Эхо во тьме

Юлий растерянно заморгал, удивившись тому, что она знает его имя.

— Никаким, — сказал он, всецело ей доверяя. — Более двух лет назад она сожгла своих деревянных идолов. Другой врач сказал, что какой-то бог прикоснулся к ней. Ты думаешь, именно в этом вся причина? Что кто-то из богов наслал на нее проклятие?

— Нет. Тот Бог, Которому служит твоя хозяйка, есть единственный истинный Бог, и Он все делает только на благо тех, кто Его любит.

— Тогда зачем Он так поступил с ней? Она любит Его, Рафа. Она служила Ему, не жалея сил, и вот теперь врач говорит, что ничего сделать нельзя, что мне следует не мешать ей умирать. И другие врачи говорили то же самое. Один даже оставил мне яд, чтобы она быстрее умерла, — сказал он, кивнув в сторону цветного пузырька, стоявшего на столике возле постели. — Что мне сделать для нее, Рафа? — На его лице отразилось отчаяние.

— Не теряй надежды. Она дышит, Юлий. Ее сердце бьется. Она жива.

— Но что с ее сознанием? — спросил Александр, по-прежнему стоя в отдалении, раздосадованный тем, что Хадасса видела надежду там, где ее не было и быть не могло. — Можно ли назвать человека по-настоящему живым, если его сознание больше не работает?

Хадасса посмотрела на Фебу.

— Оставьте меня с ней наедине.

Юлий, готовый поверить в чудесное исцеление, тут же вышел. Александр, который видел, что может Бог, по-прежнему верил только в здравый смысл, но не во вмешательство сверхъестественных сил.

— Что ты собираешься делать?

— Поговорить с ней.

— Она тебя не поймет, Рафа, как и ты ее не поймешь. С такими случаями я сталкивался, еще когда учился у Флегона. Ее мозг не работает. Ты до нее просто не достучишься. Она будет вот так лежать и слабеть физически, пока не умрет.

— А я думаю, она многое понимает, Александр.

— Почему ты так в этом уверена?

— Посмотри ей в глаза.

— Я уже смотрел.

Она положила руку ему на плечо.

— Дай мне поговорить с ней.

Александр посмотрел на больную, потом опять на Хадассу. Он хотел спросить ее, что она намерена делать, какие слова говорить.

— Александр, пожалуйста, выйди.

— Я буду рядом, за дверью. — Он еще раз схватил ее за руку. — Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты потом мне все объяснила.

Когда он вышел, служанка закрыла за ним дверь, оставив Хадассу наедине в Фебой. Хадасса подошла ближе к постели.

— Моя госпожа…

Феба услышала над головой добрый и тихий голос и почувствовала, как кто-то садится рядом с ней на постель. Голос был сухой, незнакомый.

— Ты знаешь, кто я? — снова послышался этот голос, и Феба повернула глаза в ту сторону, откуда он раздался. Но все, что она могла видеть, — это голубое облако покрывала. — Только не бойся меня, — сказала севшая к ней на постель женщина и стала снимать с себя покрывало, которое закрывало ее лицо.

Увидев изуродованное шрамами лицо, Феба почувствовала острую жалость и печаль. Потом она всмотрелась в глаза молодой женщины. О, такие темные, яркие, такие благородные, такие спокойные глаза. Ей знакомы эти глаза. Хадасса! Но возможно ли это? Феба попыталась заговорить, но слова получались искаженными, непонятными. Она попыталась еще раз. Из глаз полились слезы. Она слабо задвигала левой рукой.

Хадасса схватила эту руку и прижала ее к своему сердцу.

— Ты знаешь меня, — сказала она и улыбнулась ей. — О моя госпожа, с тобой все в порядке.

— Ха-а… да-а…

Хадасса прикоснулась рукой ко лбу Фебы, успокоив ее.

