Его тайная дочь

– Меня Вадим Сергеевич попросил заехать, — также шепотом отвечаю я, косясь на дверь начальника. — По какому поводу не сказал.

– Неужели и тебя на аттестацию? — сочувственно произносит Марина. — Ты слышала уже, что нас бизнесмен столичный купил? 

При малейшем упоминании об Андрее я содрогаюсь. Для себя я оставляла шанс, что его слова могли быть шуткой. 

– Слышала что-то, — бормочу я. — И как аттестация? Кто-нибудь ее уже прошел?

– Не знаю пока. И все-таки для чего они тебя притащили? Ты же на удаленке, отчеты все сдаешь вовремя, нареканий к тебе нет.

В этот момент дверь в кабинет начальника приоткрывается и слышится его голос:

– Юля, ты уже здесь? Заходи. 

Я собираюсь поздороваться с Вадимом Сергеевичем, но слова отказываются вылетать изо рта. Следом за ним из кабинета выходит Андрей, одетый в серый с иголочки костюм и гладко выбритый. Заметив меня, пристально оглядывает с ног до головы, и скрывается в коридоре.

– Это Дымов Андрей Вадимович, наш новый владелец, — доверительно сообщает Рыбин. — Человек серьезный, поэтому с ним нужно быть поосторожнее.

Мне ли не знать. Я бы могла добавить, что от него лучше вообще держаться подальше. 

– Для чего вы меня вызывали? — натужно улыбаюсь я.

– Не хотел тебя заранее беспокоить, Юля. Ты давай проходи.

Мы с Вадимом Сергеевичем заходим внутрь и присаживаемся. Он открывает ящик стола и в следующее мгновение передо мной появляется стопка листов, скрепленных степлером.

– Что это? — задыхаясь от волнения, переспрашиваю я.

– Это аттестационный тест. Требование нового руководства. Хочет убедиться, что все наши сотрудники достойны своих мест.

– Но я ведь почти внештатный сотрудник. Даже не оформлена официально, — пытаюсь возразить я в панике. Здесь листов пять не меньше, и на них изображены какие-то диаграммы и графики. 

– Таков приказ Дымова, — скорбно заключает Рыбин и подает мне ручку. — Можешь приступать. 

Мне хочется расплакаться. Здесь? Прямо сейчас? И эта бумажка должна решить судьбу мою и дочери? Я думала, все будет по-другому. Думала, что мне будут задавать вопросы о моей работе… Я редактирую рекламные статьи для интернет-сайтов. Какое отношение к этому имеют все эти графики?

– Мне здесь остаться или…? 

– Заполнишь в приемной и отдашь его Марине, — отвечает Рыбин, уставившись в монитор. 

В приемную я выхожу на подкашивающихся ногах. Присаживаюсь на краешек дивана и дрожащей рукой открываю первую страницу теста.

В первом задании дан беспорядочный набор букв и написано: вставьте пропущенную букву. 

Я чувствую растерянность. Какое отношение это имеет к моей работе? 

Но делать нечего. Посидев несколько секунд, подбираю нужную букву и открываю следующее задание. В нем необходимо подставить недостающую геометрическую фигуру.

У меня уходит почти час, чтобы ответить на все задания. Рубашка на спине промокла от напряжения, губы искусаны. 

– Все выполнила? — спрашивает Марина, забирая у меня листы.

Я могу только кивнуть. От нервного перенапряжения силы окончательно меня покинули. 

Домой я возвращаюсь как в бреду. По дороге перебираю в голове все, что смогу сделать в случае увольнения. Первый полтора года, когда Танечка была еще совсем крошкой и я не имела возможности работать, мы жили на деньги, вырученные от продажи украшений. Тех, что дарил мне Андрей. 

На сегодняшний день у меня осталось всего одно кольцо. Этого хватит, чтобы продержаться пару-тройку месяцев без работы, но потом все. Без моей зарплаты нам не выжить. Если я не найду работу здесь в течение месяца, значит нужно будет переезжать в другой город. 

По щекам текут слезы. Это означает начинать с нуля. Снова. 

Целых три дня я живу в неимоверном напряжении. Каждую минуту жду, что позвонит Рыбин и сообщит, что я уволена. Спасают только улыбка Танечки и поддержка Ирины. Она обещает поспрашивать у мужа, нет ли на заводе, где он трудится, удаленных вакансий. 

Звонок из офиса застает меня, когда я варю кашу дочери. Ложка с грохотом выпадает из рук, сердце истерично заходится.

– Да, Вадим Сергеевич, — срывающимся голосом говорю я. — Что там с моим тестом?

– С твоим тестом все более, чем нормально, Юля, — строго отвечает он. — Он оказался в числе лучших, и в связи с этим было принято решение перевести тебя в главный офис. Поздравляю. Можешь начинать паковать вещи.

Глава 5

Первые пять минут я смотрю в одну точку, сжимая в руке мобильный телефон. Вадим Сергеевич, коротко обрисовав все прелести новой должности, кладёт трубку, а я не могу заставить себя даже сдвинуться с места. 

Перевод в главный офис? Переезд? Дымов совсем спятил? 

Голова идёт кругом, я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. 

Злюсь на него. И ненавижу. Уверена на все сто процентов, что это именно Андрей всё подстроил. Вопрос только зачем… О том, что я родила дочь он знать не может. На фирме, где я работаю, нет об этом никакой информации. 

– Мам, мам, - тянет меня за подол платья дочка. – Скоро будем кушать? 

– Вот же... чёрт! – несдержанно ругаюсь, замечая что каша, которую я заботливо варила для дочки – пригорела. – Прости, солнышко! Подождёшь ещё пять минут? Я приготовлю омлет, а тебе пока включу мультики. 

Танюша, самый послушный ребёнок в мире, садится в гостиной смотреть «Синий трактор», пока я дрожащими от волнения руками достаю из холодильника яйца и взбалтываю их венчиком. Состояние взвинченное и напряженное. Движения рассеянные, ничего не получается, а мысли разбредаются в разные стороны! 

Что будет, если я откажусь? Меня уволят? Работать в своей фирме я точно не смогу после этого. 

Судорожно вспоминаю, что Ирина обещала спросить мужа о вакансии на заводе. Было бы неплохо перейти туда, только бы не возвращаться в столицу. В город, где разбили моё сердце. 

На удивление, омлет получается пышным и румяным. Я зову дочь на завтрак и тут же набираю номер Ирины. Кроме неё у меня никого нет в этом городе. Совсем никого, кому бы я могла довериться и рассказать всё как есть. 

Она приходит сразу же, приносит свежие эклеры и по-дружески треплет дочку по светлым волосикам. 

Увидев, что я не в состоянии даже чай заварить, делает всё сама, а затем садится на кухонную табуретку и выслушивает мой сбивчивый рассказ, барабаня пальцами по столу.