Эхо

Черт побери.

– Кто же нанял этого сумасшедшего? – спросила я.

– Мы сможем ответить на этот вопрос, когда узнаем, что скрывала Рэчел. – Он поморщился. – Поаккуратнее, ладно?

– Постараюсь. Ты уже знаешь это?

– Подождем новых доказательств, – ответил он.

– Мы летим домой?

– Пока нет. Надо выяснить, что случилось с местными обитателями.

На какое-то время мы поняли, что с нас хватит. Алекс пострадал, на острове нам пришлось таскать лишний вес, а инопланетян, с которыми мы рассчитывали встретиться и поговорить, нигде не было. Похоже, все это повлияло и на Алекса. Он молча сидел в каюте с книгой, которая проецировалась на экран, но ни разу не перевернул страницу.

Утром его рука немного прошла, и мы возобновили исследование пустынь, лесов и океанов. Нам встретилось еще несколько городов, но все они, как и тот, на берегу, постепенно разрушались, покинутые жителями.

Города не выглядели ни древними, как это обычно бывает с руинами, ни пострадавшими от природной катастрофы или войны. Казалось, жители просто бросили их и ушли.

Алекс сидел, глядя в небо. Мы пролетели над рекой, такой же широкой, как и реки на любой из планет Конфедерации, над бескрайними равнинами, что простирались до горизонта, и, наконец, над развалинами древнего города, на окраине которого виднелось нечто вроде энергостанции.

Может быть, по этим землям когда-то бродили стада оленей или лошадей, крались одинокие хищники, но теперь ничто не говорило об их присутствии. