Эхо (Сборник фантастических рассказов)

Люди на току реагировали на появление движущихся кустов по-разному. Нюся продолжала говорить: «Чой-то такое? Чой-то такое?» Костя, отдавая дань необычному, выключил мотор и смотрел на приближающиеся кусты, опустив руки. Муханев твердил про себя: «Вот видишь, вот видишь…» Остальные побросали лопаты в пшеницу, стояли молча.

Кусты пересекли поле, ступили на ток. Подошли к мотору. Костя, стоявший на их пути, отстранился. Пустили мотор — как иначе, если мотор заработал? Послушал! с минуту и выключили. Потоптались на месте. Myxaнов на этот раз обратил внимание на их корни-ноги: жесткие, ороговевшие, с когтями, как птичьи лапы, очевидно, чтобы зарываться в землю. «Вот как, — подумал про себя сторож, — зарываться, чтобы высасывать из почвы питательные вещества, даровой корм…» Кусты между тем пошли по направлению к селу.

— Вот так факт! — сказал Костя, не ведая, что эти слова пришли час тому назад в голову сторожу.

— Я уже видел… — сказал вслед удалявшимся кустам Муханов.

— Что видел? — спросил Костя.

— Нынче утром такой же.

— Ври, — возразил Костя. — Первой увидела Нюеька.

Нюся, теребившая косынку, кивнула головой утвердительно.

— Нет! — спохватился вдруг Костя. — Что это значит? Они включили и выключили мотор! Кто они такие, чтобы трогать мотор?

— Рассказывают, — отозвалась Мария Вечерникова, — про домовых…

— Бабкины сказки! — возразил Костя. — Но мотор! Все видели, как они включали и выключали мотор?..

Подъехал бригадир Зорин — не от села, а от другого тока.

— В чем дело? — спросил он, не слезая с коня. — Почему нет работы?

— Кусты! — заговорили наперебой люди.

— Пришли и ушли.

— Остановили мотор!..

— Стойте! — крикнул бригадир. — Какие кусты?

— Шагающие кусты, — уточнил Костя.

Бригадир у него спросил:

— Очумел? Все очумели?..

Однако события разворачивались уже в селе. Богдановка — небольшое село, триста с лишним дворов: две улицы, площадь, клуб. Никто не думал, что оно станет объектом нашествия дриоканесов. Однако в это сентябрьское утро ему положено было войти в историю. Впоследствии будет рассмотрена каждая минута шести удивительных суток из его жизни. Не окажется жителя, с которым не побеседуют члены комиссий, симпозиумов и просто любопытные, нахлынувшие — как бывает в подобных случаях (вспомним тунгусское диво) — в пустой след.

Кусты, войдя в деревню, задержались возле первой избы. Прошли во двор — калитка перед ними распахнулась сама. Поднялись на крыльцо, вошли в избу — дверь на крыльцо была открыта, в доме завтракали. Кусты остановились у порога. За столом семья Пузырьковых — муж, жена и две ученицы-дочки побросали ложки, обернулись к пришельцам.

— Что это такое? — спросила хозяйка, Антонина Борисовна.

— Любопытно, — ответил муж. — Ряженые?

Кусты подошли к столу, заглянули в тарелки. Пузырьков был мужчина не без юмора и потому сказал:

— Хотите — садитесь. — На лавке было место еще человек для трех.

Антонина Борисовна юмором не обладала, встревоженно обернулась к мужу:

— Петя…

— Однако… — сказал Пузырьков, поняв, что места для юмора здесь нет. Перед ним не ряженые соседи — кусты.

— Петя!.. — еще раз повторила Антонина Борисовна.

Кусты отошли от стола, походя заглянули в горницу и направились к выходу.

Пузырьковы бросили завтракать, вышли за ними вслед.

Дриоканесы были в соседнем дворе, у Глазкиных. Там они повторили все, что делали у Пузырьковых. Вошли в дом, осмотрели стол — Глазкины позавтракали, ушли на работу, дома была старуха, мыла тарелки; старуха перепугалась, села на скамейку да и не встала. Гости заглянули в горницу, в чулан, ничего не тронув, вышли из двора и перешли улицу.

