Его собственность

Парень отчаянно толкает эту штуку мне в руку.

Голова потихоньку начинает соображать, но проходит довольно много времени прежде, чем я понимаю, что это и есть тот человек, который должен передать мне устройство.

Сжимаю в ладони непонятную вещицу.

— Все в порядке? — интересуется молодой человек.

— Да-да, — киваю.

Тот больше ничего не говорит. Он просто проходит дальше, куда и шел.

У меня же в груди настоящий ураган. Столько волнения я не испытывала давно. Буквально каждая клеточка моего тела ходит ходуном, трясется и сжимается.

Что делать? Куда бежать?

Решаю пока не возвращаться в комнату. Это будет подозрительно. Вдруг Ризван наблюдает?

Приходится спуститься на первый этаж, чтобы поужинать. Хотя, у меня весь аппетит отбило напрочь. Кусок в горло не полезет.

Вся голова забита теперь предстоящим событием, моим спасением. Тут и радостное предвкушение, и переживание за провал одновременно. Они борются внутри меня, выбивая из колеи.

В кухне, как только повариха ставит передо мной тарелки с ужином, появляется взбешенный Ризван.

Мамочки!

Глава 39

Настя

Я смотрю на лицо Ризвана, перекошенное от злости. Меня целиком оплетает ужас.

Неужели, он узнал? Заметил? Как он заметил? Я и сама не сразу поняла, что мне пытаются что-то передать.

Прибор в моей руке жжет кожу. Буквально воспламеняется в ладони.

Но я все равно продолжаю удерживать его, потому что эта штука — мое единственное спасение.

Сижу ни жива ни мертва, трясясь от страха, пока не понимаю, что агрессия хозяина дома направлена не на меня.

— Это что? — громоподобный рык мгновенно заполняет небольшое помещение кухни. Он оглушает и заставляет сжаться. Мне кажется, я даже в размерах уменьшаюсь, а об опешившей поварихе и говорить нечего.

— Что это, блядь, такое? — не унимается Ризван, потому что не слышит ответа.

— Ризван Маратович, я… я подумала… — пытается оправдаться женщина, но эти попытки абсолютно бесполезны и выглядят жалкими.

Вглядываюсь в крепкую фигуру Алаева. Стараюсь разглядеть то, о чем идет речь. Что-то, что зажато в его здоровенном кулаке. Это что, киндер-яйцо?

— О чем ты подумала? О том, что пора бы начать искать другую работу?

Ольга опускает голову, всхлипывая. Боже, как мне жаль ее. Но возразить, заступиться не могу. Я сама тут на птичьих правах — игрушка, подстилка, девочка для грязных утех. А в руках у меня штука, за которую я в миг лишусь собственной головы.

— Чтобы я эту дрянь в моем доме больше не видел, поняла?

Женщина часто кивает. Кажется, этот вопрос немного снимает напряжение, ослабляя угрозу, нависшую над работницей.

— Незаменимых людей нет, — Алаев все так же зол. — Мне похуй кто будет хавку стряпать, лишь бы жрать можно было! И мой разговор с предателями предельно короток. Тебе ли не знать, Ольга Юрьевна?

У меня у самой горло передавливает болезненным комком. Кажется, что бандит через повариху обращается лично ко мне. Пытается предупредить, что совершать глупостей не стоит.

— Я обещаю, что больше самовольничать не буду, — молит она. — Ни шага в сторону.

— Уж постарайся. Не разочаровывай меня. Или поток бабла к твоему больному мужу может быстро закончиться.

Ризван одним движением сжимает в руке кондитерское изделие, а потом отшвыривает его куда-то в сторону.

Все это происходит в гробовой тишине, потому что ни я, ни Ольга Юрьевна, не решаемся даже всхлипнуть.

Когда хозяин покидает кухню, повариха с облегчением облокачивается руками о стол.

— Все будет хорошо, — обещаю я ей, хотя успокаиваю себя. Женщина кивает. Понимаю, что ее никак не отпустит тревога.

Я решаю ничего не уточнять, не спрашивать. Мне кажется, сейчас это лучшее, что я могу сделать.

Еще я понимаю, что даже через силу не смогу запихнуть в себя хотя бы одну ложку чего-то съестного.

Пока хозяйка кухни еще не успела до конца прийти в себя, решаю уйти. Не вижу смысла давиться едой, пусть она и трижды вкусная, в чем я не сомневаюсь, конечно.

Мне продержаться нужно всего лишь до завтра. В полдень я должна буду активировать устройство, после чего меня спасут. Я в это верю. Боюсь, но верю. Это то, что придает сил, уверенности в завтрашнем дне.

Только оказавшись в своей комнате, я разжимаю ладонь. Она вспотела и теперь «украшена» глубоким красными бороздами, так сильно я сжимала устройство.

Внешне оно напоминает флешку. Такую, что были в самом начале, когда они только появились. Небольшой черный прямоугольник.

Верчу его в руках. Устройство незамысловатое и имеет только одну кнопку. Это радует. Видимо, поэтому в письме моего парня и не было лишних инструкций.

Теперь дело за малым — найти ту самую серверную. Лишь бы только Ризван не придумал мне в назначенный час какое-нибудь другое занятие.

Сомнений у меня нет. Я поступаю так, как должна. Но руки все равно трясутся, и тревога не отпускает. Но, наверное, это нормально.

Как назло, перед глазами то и дело встает это злосчастное яйцо.

Мне все время кажется, что это послание для меня. Ну, то, как Алаев раздавил его. Будто показал наглядный пример того, что бывает с теми, кто рискнет идти против него. Раздавит меня, как это самое яйцо своей здоровенной загорелой ручищей, и даже не вспомнит, как звали.

Уныние ощущается слишком сильно, но жажда свободы не дает ему одержать надо мной верх. Я справлюсь. Найду выход. У меня все получится.

Стараюсь думать только о хорошем. Подбадриваю себя. Вспоминаю свою дружную семью. Юля сказала, что там сейчас тоже не все гладко, поэтому нужно вернуться как можно скорее. Наверняка, у моих уже готов план на случай моего возвращения.

И, похоже, мне даже удается взять себя в руки, но ровно до тех пор, пока я не подхожу к окну своей комнаты, чтобы проводить солнце, освещающее улицу последними лучами.

Глава 40

<