Его строптивая любовь

Всё сразу встало на свои места. Меня готовили на эрмидский трон. И я был не против. Готовился к правлению неспешно, тщательно разбираясь в политических течениях, подтягивая экономику и прочие необходимые будущему правителю знания.

Но это я так решил, а на самом деле закрученная интрига была куда сложнее, и одним Эрмидом не ограничивалась. Сегодня Модес Аракаш Нанд позволил мне прикоснуться к истинной истории, и все приобретённые знания засияли новыми гранями. Именно поэтому я первым делом направился к отцу.

Он работал в кабинете, у окна сидела с книгой по заклятиям Беарра, его истинная. Выглядели они мило и по–домашнему, хотя я знал, что семья тигрицы вовсю сопротивляется их отношениям. Только толку? Они всё равно вместе, не могут и не станут жить по отдельности, это невозможно.

Деликатная Беарра удалилась сразу после обмена любезностями, предупредив, что пришлёт служанку с едой и напитками, это было совсем не лишним — я не помнил, когда в последний раз ел и спал, помогая отцу Алессаль. Живот радостно заурчал, выдавая моё состояние отцу.

— Сперва еда, затем разговор, — сурово заключил он. — Я бы добавил ещё сон, но по твоему виду предполагаю, что бесполезно.

— Так и есть, у меня много дел. Некогда.

— Как и все стихийные драконы ты думаешь, что раз восполняешь силы во время путешествий между мирами, то и отдыхать не нужно, но забываешь о главном — физическое тело требует сна, еды, воды и без них может истощиться и умереть.

— Помню. Но пока запаса прочности хватает, — ответил твёрдо. Сам же в очередной раз подумал, что за это стоит благодарить отца, который лично занимался моими здоровьем и физической подготовкой. И не важно, ради великих целей или для моего блага, факт налицо — он со всей ответственностью подошёл к делу, и я вырос здоровым, сильным, хорошо тренированным. Для меня это безусловный плюс.

— Я не стану читать тебе нотаций, лишь попрошу не усердствовать чрезмерно и помнить о безопасности. Стихийный дракон не сможет жить в слабом теле.

Кивнул. Отец был прав, я близок к истощению, стоит воспользоваться его заботой и дать себе отдых в безопасности родного дома. Но Алессаль… Нет, я должен закончить с Орином, чтобы не волноваться о ней.

Нам подали еду, и мне стоило немалых усилий есть медленно. Я тревожился за истинную, хоть и понимал, что ей нужно время переварить информацию. Ей и Маэстро, который потихоньку всё расскажет и объяснит. Так, чтобы мы не навлекли на себя гнев повелителя и выжили.

За кофе отец кивнул, позволяя начать разговор, и я не медлил ни мгновения.

— Мы никогда не говорили с тобой об этом прямо, но я считал, будто мне уготовлено править драконами, готовился занять место Орина. Сейчас я понимаю, что всё не так однозначно. Я хочу понять, что конкретно вы задумали и какова моя роль в вашем плане межмирового масштаба, — проговорил откровенно. — Если при этом ты объяснишь итоговую цель всей задумки, буду благодарен.

Отец сделал глоток кофе и отставил чашку, как всегда делал, концентрируясь.

— Что тебе известно о повелителе огненных тёмных? — задал он вопрос.

Я оказался в сложной ситуации. У меня было несколько версий событий, где драконы и огненные тёмные были как по одну сторону баррикад, так и по разные. По всему выходило, что я ненароком могу предать доверие одной из сторон.

— Подозреваю, что я знаю о нём ровно столько, сколько мне позволили знать, — ответил уклончиво.

— Тогда, думаю, я знаю, с чего начать, — кивнул отец. — К слову, тебе известно его полное имя?

— Да.

— Модес Аракаш Нанд, — озвучил отец без страха и сомнений. — Думаю, тебе не составит труда перевести каждое из этих слов с древних наречий, я тебя этому обучал.

— Нанд — правящий, правитель, но это любому ясно. Модес — созидатель, творец, а Аракаш — главное имя демонического мира Рошарш–та–ану, где каждая буква и каждый слог имеет своё значение, — воскресил я в памяти познания. — Яркий, сильный лидер, стремящийся к изменениям, — попытался перевести я, но заметил, как отец изогнул бровь, намекая на ошибку. — Не стремящийся к изменениям, а выносливый и принципиальный лидер, неспешно, но неуклонно заставляющий мир меняться под его желания, верно?

— Пока да. Теперь слоги и тоны.

Это было куда сложнее, в слогах каждое сочетание букв имело своё значение, а я, признаться, давно не освежал знания, тоны и ударения в древних языках — вообще отдельная история. Написанное имя можно было произнести сотней вариаций, например, растянув одну гласную, усилив её ударением, произнеся восходящим, понижающимся или и вовсе падающим звуком.

Потребовалось больше времени на ответ, но, кажется, я справился.

— Сильный воин, учение и познание, просветление, жестокая справедливость.

— А теперь представь, что это не демоническое имя, а драконье. Как бы оно звучало?

Посмотрел на отца недовольно. Кажется, я начинаю понимать Алессаль, не зря она бесится, когда я обучаю её по папиным методикам. Иногда хочется узнать всё и сразу, а не идти к новым знаниям десятками дорог, стирая ноги и падая от усталости.

— Да–ар–ра–ка–наш, — растягивая каждый слог и меняя интонацию восстановил я последовательность слогов. И уставился на отца.

— Что? В переводе не нуждается, да? — ехидно поинтересовался отец. — Судя по твоему ошалелому виду, ты верно понял мой намёк.

— Сколько ему лет? — выдохнул я.

— Без понятия. Но, надеюсь, твои сомнения развеяны. Я бы никогда не посмел пойти против его воли. Разумеется, мы все действуем по его плану, даже Орин, пусть и не знает об этом.

Закрыл глаза, пытаясь справиться и поступившей информацией. Мозг просто отказывался принимать её и обрабатывать.

Алессаль Фогрейв

В Као–сар–Ди я почувствовала себя неожиданно умиротворённо. Коротко переговорив с Ликсом, ушла к морю и долго сидела у воды, пытаясь восстановить душевное равновесие. Меня уже не заботили судьбы мира, я просто пыталась разобраться в себе.

Чего я хочу? Кто я? Как вижу своё будущее?

Отец сказал одну очень интересную вещь, на которую я изначально практически не обратила внимание. Я могу прожить ту жизнь, что мне по душе. Захочу семью и детей — пожалуйста, только не стоит сильно откладывать, иначе потом возникнут сложности из–за силы. Захочу власти и славы — держи, доченька, сколько унесёшь, могу ещё сверху добавить. Тяжело? Ну, сама хотела, изыскивай возможности с достоинством нести бремя власти.

Но главная моя проблема в том, что я сама не знаю, чего я хочу. Точнее, чисто по–женски я хочу всего и сразу, но больше всего на свете — больше никогда не чувствовать себя бесконечно одинокой. Только как вновь начать доверять собственной семье, когда она тебе не доверяет? Я понимаю, что ещё молода и неопытна, не умею скрывать мысли, могу сболтнуть лишнее, но неужели мне нельзя обозначить хотя бы общие планы семьи, чтобы я почувствовала себя её частью?