Ехидные драбблы и фики по Поттериане - 2

Самый младший в роду, Дик Монтегю, был гордостью семьи. Он отлично учился, обладал аристократической внешностью, и был превосходным охотником в слизеринской квиддичной команде.

Но в середине пятого курса юноша внезапно исчез. Многие в Хогвартсе подумали, что он перевелся учиться в Европу. Правда вылезла после того, как через две недели после исчезновения в школу заявились именитые и родовитые родственники Монтегю, настроенные весьма воинственно, а близнецы Уизли с Гриффиндора с шумом-гамом триумфально покинули Хогвартс на метлах в неизвестном направлении, оставив после себя кусок жутко воняющего сероводородом болота в школьном коридоре. Почти никто не связал между собой эти два события.

Разгневанных родителей ни с чем отправили домой, потенциальные виновники скрылись в неизвестном направлении, и дело замяли. Но оказалось, что адвокатское семейство затаилось, словно змеи в спячке, разрабатывая обширный судебный иск...

Слизеринцы никогда не действовали с бухты-барахты, как некоторые представители некоего факультета. Они шли в открытое сражение, лишь имея на руках кучу козырей и обеспечив себе защиту со всех сторон, собрав на руках неоспоримые доказательства вины врага.

Так случилось и в этот раз.

Несчастный Дик долго не мог прийти в себя. Потребовалось все умение европейских колдомедиков и специалистов по ментальной магии, чтобы он обрел рассудок. Недельное заточение в пространственно-временном коридоре между двух Исчезательных шкафов довольно сильно подорвало его психическое здоровье, и если физически тело восстановилось очень быстро, благодаря крепкому здоровью, то в здравый ум он вернулся относительно недавно, вспомнив, кто именно запихал его в Шкаф.

Прадед Дика Навуходоносор Монтегю, названный так чистокровной родовитой мамой-египтянкой, весьма сведущей в колдовстве, был крепким стариком, с огромным адвокатским опытом. Он категорически запретил многочисленной разъяренной родню привлекать рыжих остолопов к ответственности раньше времени. И целых полгода семейство выжидало.

Рыжие Уизли к тому времени полностью успокоились, и даже совершенно позабыли о слизняке Монтегю, которого они, недолго думая, запихнули в каморку Филча, оказавшуюся Исчезательным Шкафом, и закрыли на замок всего лишь за десяток снятых с них баллов в бытность Дика членом Инспекционной дружины, собранной достопамятной Амбридж. Тем более, что они школу покинули и больше Монтегю не видели и не слышали, целиком уйдя в свои коммерческие дела и лихорадочно нарабатывая капитал. Золотой поток, хлынувший на их рыжие головы, буквально ошеломил вечных нищебродов Уизли и заставил забыть обо всем.

Однако старый Наб Монтегю с семейством помнили...

* * *

... Посреди круглого зала стояло два кресла с цепями, которые тут же, лязгая и позвякивая, туго приковали обоих рыжих Уизли. Скучавшие члены Визенгамота оживились и начали перешептываться — кресла были зачарованы на индикацию биополя и то, что они сковали обвиняемых, говорило о том, что вины их более чем достаточно.

Величественный пращур Наб в золотой мантии, подбитой редчайшим мехом квинтолапов, с драгоценным скипетром в правой руке и папирусом в другой, начал свою обвинительную речь:

— Уважаемый Визенгамот! Я представляю интересы своего внука, младшего из славного рода Монтегю. Сейчас он находится на лечении в Швейцарии и никак не может присутствовать здесь.

Я обвиняю Джорджа и Фреда Уизли в том, что они намеренно заключили Ричарда Монтегю в нуль-пространство, где он находился более недели, в результате чего его физическое и умственное состояние пришло в упадок. Когда его, наконец, обнаружили и вызволили из плена, он был совершенно в невменяемом состоянии, от которого так и не оправился полностью даже спустя полгода!

— Позвольте задать вопрос обвиняемым, — поднял руку худой темноволосый колдун. — За что Монтегю заключили в Пустоту?

— Да... ну... он... — замялись, красные как свекла, близнецы, лязгая цепями, словно тролли на каменоломнях.

