Эхо войны

Тучи поредели, свет поменял тональность, стал более теплым. Да и вообще – потеплело. Хотя, быть может, это так казалось после стылой атмосферы морга. Андреев закурил, я последовал его примеру.

– Сука этот Виталий Александрович, – сказал лейтенант зло.

– Кто?

– Да доктор этот, Степанов. Хотя что с него взять…

– А что это за амулет?

– Это тебе знать не надо, – ответил Андреев.

Не надо так не надо – я пожал плечами. Даже и неинтересно, это я просто для поддержания разговора спросил, если уж на то пошло. А лейтенант продолжал молча курить, и дым застревал в его широких густых усах. На рукав камуфляжного плаща опустился дубовый лист, и я в очередной раз отметил, как удачно подобран маскировочный рисунок.

– Слушай, Владимир, где ты этот плащ урвал?

– Тоже хочешь? – хмуро спросил Андреев.

– Факт!

– Нет ничего проще. У фрицев на той стороне реки таких много. Спроси, может, поделятся.

– А ты чего так увял-то? – поинтересовался я, чтобы скрыть обиду.

Андреев покосился на меня, а потом какое-то время молча курил, глядя поверх деревьев – туда, где, плавно забирая влево, уходила за горизонт большая стая ворон. Я заметил, как на его щеке, под кожей, отливающей синевой проступившей щетины, пульсирует, перекатываясь, желвак мышцы. Думал, не ответит, но нет:

– Глок, который там на столе лежит…. ему лет, наверное, меньше, чем тебе. А мы, Леша, с ним в такой жопе успели побывать, что вам, несмотря на всю эту «Великую Отечественную», и не снилось. И если бы не он… А теперь он в вонючем подвале со сквозной дыркой. А я здесь. И даже попрощаться по-человечески не получится. Потому что не умеем. Понял?

– Понял.

– Да ни хрена ты не понял! – Андреев в сердцах выбросил окурок. – Ладно, свернули тему. Давай-ка лучше о тебе. Кто такой?

– Лейтенант Зуев Алексей Семенович, спецгруппа Отдела контрразведки Смерш Наркомата внутренних дел, – отрапортовал я.

Кольнула неловкость – ведь при знакомстве представился совсем по-другому. Но Андреев, к счастью, не стал заострять внимание на моей нечестности.

– Почему меня дернули?

– За что дернули? – не понял я.

– Ну как меня нашли? Как узнали, что я связан с Глоком?

– Дык это… у него же на бедре твоя фамилия написана.

– А… – Андреев снова поиграл желваками. – Ну да, дело прежде всего. Учись, контрразведка!

– Есть.

– Да отставить уже! – сморщился лейтенант. – Почему Смерш этим делом заинтересовался? Вообще – какая у тебя задача?

– Мы ловим сектантов, – похвалился я.

– Чего? – Андреев удивленно расширил глаза. – Смерш ловит сектантов? А кражи вы не расследуете?

– Расследуем, – покивал я. – Мы из оперативного отдела МУРа, переведены в Смерш буквально месяц назад, когда выяснилось, что мясники опять взялись за свое.

– Мясники? – Андреев вопросительно поднял бровь.

– Так у нас зовется банда, что еще до войны в этом районе орудовала.

– Докладывай по порядку.

– Слушаюсь, – козырнул я и приступил к рапорту: – Весной сорок первого года в районе Чернобыля началась прокладка ветки Чернигов – Овруч Юго-Западной железной дороги. Во время строительства станции «Янов» бригада рабочих в количестве 12 человек подверглась нападению неустановленных лиц. Численность нападавших тоже установить не удалось. И, это…

Тут я сбился, потому что рассказать официальным слогом, что собой представляли трупы железнодорожных рабочих, было довольно сложно. Как там было в протоколе осмотра – «множественные укушенные раны»… Но тут Андреев неожиданно мне помог:

– Представляю, как вы были озадачены. Тела обглоданы, и, судя по слепкам зубов, обглоданы людьми, так?

– Экспертиза установила, что следы укусов – от человеческих челюстей.

– Не от человеческих, – покачал головой Андреев. – Они не люди совсем. А высосанных досуха не было?

– Никак нет!

Про себя отметил: что-то старший оперуполномоченный Зуев совсем «осолдафонился», явно стал злоупотреблять уставными оборотами. Шеф, услышь он меня сейчас, порадовался бы – как нас в армию перевели, он только этого и требует. Но мне лично никогда уставная «казенщина» не нравилась. Видимо, сейчас все дело в том, что я чувствую себя обязанным четко отвечать на вопросы лейтенанта Андреева. Пусть информация и секретная – но я не имею права ничего от него скрывать.

– И как, поймали вы этих «сектантов»? – с явным интересом спросил Андреев.

– Нет. Установили только, что их было не менее пяти человек. Убийства, вероятно, носили ритуальный характер. Странная обувь… Один был босиком. Судя по следам, почти двухметрового роста. Ну и вообще… Но толком поработать не успели – война началась.

– А как фронт досюда дошел, продолжили как ни в чем не бывало? Молодцы! – Андреев мотнул головой. – Хорошо работает уголовный розыск при товарище Сталине!

– За двадцать семь дней, что 1078-й полк держит позиции вдоль реки Припять без вести пропало шестеро бойцов. Недавно было найдено тело седьмого – ефрейтора Святошина. Труп обглодан до костей. Значит, эти нелюди снова здесь.

И я уставился на Андреева, приготовившись наслаждаться произведенным эффектом. Но эффекта не было. Лейтенант смотрел на меня вроде бы даже жалостливо. Потом достал еще одну папиросу, прикурил.

– Нелюди – это ты правильно сказал, – согласился он.

И снова задумался, поглаживая пальцем усы. Я тоже достал папиросу, последнюю, между прочим, закурил. Если надо – посидим, помолчим, покурим. Это у меня папиросы закончились, а у Андреева, как я заметил, еще больше чем полпачки в наличии. С таким запасом полдня молчать можно.

– С весны сорок первого, значит? – задумчиво протянул Андреев, разглядывая сад. – Мы-то думали, что это только фрицы ее расшевелили. А оно вишь как… А что ваши рабочие на Янове делали?

Я спохватился не сразу – думал, что очередной риторический вопрос. Но Андреев пристально смотрел на меня – значит, адресован мне.

– Что делали? – Я наморщил лоб. – Да ничего… Строили.

– Пути клали?

– Не только. Там планировался крупный железнодорожный узел, поселок городского типа.

– Растревожили, значит, – покивал Андреев. – Сектанты… Фашисты вон тоже про демонов что-то лепечут. Только они совсем идиоты, чесноком пытаются упырей отпугнуть.

– Кого?

– Сектантов твоих!

Андреев внезапно поднялся. Я вскочил следом, ожидая дальнейших указаний. Лейтенант одернул свой камуфляжный плащ, поправил фуражку, огляделся.

– В общем, так, – быстро сказал он. – Наш разговор ты забыл, понял?

– Есть!

– Не перебивай. А дело было так: встретились, ты показал мне труп, я его не узнал. И разошлись. Понял?