Его

Как будто этого никогда не было, как будто их никогда здесь не было. Она не могла сказать, что все просто ей приснилось, и не только по очевидным причинам. Бетани думала об Эйбе каждый день. Он был первым, о чем она думала, когда просыпалась, и последним, когда засыпала. Мужчина полностью завладел ее мыслями, даже несмотря на то, что ее больше не было рядом с ним, и она чувствовала пустоту в животе от осознания того, что он был один.

Она сделала один шаг в сторону кровати, и ещё один, пока не смогла дотянуться до нее. Протянув руки, закрыла глаза и провела ладонями по одеялу, которым были укрыты их тела, когда он обнимал ее. А потом почувствовала это, как легкое движение в воздухе — ощущение, что за ней снова наблюдают. Волоски на ее руках встали дыбом, Бетани обернулась и уставилась на мужчину, который поглощал все ее существо последние два месяца. Комната была погружена в густой полумрак, но девушка знала, что это Эйб, почувствовала тот темный и пряный запах, который ударил ей в нос, и она сделала шаг вперед.

— Ты здесь, — прошептала она, но остановилась, продвинувшись всего на фут вперед.

— Я никогда не уходил.

Он не стал вдаваться в подробности, но она понимала, речь не о проживании в этой хижине.

— Ты наблюдал за мной все это время.

Он кивнул один раз, но не сделал ни малейшего движения, чтобы подойти поближе.

— Неужели ты думала, что я так просто покину тебя, Бетани?

Теперь он действительно двигался вперед.

— Неужели ты думала, что сбежав сможешь удержать меня на расстоянии?

Она завела руку назад и ухватилась за металлические перекладины спинки кровати.

— Тем не менее, ты не приближался.

Он покачал головой и придвинулся еще ближе. Эйб был похож на зверя, готового разорвать ее на куски.

— Нет, я никогда не уходил. Я наблюдал и ждал, когда ты сделаешь то, что, как знал, ты сделаешь.

Он остановился и протянул руку, пропустив прядь ее волос между пальцев.

— Теперь ты свободна и жива… — Он наклонился ближе, так что их губы были в нескольких дюймах друг от друга. — …но это сложно назвать полноценной жизнью, да?

Она поймала себя на том, что кивает, даже не осознавая, что делает, пока действие уже не было совершено.

— Да, я существую, а не живу.

Нужно ли ей было говорить, что именно из-за его отсутствия она чувствовала эту пустоту внутри себя? Бетани знала, слова тут не нужны, она видела их отражение в его темных глазах.

— Я всегда чувствовал твоё присутствие.

Она закрыла глаза и задрожала, когда он коснулся губами ее губ.

— Ты всегда чувствовала меня.

Он схватил прядь волос Бетани в кулак, потянул, заставив запрокинуть голову назад, другой рукой зафиксировал запястья девушки в сильной хватке.

— Я сказал тебе, что ты моя, и что не отпущу тебя.

Он отстранился достаточно, чтобы посмотреть в глаза.

— Ты просто исчез, — сказала она, прерывисто дыша, и сжала кулаки. — Я пыталась найти тебя…

— Моя милая, милая Бетани.

Он легким касанием поцеловал ее в губы и до боли сжал запястья девушки. Искры удовольствия и боли наполнили её.

— Ты причинила мне боль, убежала от меня и вернулась к той жизни, которая, как я знал, на самом деле не была твоей, — сказал он более твердым голосом, и его гнев становился все более ощутимым. — Но я не остановил тебя, хотя следил всю дорогу. Видел, как ты прошла через ворота в ту тюрьму, и даже видел, как ты вышла оттуда с сумкой в руке.

Он ещё немного откинул ее голову назад, оголив беззащитное горло.

— Но я знал, тебе нужно пройти весь этот путь, чтобы понять — где твое место.

Он замолчал на несколько долгих секунд, и девушка поняла, что хотела от него услышать, что он должен был сказать.

— И где мое место?