— Подсудимые, отвечайте внятно и разборчиво, иначе придется напоить вас Веритасерумом. От искренности и правдивости ваших слов будет зависеть, насколько суровым окажется ваше наказание, — стукнул оловянным молотком по дощечке красного дерева новый председатель Визенгамота Тристан Саммерс.

— Ээээ... ну, этот мерзкий слизеринец попытался снять с нас по десять баллов! Он, видите ли, был членом Инспекционной дружины, и имел право наказывать студентов наравне со старостами! Да какого лысого Мерлина... — забубнили близнецы.

— Только за то, что Ричард Монтегю хотел снять двадцать баллов с Гриффиндора, он поплатился своим здоровьем и пропустил полгода учебы? — уточнил председатель.

В зале зашумели, и стали возмущенно переговариваться.

— Давно надо запретить это возмутительное поощрение и наказание баллами в Хогвартсе! — выкрикнула молодая женщина в строгой темно-синей мантии. — Моя дочь каждый год приезжает в слезах, потому что, несмотря на их успехи в течение года, победа все равно, так или иначе, достается Гриффиндору! Это дискредитация соревнования, когда факультету подсуживают уже после подсчета и оглашения результатов. В школе иногда разгораются настоящие войны, из-за этих проклятых баллов! Кому нужно это дурацкое соревнование?

Присутствующие согласно забормотали и закивали.

— Но мы не знали, не знали, что это был Исчезательный Шкаф! Мы заперли Монтегю в кладовке Филча, там была куча швабр и ведер! — завопили несчастные Уизли.

Величественный, как фараон, Навуходоносор подошел к ним.

— А вас обвиняют еще и в том, что вы не удосужились после пойти и проверить, выбрался ли ваш сокурсник из этой, так называемой каморки Филча! Вы молча ходили на занятия, ели, пили, спали, развлекались, в то время, как Ричард отсутствовал неделю! И в школе его искали, искали по всем этажам, классам, даже в Запретном лесу, потому что дома он не появился, но вы, вы молчали, и словом не обмолвились, куда он мог подеваться! А ведь, скажи вы преподавателям, когда и где его видели в последний раз, мальчика нашли бы гораздо, гораздо быстрее! На его счастье, старый Горбин, в своей лавке «Горбин и Берк», делал инвентаризацию товаров и услышал, как во втором Шкафу, который находится в магазине, слышится чей-то стон. Горбин весьма сведущ в колдовстве, поэтому быстро определил координаты Ричарда и смог убедить его попытаться аппарировать к нему в лавку из Шкафа. Господа заседающие, прошу учесть, что Исчезательный Шкаф, которых на самом деле два, оказался неисправен, и не было вероятности, что Ричард вообще сможет когда-либо открыть дверь в Хогвартсе или в лавку Горбина. Он бы просто умер от голода и обезвоживания, болтаясь в Пустоте!

Заметьте, из-за какой-то глупой возни с баллами, из-за дикой неприязни нищих гриффиндорцев к успешным и знатным слизеринцам, один из отпрысков уважаемой веками семьи мог бы лишиться жизни! Заталкивая его в Шкаф они гнусно смеялись и кричали: «Так тебе и надо, мерзкий змееныш! Будешь знать, как снимать баллы с факультета отважного Годрика!»

Каково было родителям, просматривающим это воспоминание Монтегю, перед тем, как он провалился в пустоту? И что бы они чувствовали, если бы потеряли единственного любимого сына?

Никакими деньгами и материальными благами нельзя возместить горе и слезы родителей, который вот уже почти год борются за жизнь и здоровье своего ребенка! — пафосно, на надрыве, закончил свою речь старый стряпчий. И утер полой парчовой мантии одинокую слезу.

Многие женщины тоже достали платочки, сочувственно качая головой и гневно глядя на скукожившихся близнецов.

Навуходоносор тем временем деловито выудил из кармана свернутый трубочкой пергамент.

— А сейчас я оглашу свои требования! — он откашлялся. Близнецы втянули головы в плечи, предчувствуя карающий меч Фемиды над рыжими шевелюрами.