Его

Пока я рассматривала его, Георгий Борисович сложил руки на груди и стал пристально рассматривать меня своими голубыми глазами в ответ. Так пристально и долго, что невольно почувствовала себя не в своей тарелке. Явно испытывал мою выдержку. Манипулятор чёртов. Пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы не показать своей слабости.

– Мы, конечно, познакомились уже с вами на общем собрании, - наконец, заговорил снова, - но теперь мне хотелось бы пообщаться отдельно с каждым из учителей. Сегодня вот с вами, - подался вперёд, положив руки на стол на бумаги, которые, похоже, изучал до моего прихода, и сцепил пальцы.
– Итак. Расскажите о себе. О своей работе. О том, почему вы решили стать учителем. Каковы ваши успехи. Есть ли проблемы с учениками. В общем, всё, что может меня заинтересовать, как вашего работодателя.

Ну, что ж, пока всё логично. И нет ничего страшного. Хотя вот про взаимодействиями с учениками… Это такой намёк? Или действительно просто пытается выяснить, насколько я соответствую должности и характеристике?

Ладно, по ходу дела разберёмся.

– Зовут меня Истомина Ксения Кирилловна. Мне двадцать три года. Попала в эту школу по распределению сразу после университета, который окончила в прошлом году с красным дипломом. Мои характеристики вы видели, и я считаю, что достойна их.

На мои слова Георгий Борисович скептически хмыкнул.

– И почему же, позвольте узнать?
– выгнул брови, уткнувшись в документы, что были под его руками.

Подозреваю, там моё дело.

– Я люблю детей, - продолжила рассказывать с беспристрастным видом.
– С детства мечтала преподавать в школе. Мне нравится учить. Также я могу легко найти подход к любому ученику. Вам может показаться подобное заявление излишне самонадеянным, но практика не раз доказывала мою правоту. Взять хотя бы 6"Г" класс. Когда я с ними познакомилась, то они даже не слушали меня. Могли встать прямо посреди урока и пересесть за другую парту, вовсе уйти из кабинета или же нагло играть в телефоне. Сейчас же они все с радостью идут на мой урок. Работают активно почти все. Есть, конечно, исключения, но тут я бы посоветовала направить их к психологу. Их явно что-то гнетёт, и это отражается на поведении. Но у них есть свой классный руководитель, которому я уже высказывала свои соображения по этому поводу. И всё же даже с ними я смогла найти общий язык. Некоторым нравится выражать себя творчески, и я им это позволяю. Видели бы вы, какие мальчишки бои устраивают, - негромко рассмеялась, уйдя в воспоминания, но почти сразу поспешила взять себя в руки.
– Просто дети не любят, когда учителя их принижают, а себя превозносят. Если поставить их наравне с собой, то достаточно будет просто направить в нужное русло. И так со всеми классами. В любом случае, думаю, повышенная статистика положительных оценок говорит сама за себя. Поверьте, у меня не так просто заработать пятёрку. Её ещё нужно и отработать.

– Хм… - только и сказал новый директор, глядя на меня как-то странно.

Так и молчал ещё долгое время. Точнее, несколько минут всего, но мне они показались излишне долгими. Я сидела и смотрела на секундную стрелку на настенных часах, которые висели за спиной мужчины, и её ход мне казался столь медленным, что даже душно стало.

А он всё молчал и молчал.

Я хоть и не видела, но чувствовала его взгляд на себе, как если бы Артемьев действительно касался меня.

– Я видел отчётность по вашим предметам, - неожиданно заговорил вновь, отчего я вздрогнула.
– Вы действительно проделали колоссальную работу за каких-то две четверти. Честно говоря, давно не встречал столь увлечённых своей работой учителей. Хотя, возможно, это от того, что вы ещё слишком молоды, - задумчиво постучал пальцами по документам.
– Давайте так, Ксения, - прищурился.
– Вы же не против, если я буду обращаться к вам просто по имени?
– уточнил.

Хотя то было чисто для проформы. Даже скажи я, что против, уверена, его это не остановит от подобной фамильярности. Потому просто пожала плечами.

– Хорошо, - слегка улыбнулся он.
– Так вот, Ксения. Статистика, конечно, вещь хорошая, но я прекрасно знаю примеры, когда учителя из-за слабохарактерности и любви к своим ученикам завышают оценки. В общем, я к чему веду. У вас следующий урок как раз ведь у 6"Г"?
– я согласно кивнула.
– Вот мы и проверим ваши слова на практике, - поднялся со своего места.

Ну, и я за ним следом, пребывая в небольшом шоке.

– А то вот моя дочь как-то не прониклась вашим рабочим рвением, - приблизился директор ко мне, остановившись буквально в шаге.
– Сказала, что вы панибратски общаетесь с учениками и позволяете им в поведении много лишнего. А её даже отказались выслушать, - посмотрел на меня заинтересованно.

Я не сразу и со словами-то нашлась, если честно.

