Эх, Андрюша!
Шрифт:
– А стаканы зачем?
– удивился Андрей Кузьмич, критически просмотрев перечень, он увидел, что стоимость в нем превышает три тысячи, выделенные Кацманом.
– У нас есть нормальные чайные чашки.
– Внучке подарим, - сказала Надежда Ивановна.
– Ничего хорошего здесь я больше не вижу.
Андрей Кузьмич еще раз проверил сумму товаров, отобранных Надеждой Ивановной, и уныло вздохнул.
Условия, выставленные в послании, были выполнены в установленный срок: отправлено согласие на получение приза и сделан заказ на товары суммой более чем в два раза превышающей
Ответ от "Дирекции Пота" Андрей Кузьмич ожидал с нетерпением. Неделю он как-то крепился, потом стал ежедневно спускаться к почтовом ящику, надеясь обнаружить сообщение о призе. Еще дней через пять такие турне он совершал дважды в день. Они, если и были полезны для поддержание его физической формы, но только не для морального духа: отсутствие известий угнетало его больше и больше. Однажды посыльный из местного почтового отделения принес Паниным стаканы и скатерть, но это не на много улучшило настроение Андрея Кузьмича. Он тяготился неведением в главном.
Пребывая в мрачном расположении духа, Панин решил выяснить, почему в "Дирекции Пота" не торопятся с выдачей приза. В их послании были номера телефонов, по которым следует обращаться, если возникнут вопросы. Вопросов было с избытком, и Панин звонит. Отвечает приветливый женский голос:
– Здравствуйте. Чем мы вам можно помочь?..
Панин, сбиваясь с баритона на дискант, торопливо вводит неизвестную женщину в курс его дела. Та слушает, очевидно, внимательно: не перебивает. Когда Панин выговорился, ему задается вопрос:
– Как можно к вам обращаться?..
– Зовут меня Андрей Кузьмичом, - говорит, так же торопясь и комкая речь, Панин.
– Я - пенсионер, ветеран труда. Имею награды...
Панин сообщает свои положительные качества.
– Уточните, пожалуйста, когда вы получили послание?..
– Да уж месяц с лишним назад...
– Вы написали согласие на получение приза?
– Да, написал.
– А уложились в отведенное время?
– Конечно... Я даже...
Панин опять начал пространное объяснение, и его опять слушали, не перебивая.
– Там были предложения по заказу товаров, вы заказ сделали?..
– А как же, а как же! Заказали на три с лишним тысячи рублей.
– Напомните, чего заказали?..
Панин начал подробно перечислять заказанное и не преминул заметить, что у них все это есть, что они заказали ненужное, только потому, чтобы выполнить условия, написанные в послании.
– Напрасно вы так пренебрежительно говорите, - обиделись в трубке.
– Товары подобраны знатоками семейных проблем. Там...
И теперь из трубки пошло подробное перечисление всего того, что входит в каталог. Такое подробное, что у Панина родилось подозрение, что его собеседница просто тянет время.
– Давайте перейдем к вопросу о призе, - просит он в нетерпении.
– Хорошо, хорошо, Андрей Константинович. Я сейчас соединю вас с оператором, отвечающим за работу с призерами. Он разберется в вашей проблеме. Пожалуйста, оставайтесь на линии и пока ожидаете, послушайте песню, подобранную специально для вас...
В трубке жизнерадостно зазвучало: "Эх,
Андрюша, нам ли жить в печали!.."Андрей Кузьмич, слегка обиженный за ошибочность своего отчества, стал слушать веселую песню. А она лилась и лилась, изредка перебиваемая словами: "Оставайтесь на линии".
Или оператор был непомерно загружен, или что-то было неясно этому оператору, но ожидание связи с ним затянулось. Уже кончилась песня про Андрюшу и зазвучала другая: "Не надо печалиться...", а ясности с вопросом Панина не было. Наконец и песни, и призыв оставаться на линии кончились, и трубка умолкла. Попытки вновь дозвониться и по этому, и по другим номерам были тщетными. Отвечают или невразумительно, или вовсе не отвечают, но Панин терпеливо звонил. Звонил до тех пор, пока телефон не перестал подавать признаков жизни. "Видать, перегрелся, - подумал Андрей Кузьмич огорченно.
– Надо дать ему отдохнуть". Но и после часовой передышки телефон не работал.
– Проверь баланс, - сказала Надежда Ивановна, сострадательно наблюдая за мужем.
– Чего проверять, - отмахнулся Андрей Кузьмич.
– Только вчера цельную тысячу на счет положил. При моих разговорах ее хватит месяца на три. Это у них там что-то стряслось...
Однако он все же проверил телефонный баланс и оказалось, что деньги все кончились.
Настроение у старика совершенно испортилось.
А тут еще Кацман. Где-то в Израиле решался вопрос о наследстве после кончины его родственника, и Кацман уехал туда. Вернулся не в духе, и сразу - о призе.
– Как с расчетом за полученный приз?
– спросил он, подкараулив Панина возле мусоропровода.
– Деньги еще не прислали... Жду... Прислали разную мелочь: скатерть, сервиз из стаканов...
– А деньги?!.. Три миллиона рублей?!..
– Денег пока еще нет...
– Ты у них спрашивал?.. Звонил им, делал запрос?..
– Нет, - смутился Андрей Кузьмич, не решаясь сказать правду о разговоре с приветливой женщиной.
– Думаю, что сами они должны помнить обещанное...
– Сами!.. Помнить должны!..
– повторил язвительно Кацман.
– Ты разве ребенок?!.. Не понимаешь в какое время живем?.. Обман на обмане!..
И он развернул ядовитый пасквиль с характеристикой настоящего времени. В нем звенели слова о разгуле преступности в разнообразных ее вариантах и на всех этажах мироздания.
Панин невольно подумал, что бурный поток красноречия у молчаливого обычно соседа возник от неудачи с наследством в Израиле.
А Кацман, вдруг прервал свою речь недоверчивым возгласом:
– Стоп!.. А не решил ли ты меня обдурить?.. Деньги ты уже получил и задумал их прикарманить?!..
Лицо его при этих словах исказилось гримасой.
– Не выйдет!
– прошипел он зловеще.
– Отдашь мне все до копейки!
Только после плаксивого откровения соседа в бесполезном телефонном звонке Исай Борисович понял, что тот не лукавит, что никакого приза действительно не было и, по всей вероятности, уже и не будет. Вспомнив, что он сам подтолкнул старика к участию в этой соблазнительной акции, Кацман сказал:
– Ладно, пусть на твоей совести остается обман. Вернешь мои деньги. В двойном измерении.
– Шесть тысяч?!
– воскликнул огорошенный Панин.