Уголок его рта приподнялся в мрачной, но довольной улыбке.

— Ты принадлежишь мне. С моими ограничениями, сковывающими тебя, удерживающими в плену, но в то же время дающими свободу. — И он поцеловал ее, жестко и требовательно. — Скажи мне, что ты веришь в это, и мы сможем начать с самого начала. Уехать, куда ты пожелаешь и никогда не думать о прошлых ошибках, — пробормотал он ей в губы и отстранился достаточно, чтобы она могла ответить.

Но Бетани ответила не сразу, просто не зная, что сказать. Она хотела всего этого, даже скучала по их отношениям, но теперь, когда столкнулась лицом к лицу, хватило ли у нее смелости согласиться? Он отпустил ее волосы и схватил за подбородок. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, а затем она глубоко вздохнула и поняла, что ей нужно сказать.

— Я хочу чувствовать себя живой, Эйб.

Он провел большим пальцем по ее щеке и опустил взгляд на ее губы.

— Я хочу чувствовать себя живым с тобой.

А потом он снова поцеловал ее. И взял тем жестким и собственническим способом. Именно так, как ей и было нужно, как она полюбила, когда ее забрали из тюрьмы, полной лжи и фальшивой любви. Бетани хотела быть здесь, с ним, и позволить Эйбу освободить ее темным и полным удовольствия способом, в котором, как он знал, она отчаянно нуждалась.

Она хотела принадлежать ему.

Эпилог

Вздох. Крик удовольствия. Рывок оков, которые связывали ее. Вот какой была ее жизнь сейчас, вот, к чему она в итоге пришла. Это конец не был похож на сказочный. Не было ни щебета птиц, ни пения хора, и уж точно не было никакой свадьбы в белых тонах в окружении ее близких и друзей. Такова была жизнь Бетани, и она делила ее с человеком, который похитил ее и держал прикованной. С человеком, в которого она влюбилась.

Прошло уже несколько месяцев, и они были далеко, очень далеко от той жизни, в которую Бетани была когда-то погружена. Они поселились в своей собственной хижине в лесу, отличной от той, куда Эйб впервые привел ее, и открыл глаза на простую истину — ей нужно больше действовать согласно своим желаниям, чтобы прожить жизнь так, как хочется. Эйб глубоко вошел, и крик удовольствия вырвался у неё в сотый раз. Он затягивал этот сеанс близости, толкаясь глубоко и сильно, но потом, когда она была на грани оргазма, замедлялся и мучил ее.

— Ты больной ублюдок. — Конечно, она сказала эти слова сгоряча. Не как оскорбление, а как заявление — то, что он делал с ней, ощущалось настолько охрененно. Их отношения совершенно точно нельзя было назвать обычными, и другим они определенно показались бы на грани расставания, без возможности что-либо исправить. Но для Бетани они были именно такими, какими и были нужны, в чем она всегда нуждалась. И для нее этого было достаточно.

— Тебе нравится то, что я с тобой делаю. — Он вошел в нее достаточно мощно, чтобы она на спине проскользила вверх по кровати. — Тебе нравится быть моей грязной девчонкой, а мне нравится, что я могу делать с тобой всё, что, черт возьми, захочу.

Теперь он начал двигаться быстрее и жестче, и она знала, что он близок к оргазму. Пот покрывал их тела, и Бетани наблюдала, как капля стекала с его волос, двигалась по виску и падала ей на грудь. Боже, это было так хорошо, что она могла бы кончить прямо тогда, если бы просто позволила себе расслабиться. Но она жаждала получить всё, что он мог ей дать, и хотела, чтобы это продолжалось как можно дольше.

— Ты хочешь именно то, что только я могу тебе дать, не так ли, Бетани? — Он не сформулировал это как вопрос. Эйб грубо вошел в нее, и у девушки вырвался вздох боли и удовольствия. — Я хочу, чтобы ты испытала оргазм, хочу увидеть, как ты кончаешь для меня.