– Так это же мой подопечный класс. Конечно, к ним у меня особое отношение, - тяжко вздохнула.
– Своя же родная головная боль. И как я уже сказала, не вижу причин проявлять строгость на пустом месте. Но если надо, предпочитаю решать вопросы не путём вызова родителей, занижением оценки, записью в дневнике или повышенным тоном, а делом. Поверьте, дополнительные домашние задания быстро отбивают охоту у учеников спорить с учителем, - улыбнулась как можно более невинней.

И вот чего не ждала, так это того, что Артемьев рассмеётся. Громко. Как говорится, от души. Я растерялась. Вот правда.

– Кажется, я начинаю понимать, что вы имели в виду, говоря о том, что можете найти к каждому подход, - выдал странную фразу и направился на выход.
– Прошу, - махнул рукой в сторону коридора, открыв дверь, пропуская меня вперёд.

– Спасибо, - пробормотала я, чувствуя себя крайне глупо, и поспешила покинуть кабинет директора.

– Боюсь только, что ваша харизматичность не поможет вам при общении с моей дочерью, - вздохнул устало он, следуя за мной по пустым коридорам.

До окончания очередного урока оставалась минуть десять.

– Она не любит женщин, особенно, красивых и пользующихся успехом, - продолжил пояснять.
– Её мать… - замолчал ненадолго, нахмурившись.
– Она нас бросила, когда Елене было пятнадцать. Ушла к другому. Завела с ним новую семью. Елена так и не простила ей этого. Всё это переросло в то, что дочь воспринимает всех врагами. Я пытался переубедить. Даже стал встречаться с… новыми женщинами. Пытался показать, что не все они плохие, но в итоге только усугубил ситуацию. Нет, учится Елена хорошо, - заверил меня.
– Но вот поведение оставляет желать лучшего. Она часто огрызается. И может отомстить ненароком. Я это говорю, не потому что жалуюсь, - совсем помрачнел.
– Просто хочу, чтобы вы понимали и знали, чего стоит ожидать от неё. В общем, я и согласился возглавить эту школу, надеясь, что смена обстановки и людей, которые не знают о её прошлом, поможет хоть немного ей расслабиться. Может, друзей, наконец, заведёт.

– Мне жаль, - отозвалась я негромко.
– Я постараюсь помочь, но сами понимаете… Невозможно кому-то помочь, если человек сам этого не желает.

– Я знаю, - кивнул Георгий Борисович.
– Психолог сказал тоже самое. Елена так и не заговорила с ним ни на одном из десяти посещений. Вообще старательно избегает упоминаний о матери. А если настаивать, огрызается и хуже.

– Печально это всё, конечно. Но думаю, мы что-нибудь придумаем, - приободряюще улыбнулась ему.
– Скажите, а можно узнать, почему вы уволили Писареву?
– свернула на лестницу и стала спускаться на свой второй этаж.

– Я?
– изумился мужчина.
– Я никого не увольнял. В конце концов, с чего мне это делать, если я даже ещё не видел её в действии? Я конечно, суровый директор и, возможно, излишне строгий, но сужу обо всех по справедливости. И даже даю шанс на исправление ошибок. А с чего вы решили, что я уволил эту милую старушку?
– улыбнулся.

Да так обезоруживающе, что не смогла не улыбнуться в ответ.

– Да так… слухи прошли по школе, - ответила обтекаемо.

– Нет, - покачал Артемьев головой.
– Всё-таки женские сплетни меня иной раз убивают. Вот честно, - проворчал недовольно.
– Видимо, кто-то увидел, что Валерия Тимуровна уходила от меня со слезами, вот и решили. Я же просто был излишне строг, из-за чего старушка перенервничала и расплакалась как результат. Ну, я и отпустил её домой. Мало ли, давление ещё поднимется от переживаний. Слишком уж она у вас впечатлительная, - смешно поморщился, как нашкодивший ребёнок.
– К тому же статистика успеваемости по её предмету довольно неплохая.
– перешёл к оценке качеств.
– Зачем мне увольнять хорошего педагога? Я присутствовал на первом уроке у неё. И мне понравилась её манера обучения. Я так понял, вы с ней довольно креативны в подходе к ученикам. И знаете, мне это нравится. Консервативность, конечно, хорошо, но иногда очень мешает увидеть учителю потенциал ученика.

– Вот полностью с вами согласна, - поддержала его.

Дальнейший день прошёл вполне себе хорошо. Даже замечательно. Наш директор действительно присутствовал на уроке шестиклассников. Последние хоть и нервничали и постоянно зажимались, не решаясь активничать, как обычно, но всё же вели себя достойно. И даже почти не сбивались в ответах при устном опросе.

А вот с Леной, к сожалению, дела обстояли куда хуже.

Когда Гергий Борисович описывал ситуацию с девушкой, я не предполагала, что всё так плохо. Но уже на следующий день убедилась в обратном.