Его тайная дочь

— Рот ей заткни, — слышу я пугающе ледяной голос всего в метре от себя, а в следующую секунду мир погружается в темноту.

Глава 54

Я открываю тяжелые веки и не понимаю, где нахожусь. Место мне незнакомо. Какой-то подвал или заброшенная комната. Пахнет сыростью и воздух удушающий, спертый. Виски взрываются болью, горло першит от сухости. Тошнота подкатывает от этих запахов. А потом, когда я вспоминаю, почему здесь оказалась, то резко вскакиваю. Но это было ошибкой. Мне становится только хуже.

Пытаюсь дышать и справиться с дурнотой, прислушиваясь к посторонним звукам. Кажется, за дверью кто-то ходит и разговаривает. До меня доносятся два мужских голоса.

– Пойди, проверь, как она.

Я тут же ложусь обратно и делаю вид, что все еще сплю.

– Ты сколько ей вколол снотворного? Она не окочурилась? Дымов нам за нее ничего не заплатит, если она помрет.

Голоса неприятные, как и ощущения, которые я испытываю.

– У меня все под контролем.

Дверь ненадолго приоткрывается и я слышу шаги. Мне дико страшно открыть глаза. Я не верю, что это реальность. Когда звуки стихают, дверь закрывается, а я остаюсь одна, то понимаю, что плачу, повторяя как заведённая имя дочери.

Бедная Танюша она же так ждала меня. Я обещала вернуться и не пришла. И моя малышка не находит сейчас себе места от волнения. Как и я. От этой мысли мне становится ещё страшнее, дыхание перехватывает и грудь стягивает от боли.

Мне требуется нескольких минут, чтобы я снова смогла сесть, но слезы по-прежнему текли из глаз.

Так тянутся ещё часы. Ко мне пару раз заходят. Но я все так же притворяюсь спящей.

Однако в последний свой визит, когда меня окатывают ледяной водой, я резко поднимаюсь. Прижавшись спиной к холодной и шершавой стене, подбираю под себя ноги и дрожу от страха.

Я пытаюсь представить, что это сон, но, к сожалению, это не он.

– Просыпаемся, - усмехается бритоголовый мужик в черном спортивном костюме.
– Веди себя тихо, - встает он с корточек и мне снова становится плохо, когда я вижу его в полный рост.

– Где я и что здесь делаю?
– спрашиваю дрожащим голосом.

Эта фраза выскакивает сама собой. Она уже несколько часов в моей голове и я не могу поверить, что меня действительно похитили.

– Дымов нам кое-что задолжал. Если не почешется, то больше вы не увидитесь. Жаль, что тебя не с девчонкой не выцепили. Высиживали вас долго.

От мысли что со мной в этом месте могла бы сейчас оказаться Танюша, комната снова начинает плыть перед глазами. Мне приходится стиснуть зубы, чтобы не заскулить от безнадёжности ситуации, в которой я оказалась.

Что если Андрей не успеет меня спасти. Или не захочет? Вдруг решит оставить меня здесь? Но нет… Он бы не допустил этого, ведь правда?

– Сейчас принесу пожрать. Нужду можешь там справлять, в ведро, - кивает куда-то в угол.
– Дымов пока не торопится с залогом и материалом, который нам нужен даже на связь не выходит. Придется записать ему какое-нибудь видео с твоим участием, - мужик наклоняется и лапает меня потной рукой за бедра.
– Чтобы чесался побыстрее, да?

Если меня тронут и изнасилуют я не смогу дальше с этим жить. Пусть лучше сразу убьют. Даже ради дочери не смогу это пережить. От чужих рук на моем теле меня окатывает холодной дрожью.

– Не нужно… - прошу я.

Бритоголовый громко хмыкает, не прекращая меня лапать и больно сжимает бедро.

Я взвизгиваю и жмурюсь, мечтая отключиться. И прийти в себя, когда этот кошмар закончится.

К счастью эта пытка прекращается. Мужчина уходит. Через несколько минут приносит еду, но я не прикасаюсь к ней. У меня нет аппетита, меня сильно мутит и кружится голова от нервов и ужасных мыслей. Руки дрожат. Все, что могу - лежать свернувшись на кровати и ждать, когда Андрей выйдет на связь и спасет меня.

Но он не выходит на связь. Я слышу разговор мужчин за дверью, их перемещения и громкий смех. Каждый раз, когда кто-то из них проходит мимо или приближается к двери я хочу превратиться в мелкую песчинку и затеряться между досок в полу.

Закрыв глаза я представляю дочь, как обнимаю ее, вдыхаю ванильный запах ее волос, целую в пухлые щечки, рассказываю сказки и больше никогда не выпускаю из рук. Кажется, с этими мыслями я немного впадаю в забытье. А просыпаюсь от громкого звука.

В груди расцветает надежда, что это Андрей пришел за мной и сейчас спасет, а на деле в дверях стоит тот противный мужик, который лапал меня и обещал снять видео для Дымова с нашим участием.

Сев в кровати, я отталкиваюсь ногами к стене и обнимаю себя за плечи. Тело начинает бить крупная дрожь.

– Человек Дымова вышел на связь. И сказал, что его жена и дочка находятся дома, а на тебя, самозванку, ему плевать, - усмехается он.

Я леденею от этих слов.

– Что?..

Это неправда! Я не самозванка. Таня дома одна, она без мамы. Дымов не мог так сказать! Не мог…

Я до крови закусываю губу и близка к истерике.

– Что вы со мной сделаете?
– с трудом заставляю себя говорить.

– А что в таких случаях делают с ненужными свидетелями?
– мерзко улыбается мужик.

Глава 55

За следующие сутки я перебрала в голове сотню вариантов дальнейшего развития событий.

Не мог Андрей бросить меня.

Не верю.

Всё мое существо противится такой правде. Возможно, это какая-то ошибка? Может, его человек предал его? Это дело рук конкурентов, Арины... кого угодно!

Долгое время я считала Андрей бесчувственным и равнодушным, не способным ни на любовь, ни на сострадание мужчиной. С тех пор прошло много времени.

За дверью слышатся шаги, заставляющие мое бедное сердце сжаться. Я бегу в самый дальний угол помещения, в котором меня держат против воли, и пытаюсь неуклюже спрятаться в тени.

Смотрю на дверь. Что же ждет меня дальше?

Но дверь не отворяется. Следом я слышу голоса тюремщиков и прислушиваюсь. Разобрать смысл сложно, но очевидно, что они ссорятся. Кричат друг на друга, оскорбляют. Я сжимаюсь в комочек. Этого еще не хватало.

Если Андрей действительно посчитал, что я не стою усилий, то мне нужно как-то самой о себе позаботиться.

Правда, сделать это крайне сложно из-за общего состояния: меня постоянно тошнит и какая-то непривычная слабость. Да и запахи подвального помещения кажутся нестерпимыми. Самой себе поражаюсь — я родом из деревни, далеко не белоручка. Откуда такая вдруг столь сильная брезгливость?

Неужели несколько месяцев общения с Андреем так сильно изменили меня, превратив в городскую цацу?

Андрей Дымов... Андрюш, родной. Пожалуйста, спаси меня.

Я зажмуриваюсь. Андрюш, мне страшно. Очень сильно страшно. Неужели ты не слышишь? Неужели не чувствуешь?