Его Величество бомж

Так что оставила его на диване, предоставив самому себе, и пошла в спальню. И даже успела крепко заснуть, не мудрено, денёк-то ещё тот выдался.

Вдруг грохнула дверь, я аж подскочила спросонья: что, где, когда? Потом вспомнила, что теперь не одна живу, побежала на шум.

Догнала на улице, во дворе, за крыльцом! Вернее, не догнала, а наткнулась, потому что он никуда не бежал, а стоял на четвереньках, пока его выворачивало чуть ли не наизнанку! Потом утёрся снегом, и мы поползли в дом.

И так почти до утра. Раз, от раза пугая меня всё больше!

Но потом, умаявшись и обессилев окончательно, бедняга забылся сном. Я плюнула на все приличия и просто свалилась здесь же на диване, благо он огромен, так как бегать из спальни каждый час уже не осталось никаких сил!..

Глава 16.

А в шесть меня бесит будильник! Деваться некуда, пора вставать. Ощущение такое, будто всю ночь били палками! Надо было, всё-таки, послушать Ирину Геннадьевну и оставить Костю в больнице ещё на сутки, под наблюдением был бы! А теперь что?

Разглядываю его лицо в предрассветном полумраке, по мне так, подушка живее выглядит! Надо будить, и если всё хреново, тащить его за собой в больницу! Вот нажила хлопот, засмеют!..

Ну и хрен с ними, пускай смеются! Мало что ли смеялись? Не убудет!

Глажу, успевшую стать немного колючей, щеку. Тёплая. Измучился несчастный, а главное, за что всё это?! Ни в чём ведь не виноват!..

Он, не открывая глаз, сверху кладёт свою ладонь на мою. Слегка сжимает пальцы и подносит к губам, а потом целует! И я понимаю, ожил!

– Костя, мне на работу, - говорю тихонько, - сможешь без меня прожить день и ночь? До завтра?

Он открывает в предутреннем полумраке глаза, мне не видно, но представляю сожаление, отражающееся в них сейчас, потому что отрицательно мотает головой.

– Умрёшь? – головой-то мотает отрицательно, а губы потом расплываются в улыбке, поэтому я ему не верю, - постарайся выжить. Еда в холодильнике, правда, я ничего не сготовила, но там сосиски, яйца, хлеб… Не пропадёшь! Воды тебе хватит, чайник вскипятить сумеешь. Туалет, если что на дворе, - хочется убедиться, что я не стенам это всё поведала, а человеку, - понял?

Судя по отрицанию, стены поняли больше!

– Тогда, поднимайся, пошли завтракать и на экскурсию! – времени в обрез, но я не могу бросить его, как попало! Не для того из беды вытащила, чтобы он в новой оказался. Да и не очень хочется явиться через сутки на пепелище, одно по соседству уже есть.

Чайник в своём желании уйти на взлёт, аж трясётся в кипящем экстазе, я быстро закидываю несколько яиц и всю пачку сосисок в кастрюлю, заливаю кипятком и ставлю на плитку. Из него же плескаю в ковш и, смешав с холодной, заправляю умывальник, а пока чищу зубы, кипячу ещё.

Мой гость только сейчас начинает изучать пространство, ночные метания диван – улица прошли для него, как в тумане, понял ли он, вообще, как здесь очутился. Судя по виду, парень в недоумении.

– Ты у меня дома, - разъясняю, после умывания и накрываю стол, - я увезла тебя к себе. Помнишь, что случилось?

Он морщит лоб, потом, по мгновение назад расслабленному лицу, пробегает тень, и Костик начинает мотать головой!

Всё время мотает, хорошая профилактика остеохондроза – мелькает несуразная мысль. А мой гость опять порывается рухнуть на колени и хватает меня за руки. Догадаться не трудно,

– Да знаю, ни в чём ты не виноват, - пресекаю попытку очередного самоуничижения, - Катька ещё та змеюка! Вот и пришлось тебя сюда забрать, а то от неё можно любой подлости ожидать! Ты хочешь у меня остаться?

Наконец-то не крутит головой, кивает энергично! Ну, это тоже для разгона застойных явлений полезно. Я выкладываю на тарелку сваренные вкрутую яйца, сосиски освобождаю от слюды, широко нарезаю хлеб, достаю соль и горчицу,

– Вот, давай подкрепляйся, чем Бог послал, - а то всё что нажито непосильным трудом двух последних недель, выдал за одну ночь. Достаю из шкафчика огромный бокал, - будет твой! – завариваю чай.

Константин ест с аппетитом, и это радует, значит, опасность миновала, интоксикация прошла, по любому выживет до моего возвращения,

– Дом в твоем распоряжении, печку топил, когда-нибудь? – лицо в сомнениях, - не мудрено, я тоже не представляла, пока не попала из городской квартиры в старую избу.

Учить мне его некогда, так что бросаю парня на произвол судьбы, вариантов нет.

Спешно собравшись, показываю туалет и холодильник, надеюсь, ничего не перепутает. Целую в щёку и опрометью к автобусу.

На мою удачу по дороге встречается тётка Вера,

– Привет, Танюшка, а я к Щаповым за молоком ходила, люблю сразу из-под коровки.

– Ой, как здорово Вы попались, тёть Вер, не смогли бы моего квартиранта проведать, пока я на работе?

– Квартиранта? – изумляется соседка, - откуда ты его взяла? – хорошо, что наш разговор заглушает лай соседских собак, можно сделать вид, что не расслышала.

– Беженец, временно поселила, пока не устроится, - всё-таки, версию надо кинуть, чтобы лишних фантазий не плодила.

– Временно, ага! Вон у меня погорельцы так и живут, а администрации хоть бы тебе что! – у неё своя тема.

– Ну, так присмотрите?

– А, чего ж не присмотреть. Может и накормить? Я теперь на такую ораву готовлю, что мне одним ртом меньше, одним больше, без разницы.

– Это было бы, вообще, супер, а ещё печку истопить или хоть показать, как это делается, - мне уже пора бежать.

– Не боись, помереть не дам! Беги стрекоза…

***

– Танюшка, как ночь прошла? – старшая очень обеспокоена.

– Ох! Кошмарно! – по мне, наверное, видно.

– Он и на тебя напал?! – видимо об этом и волнуется.

– Да, что Вы, Ирина Геннадьевна! Костик ни на кого не нападал! Катька сама на него напала! А ночь кошмарная, потому что ему плохо было! То ли побочка от укола, то ли девочки, будь они не ладны, дозу превысили!

– Вот заразы! Оклемался?!

– К утру только, - вздыхаю, - одного на сутки бросила. Как он там?

– Рисковая ты всё же девчонка! Вынесет всё, и поминай, как звали!