Его строптивое Солнце

– Что, шлюха, любовника жалко? Рыдаешь по нему? Ничего, сломанный нос украсит смазливое личико.

Злате показалось, что от такой пощечины у нее сломается шея, так сильно голова дернулась. Она даже кричать не могла – испугалась. Страх сковал все тело, сердце жгли несправедливые обвинения.

– Сучка! Все вы бабы шлюхи! Это из-за него ты развод хотела, да? Еще раз увижу – яйца отрежу, а потом убью, – орал муж, запустив сотовый в стену. Пинок под ребра. – От него хотела рожать? От этого пидораса? – от следующего удара Злата отключилась.

Это ее и спасло, зло сплюнув на нее, Иван прошипел:

– Очухаешься, потом продолжим, сучка! – и выскочил, хлопнув дверью.

Соседи вызвали полицию, скорую, спасателей. Ломали дверь. Избитую и без сознания балерину увезли в реанимацию – сотрясение, ушибы, трещина ребрах. Две недели в больнице под скандалы Ивана и ужасная в своей правоте фраза медсестры: "Вот тебе и прима-балерина". Как пелена с глаз спала.

Мать в обморок упала, когда позвонили из больницы, отец хотел найти Ивана и убить – насилу удержали. В голове не укладывалось, что такое могло произойти с их принцессой, любимой доченькой, а они ничего не замечали. Было стыдно и страшно одновременно.

Из театра позвонила секретарь и сообщила, что "Злата уволена задним числом по собственному. Подвергать опасности жизни сотрудников никто не желает". Да ее теперь в городе никто на работу не возьмет – побоятся. После больницы последовал тяжелейший развод, а Иван вел себя так, будто ничего страшного не случилось. Не стеснялся всем рассказывать, как любит жену и жизни своей без нее не видит. Что он на коленях вымолит прощение. Началась жизнь в четырех стенах родительской квартиры, но долго так продолжаться не могло, да и бывший муж с каждым днем чувствовал себя все более безнаказанным. За избиение ему ничего не было – отмазался. Злата понимала, что в родном городе ничего не получится – рано или поздно он подкараулит и никто не знает, что сделает. Но и уезжать было страшно – как, куда? Эти вопросы не давали спать спокойно. Для родителей это будет удар, родня кое-как отошла от одного шока, а тут она собирается устроить им второй. Вот так и получилось, что холодным октябрьским вечером Злата ушла из дома, чтобы зашуганной теткой с потухшим взглядом сесть в ближайший автобус.

Глава 5

– Крис, детка, да ты развратница, – довольно урчал Ромка, лапая аппетитные формы любовницы. Кабинет занял Костик, не желающий там такого и запретивший разврат на его рабочем месте. Пришлось занять номер, до квартиры он бы не доехал. Прихватив вискарь, двинулся по коридору, так и не сняв руку с попы девушки. Брать предлагаемое он никогда не стеснялся.

– Такая, да, – она снимала обтягивающее платье с леопардовым принтом. – И тебе это во мне и нравится.

На такое самоуверенное заявление Романовский только хмыкнул: крошечное кружевное белье, чулки, распущенные волосы – секси-крошка. Только вот одна проблема – он совершенно о ней забывает вне постели. Стянул с себя свитер, ботинки и улёгся на кровать.

– Давай, детка, покажи, как ты соскучилась, – пусть работает, бабло просто так не падает.

Кристина нисколько не смутилась, пусть и казалось иногда, что мужчина ее путает со шлюхами. Заветная мечта – женить его на себе, а для этого она согласна… Да на все согласна! Похотливо улыбнувшись, оседлала его бёдра, поерзала, устраиваясь поудобнее. Ромка наблюдал за эротическими движениями: как снимает кружевной бюстгалтер, как ласкает свою грудь, краем сознания отмечая, что до Наташки ей далеко – техники не хватает. Вот Крис потянула вверх его футболку и принялась целовать и покусывать плечи и грудь, ловко расстегнула ремень и джинсы. "Пожалуй, оставлю еще на пару недель", – подумал он, наблюдая отличную грудь перед глазами. Девушка умело надела на него презерватив и оседлала. – "Но не больше. Еще начнет Новый год совместный планировать". А ему никуда не уперлись эти женские фантазии о счастливом совместном будущем и слезы вкупе с упреками в том, что он бездушная скотина. "Хоть бы одна молча ушла. Взяла денежку и до свидания", – Романа всегда удивляла наивность и упертость барышень в этом вопросе.

