Его

– Ксения Кирилловна!
– возмутился виновник происходящего.
– Так нечестно!

– Жизнь вообще несправедливая штука, Нечаев, - парировала я.
– Могу рефератом ещё наградить, хочешь?
– предложила невинным тоном.

– А я молчу, - тут же пошёл на попятную Александр.

– Ну, а что остальные?
– обвела вопросительным взором других учеников, задержав на Смертине взгляд чуть дольше привычного.

Он хоть и сел передо мной, как обычно, но на меня не смотрел. Смотрел на свои ладони, в которых крутил ручку над раскрытой тетрадью.

Ну, вот… теперь мы с ним поменялись местами.

Теперь я искала его взглядом то и дело.

В общем, сегодняшний урок прошёл как обычно, но почти мимо меня. Я говорила больше на автомате, пребывая в своих мыслях.

Раз за разом на манер мазохиста прокручивала вчерашний вечер, болезненное выражение на лице Дана в тот момент, когда я растоптала его чувства, и понимала, что я слабачка, переживающая о чужом мнении, позволяющая осуждению незнакомых мне людей лишить себя пусть и короткого, но счастья. Ведь мне нравился Смертин. Впервые за долгое время, за последние пять лет мне действительно кто-то понравился настолько сильно, но из-за собственных предрассудков я оттолкнула его. Причём в самой наигрубейшей форме. Теперь же стою и жалею, готовая плакать, как какая-нибудь малолетка от неразделённой любви. И осталось мне одно - вновь и вновь давить на корню ростки сожаления. Несмотря ни на что, я всё равно считала, что поступила правильно. Не та ситуация, когда лучше попробовать и жалеть. В нашем случае лучше этого не делать. И без того есть, что вспомнить.

Когда урок закончился, не удержалась от шумного выдоха облегчения. Одарила каждого ученика натянутой улыбкой, пожелала хорошего дня, а оставшись одна, уткнулась лицом в ладони.

Неделя.

Прошла только неделя с начала моей рабочей деятельности, а я уже устала, как проклятая. Хотя не в работе конечно же дело. Вчерашний инцидент выпил много сил. И, чувствую, не скоро меня отпустит.

Ничего. Я девочка большая. Выдержу. Как и всегда.

– Всё будет хорошо, Ксюша. Всё обязательно будет хорошо, - заверила сама себя.

И ох как мне хотелось в это верить…

Но время шло, дни сменялись неделями, те в свою очередь месяцами, а боль, хоть и притупилась, всё равно никуда не делась.

Иногда по ночам, лёжа в постели и глядя в потолок, я гадала, а как бы это было, согласись я на предложение Дана?

Я ведь помнила, каково это засыпать в его руках и просыпаться. Помнила его хитрую сонную ухмылку, которая повергла меня тогда в жуткое смущение и вместе с тем, захотелось, чтобы он улыбался так всегда. Впрочем, он и улыбается. Только уже не мне.

С той девочкой они уже вместе два месяца.

День за днём я вижу, как всё больше Дан оттаивает по отношению к ней. Как загорается его взгляд при виде неё, а губы растягиваются в ласковую улыбку. Вижу, как эта же девочка улыбается ему в ответ и прячет лицо на груди после прилюдного поцелуя. Как она счастлива и влюблена.

В эти мгновения я убеждаюсь, что всё сделала правильно.

Тогда отчего мне так больно, что хочется плакать?

Я ведь должна радоваться за них.

В действительности же я сходила с ума, мучимая жгучей ревностью и желанием вернуть Смертина себе. Всё во мне так и вопило: "Мой!". Хотя я прекрасно понимала, что это говорит женское самолюбие. Ведь он же сам чуть ли не кричал, что ему нужна я, а теперь с другой.

Так быстро забыл.

На этом я и останавливалась в своих измышлениях, убеждая себя, что так оно и есть. И так правильно. Но где-то в глубине души тихий голос шептал обратное.

Уволиться, что ли?

ГЛАВА 9

Заявление об увольнении я всё же написала. Осталось отработать Весть об этом разнеслась довольно быстро. Первым прибежал Артём, накинувшись с расспросами.

– Почему?
– повторял то и дело друг.

– Я просто поняла, что преподавательская деятельность - это не моё. Как только мне найдут замену, я ухожу, - ответила бесстрастным тоном заранее заготовленный ответ.

– Посреди учебного года?
– не поверил друг.
– Ты мне лапшу-то на уши не вешай! Уж я-то знаю, как тебе всегда нравилось преподавать. И ещё отлично помню, как ты радовалась практике. И дети тебя любят. Ты же учитель от Бога, Ксень, - не поверил он мне.
– В общем, я тебе не верю, подруга, а потому колись, что происходит? В какие неприятности ты вляпалась?
– упёрся ладонями в стол, нависнув над ним, как коршун, глядя на меня требовательным взглядом светло-карих глаз.

Даже не по себе стало, из-за чего я невольно отъехала в своём кресле назад, увеличивая между нами дистанцию.

– Тём, успокойся, ни в какие неприятности я не вляпалась и не собираюсь, - ответила твёрдым голосом, глядя прямо ему в глаза.
– Честно. Просто практика - это одно, а непосредственно работа - другое. Так бывает.

– Только не у тебя, - по-прежнему не верил мне друг.

Впрочем, мне повезло. Пришли мои любимые ученики. В смысле подведомственный мне класс.

– Ну, хоть вы ей скажите!
– сорвался на эмоции Артём, обратившись к ничего не понимающим ребятам, застывшим на пороге.
– Ей-богу, Ксень, мне впервые в жизни тебя выпороть хочется!

– М-м, Тёма в Теме?
– отшутилась я.

– Так, подруга, не переводи тему! Я не настолько испорченный!
– на мой недоверчивый хмык он насупился подобно маленькому.
– Не настолько, - повторил с нажимом.

– Я и не спорю, - заверила его.
– Ты у меня самый лучший, верный, честный и добропорядочный.

– То-то же!
– растерял на мгновению всю серьёзность, но тут же снова нахмурился.
– Но с увольнением тупая идея, - повторил ранее сказанное.
– И вообще, уйдёшь ты, уйду и я! Учти это!

– Обалдел?!
– возмутилась я тут же, но Артём даже слушать не стал больше ничего, развернулся и быстро ретировался из класса.
– Акимов, блин… - простонала обречённо.

Ну, что за человек!

– Ксения Кирилловна, а вы что, правда, увольняетесь?
– подала голос отличница Лиза.

– Правда, Лиз, - не стала скрывать.

Воцарилась тишина, пока ребятки переваривали новость.

– Ксения Кирилловна, это вот вообще не по понятиям!
– возмутился следом Нечаев, чья реплика изрядно повеселила.

– А как по понятиям будет, Саш?
– опустила все формальности в общении между учеником и учителем.

– Ну-у… - протянул тот, почесав затылок.

– Мы вас чем-то обидели?
– поинтересовалась Маргарита.

На неё я посмотрела с удивлением. Вот уж от кого не ожидала участия. Но в её голосе слышалось настоящее расстройство.

– Нет, что ты, - поспешила всех успокоить.
– Просто, как я уже сказала вашему учителю физкультуры, я поняла, что преподавательская деятельность - это не моё, потому....