Бригадир, прискакавший с тока, застал их в четвертом дворе, у своего шурина Кононенко. Кусты тщательно осматривали деревянный сарай, пересчитывали, кажется, бревна, из которых он сложен. Особое их внимание привлек осиновый хлыст, привезенный на дрова, — хлыст был ободранный: кора клочьями свисала с него, ветви обломаны. Дриоканесы волновались возле него, шелестели листвой. Еще больше они разволновались у поленницы, стоявшей тут же, возле забора. Пузырьковы, двое-трое прохожих и бригадир, спешившийся с коня, ясно слышали поскрипывание и щебет. То ли ветки терлись одна о другую, может быть, листья — но это не был шелест, каким Дриоканесы обменивались до сих пор. Это был щебет.

Весть о странных событиях распространилась по селу. Но весть никого не встревожила. Во-первых, люди не знали, что это пришельцы. Во-вторых, никто не представлял себе пришельцев в виде кустов. Будь это космонавты в скафандрах, будь чудовища — пусть даже разумные, — это вызвало бы переполох. Но кусты… Ничего, кроме удивления, люди не чувствовали. Даже собаки восприняли незнакомцев мирно.

Бригадир — единственная власть на селе, — понаблюдав за дриоканесами во дворе Кононенко, вспомнил, однако, что они включили и выключили мотор на току, — да и вообще бригадир раньше всех осознал необычное — принял единственное в этот день решение (как увидим, оставшееся без последствий): он позвонил в сельхозуправление, в районный центр.

Принял его звонок бухгалтер — начальник на работу еще не пришел: учреждения в районе работали с девяти утра.

— Шагающие кусты?.. — переспросил бухгалтер.

— Да! — прокричал бригадир в трубку; слышимость была неважная.

— А ты уверен? — последовал вопрос.

— Сам видел.

Некоторое, время бухгалтер молчал, видимо, осмысливая услышанное. Осмыслил, сказал:

— Чертовщина какая-то.

— Передайте Анатолию Григорьевичу, — попросил бригадир.

— Передам, — пообещал бухгалтер.

На этом разговор окончился.

Когда минут через двадцать пришел Анатолий Григорьевич, начальник районного, управления, и бухгалтер передал ему слово в слово разговор с бригадиром, Анатолий Григорьевич ответил:

— С похмелья. Кажется черт-те что.

— Зорин не пьет, — возразил бухгалтер, хорошо знавший бригадира из Богдановки.

— Тем хуже, — ответил начальник сельхозуправления. — Хлебнул первый раз — у него и замельтешило перед глазами.

Бухгалтер, хмыкнул, и больше он и Анатолий Григорьевич к этому разговору не возвращались.

В Богдановке события развивались своим путем. Пришельцы обследовали местную пилораму, и это сопровождалось эксцессами. Пилорама потрясла дриоканесов, с громким щебетом они метались от одного бревна к другому, от бревен к готовым доскам. Дважды выключали мотор, пытаясь прекратить работу по распиловке леса. Когда рамщик включил агрегат в третий раз, кусты, не прекращая щебета, поспешно ушли с территории пилорамы и той же дорогой — через ток, через поле — спустились в ложбину.

В селе начались догадки. Кто эти кусты? Что означает их поведение? Откуда они взялись?..

Ясность, а может, наоборот, сумятицу внес лесничий Федотов. Прошлую ночь он провел в лесу, задержавшись на расчистке просеки.

— За полночь, — рассказывал Федотов, — небо раскололось молнией… и загремел гром. Не успел я подумать, что на дворе сентябрь, а не июнь, гроза вроде бы несвоевременная, как земля под ногами вздрогнула. Метеорит, должно быть!! Может, кусты прилетели на метеорите?

— Сказал тоже, — возразили ему. — Тогда уж на корабле!..

Муханов, находившийся в толпе спорщиков, подумал: «Однако же я всхрапнул. Пропустил гром и молнию!..»