– Давай, детка, – сжал ее ягодицы. Не космос, но разрядку получил. Раз думает о постороннем, пора менять любовницу. – Ты супер.

Кристина буквально упала на него. Поцеловал, потискал, позволил полежать так несколько минут. Потом встал и поплелся в ванную.

– Крис, ты можешь пойди потанцевать, у меня есть еще разговор, – одевшись, уселся в кресло и закурил. Тяжелый день закончился отлично. Сейчас сходит поболтать с девочками и домой, только водилу у Пашки попросит, потому как в его организме плескался отличный виски.

А в коридоре произошла интересная ситуация – встретились Кристина и Наташа-Аделина, идущая в приват. Ромке было прикольно наблюдать, как девушки обменялись жалящими взглядами – такими убить можно. "Ничего, скоро еще подружатся", – хмыкнул он, – "на почве того, какая я скотина". Проводив Крис в зал, отправился в "гримерки". Даже не постучав, открыл дверь, чем вызвал оглушительный женский визг.

– Привет, красотки! Это всего лишь я, – улыбался во все тридцать два зуба. – Кто же знал, что вы такие стеснительные. Просто удивительно!

На что был послан далеко, но любовно – девчонки обожали его за беззлобные шутки и хорошее отношение.

– Ромочка, ты как всегда вовремя, – пошутила одна из танцовщиц. – Как тебе? – покрутилась вокруг своей оси, демонстрируя наряд бразильской танцовщицы. Точнее, почти полное его отсутствие – перья, ремешки, кружева, вот и вся одежда.

– Офигительно, детка, – он показал большой палец и потом хлопнул ее по попе. – Ты взорвешь зал. А в целом как дела?

– Штатно, – по внутренней связи объявили следующий номер, и танцовщицы поспешили в зал, каждая удостоилась напутственного шлепка.

Обводя взглядом гримерку, буквально наткнулся на серьезный взгляд голубых глаз. Девушка сидела на стуле в чем-то золотистом и относительно закрытом – значит, подтанцовка, гордо именуемая кордебалетом. Пшеничные волосы почти до пояса завиты в крупные локоны, сложный макияж в золотистых тонах, но что его поразило больше всего – на ногах самые настоящие пуанты. Брови сами поползли вверх, он никак не ожидал тут увидеть кого-то явно из балетных. Нет, театр в городе был, и мама даже иногда таскала их всей семьей на спектакли, но балерина у них?! Они и формами не подходят, и содержанием, в смысле, двигаются не так, как надо. Стало очень любопытно, что же такое выдумал их постановщик.

– Новенькая? – спросил, продолжая пристально рассматривать.

– Да, – ответила девушка, чуть помедлив. Ему показалось, что даже как-то испуганно.

– Как зовут? – сам поразился этим металлическим ноткам в голосе.

– С..Солнце, – произнесла, чуть запнувшись. Это прозвище дал ей Кирилл на третий день репетиций, когда неожиданно слетела с волос резинка.

– Интересно. Ну ладно, готовься, – и отправился искать Ольгу, чтобы прояснить ситуацию. Администратор обнаружилась, можно сказать, за углом – шла в свой кабинет.

– Есть пять минут? – подхватив девушку под локоток, зашагал рядом.

– Романовский, что тебе надо? – она устало выдохнула. Присесть бы, а то пока пробежишься по всем коридорам, никаких тренировок не надо. – Проходи, – распахнув дверь кабинета, прошла на свое место и скинула туфли. – Итак, что хотел? Только быстро.

– Да заглянул тут в гримерку, – Оля хмыкнула, где больше всего полуголых девушек, там Романовский, – застал новенькую. Назвалась Солнцем. Что она у нас делает? Девочка миленькая, но как-то не вписывается, ты не находишь?