Эхо дефолта

Официант в это время, повинуясь знаку Лористонова, открыл одну бутылку и принялся за вторую.

– Я сам разолью, – сказал ему Лористонов и взял бутылку.

– Я все помню, – сказал Стас Нонне. – Странностей, между прочим, хоть отбавляй. Вот, например…

Лористонов разлил вино по фужерам и жестом предложил выпить.

– А сейчас за что будем пить? – спросил Ветринов, переставая тереть свой затылок.

– Да какая разница? – обозлилась на него Нонна. – Обязательно, что ли, за что-то? Просто будем пить – и все! За то, что все нормально.

– Принято, – согласился Стас.

Он поднял свой фужер, и тут снова зазвонил его сотовик.

– Опять твой злой начальник? – Нонна наморщила носик. – Он у тебя грубый и невоспитанный! Он женат?

– Есть такое дело, – ответил Стас, вставая. – Я вас снова покину, но не навсегда.

– Замечен в таких делах, да? – улыбнулся Лористонов.

– В каких? – не понял Стас.

– В женитьбе замечен ваш шеф, да?

– И даже неоднократно, – сказал Стас и вышел из-за стола.

Звонил снова Гуров, Нонна оказалась права.

Гуров так быстро сказал Стасу несколько слов, что тот даже не успел ответить в своем стиле. Гуров отключился, и Крячко, потирая лоб, вернулся к компании.

– Теперь он лоб трет, – улыбнулась Нонна. – У Саши давление поднимается – он затылок чешет, а у тебя опускается, что ли?

– Опустится тут, пожалуй, – пробормотал Стас и сел на свое место.

– А ты так и не досказал, в чем странности-то, – Нонна сделала два глотка и покивала Лористонову: – Вы правы, Дмитрий Олегович, хорошее вино. Разбираетесь!

– Жизнь научила, – улыбнулся Лористонов. – Но вы, Нонна, так и не даете вашему другу сказать то, что он хочет. Сами спрашиваете, и сами же перебиваете.

– А вы мне не делайте замечания, Дмитрий Олегович, – внезапно окрысилась Нонна. – Мой друг, как хочу, так себя с ним и веду.

Постаравшись сгладить впечатление, Стас улыбнулся, взял фужер и объяснил:

– Странность заключается в следующем, господа. Было совершено убийство, как мы все, к сожалению, знаем. Все присутствующие здесь оказались втянутыми в эту историю. Одни – по месту своего пребывания, другие – из-за служебных обязанностей, я имею в виду Дмитрия Олеговича, ну а Александр Анатольевич – как родственник.

– Ну это мы все знаем, – сказала Нонна. – Хочешь еще раз покойника помянуть? Я не против, он мне ничего плохого не сделал.

– Я не об этом, – сказал Стас. – Я здесь присутствую в качестве представителя опергруппы, занимающейся расследованием преступления. Оно еще не закончено, а я сижу с вами и наслаждаюсь жизнью. Странно, не правда ли?

– Вы имеете в виду… – начал Лористонов и замолчал, пытливо всматриваясь в Стаса.

– А я не поняла, – сказала Нонна. – Ты что этим хочешь сказать?

– Да, пожалуйста, – попросил Ветринов.

– Дмитрий Олегович хотел высказаться, но не решился. Вы, ведь, Дмитрий Олегович, подумали о неэтичности поведения оперативника, распивающего алкогольные напитки вместе с возможными фигурантами дела? Я правильно сформулировал?

Лористонов кивнул.

– Вы, как мне известно, работали по соседнему ведомству, – сказал Стас, – и порядки знаете.

– Дмитрий Олегович служил раньше в КГБ, – сказала Нонна. – Знаешь, как он называет эту контору? «Комитет Глубокого Бурения»! Смешно, правда?

– Смешно, – согласился Стас и продолжил: – Я всего лишь хотел сказать, что если у кого и появились мысли о неправильности моего поведения, то это мысли неправильные, а поведение мое обусловлено и…

– Да ну тебя! – перебила его Нонна. – Лучше бы анекдот какой-нибудь рассказал, что ли! Становишься, прямо как Саша! Ой! – Нонна хлопнула себя по губам: – Извини, Саша, вырвалось!

– Да ладно, – Ветринов поморщился, – я уже привык как-то.

– Ну-у-у, обиделся! – Нонна рассмеялась. – Ну что за человек! – Она обратилась к Лористонову: – Вот как его вылечить от занудства, Дмитрий Олегович?

– Никак, это характер.

Подошедший сзади Бурляев потянул свой стул, и тут только Нонна вспомнила, что он отсутствовал.

– Вы где бродили? У нас тут разговоры такие интересные, – сказала она, – а вы гуляете!

– Кое-что нужно было сделать, – сказал Бурляев. – А вам не надоело в помещении сидеть? Погода вроде устоялась. Можно отъехать в сторону Ботанического сада, например, расположиться на лоне, так сказать.

– И промерзнуть насквозь! – возразила Нонна. – Тоже мне, лето нашел!

– А почему бы и нет? – Стас поддержал Бурляева и даже подмигнул ему. – Неплохую идею предложил Федор Игнатьевич. Мне нравится.

– Очнись, не лето! – повторила Нонна. – Что за радость гулять под ветром! Ни присесть, ни… вообще ничего нельзя сделать.

– Погреться можно в машине, – не согласился Стас. – Единственное, что… как поедем? Нас здесь пятеро, у четверых свои машины. Это ж целый караван получится. И компания разобьется.

– А мы как раз спелись, – сказал Бурляев.

– И спились! – подхватила Нонна. – Ну и черт с вами! Я согласна, только как все это организуем?

Она обвела взглядом компанию. Лористонов, улыбаясь, пожал плечами. Ветринов пробормотал, что есть варианты, но их нужно обдумать.

– А что думать, прыгать нужно! – сказал Стас. – Предлагаю свои услуги как извозчика! Рулить я еще могу, это точно. И со мной можно ездить без опаски. По крайней мере, от милиции я отмазаться сумею.

– Посуду берем? – деловито спросил Бурляев, вставая.

– Пусть директор решает, – сказал Стас. – Он ведь здесь хозяин. Или нет, Анатольевич?

Ветринов нахмурился, подумал и пожал плечами.

– Сколько же можно скромничать! – Лористонов рассмеялся и похлопал Ветринова по плечу. – Ты, Саша, здесь директор и хозяин одновременно. Един в двух лицах! Сколько еще будешь привыкать к этому?

– Пока не привыкну, – пробормотал Ветринов и встал. – Если едем, значит, едем.

– И говорить больше не о чем! – подвел итог Стас. – Пусть твои бойцы упакуют оставшиеся напитки и пожевать еще что-нибудь бросят. Ладненько?

– Конечно, – ответил Ветринов и подозвал официанта.

Стас встал, с ним вместе встала и Нонна. Они, взявшись за руки, пошли к выходу.