— Господь милостив, моя госпожа. Последние несколько недель мне было тяжело, но теперь в тебе я вижу, что Слово не возвращается впустую. Ты ведь открыла Ему свое сердце, я так и поняла. — Она почувствовала, как Феба едва заметно сжала ее руку в своей. Хадасса поцеловала ее, и по ее щекам потекли слезы.

— Не теряй надежды, моя госпожа. Помни, что ты покоишься в Нем и Он любит тебя. Когда ты пришла к Нему, Он излил на тебя Свое благословение. Я не знаю, для чего этот паралич постиг тебя, но знаю точно, что Иисус тебя не оставил. Он никогда тебя не оставит, моя госпожа. Может быть, именно так Он хочет, чтобы ты стала к Нему ближе. Ищи Его. Слушай Его. Помни, Кто Он есть, наш Утешитель, наша Сила, наш Советник, наш Целитель. Проси Его раскрыть тебе, в чем Его воля для твоей жизни. Он явит тебе Свою волю. Может быть, Бог устроил все так для того, чтобы твоя верность Ему стала сильнее, чем раньше.

Хадасса почувствовала, как пальцы Фебы слабо опустились на ее руку. Хадасса сжала ее ладонь в своих ладонях, собираясь помолиться.

— Я буду молиться о том, чтобы Бог явил тебе Свою любовь и открыл тем самым Свою волю.

— Мар… — Слезы текли по щекам Фебы и скатывались на ее седеющие волосы.

Глаза Хадассы снова наполнились слезами.

— Я никогда не переставала молиться за Марка. — Она наклонилась и поцеловала Фебу в щеку. — Я люблю тебя, моя госпожа. Всецело подчинись Господу, и Он направит тебя.

Она встала с постели и снова закрыла лицо покрывалом. Потом она направилась к двери и открыла ее. Юлий, Александр и несколько слуг стояли тут же. Испытывая радость и восторг, Хадасса весело сказала им:

— Входите.

Юлий устремился к постели. Он остановился, пристально глядя на свою хозяйку, потом разочарованно повернулся к двери.

— Ей ничуть не лучше, — упавшим голосом сказал он. — Я-то думал…

— Посмотри ей в глаза, Юлий. Она в сознании. И она прекрасно тебя понимает. Она не потеряна для нас, мой друг. Возьми ее за руку.

Юлий сделал так, как она ему сказала, и затаил дыхание, почувствовав, как пальцы Фебы слабо сжали его пальцы. Он наклонился и посмотрел ей в глаза. Феба сначала закрыла их, а потом открыла.

— О моя госпожа!..

Хадасса посмотрела на Александра и увидела, как он хмуро наблюдает за всем происходящим. Ей было интересно, какими мыслями занята его голова.

— Что нам теперь делать, мой господин? — спросил его Юлий. — Что мне делать, чтобы позаботиться о ней?

Александр дал ему указания о том, как готовить для больной такую пищу, которую она могла бы есть. Потом он сказал, чтобы Юлий или кто-нибудь ещё из прислуги регулярно меняли положение Фебы.

— Не оставляйте ее в одном и том же положении на долгое время. Иначе у нее образуются пролежни, а это только усугубит ее состояние. Осторожно массируйте ей ноги и руки. Помимо этого, я даже не знаю, что еще посоветовать.

Хадасса села на постель и взяла другую руку Фебы. Феба повела глазами, пока не остановила на Хадассе свой взгляд, и Хадасса увидела, что ее глаза сияют.

Хадасса потерла ее руку.

— Юлий будет выносить тебя каждый день на балкон, если погода будет хорошей, чтобы ты могла чувствовать на своем лице тепло солнца и слышать пение птиц. Он знает, что ты все понимаешь, моя госпожа. — Хадасса подняла голову. — Говори с ней, Юлий. Будут минуты, когда она будет испытывать разочарование или страх. Напоминай ей о том, что Бог любит ее, что Он всегда будет с ней и что никакая сила на земле не сможет забрать ее из Его руки.