне выдохнуть – ведь всю неделю журнал почти целиком был на мне. А это ой как непросто. И к злости и раздражению примешивается чувство благодарности.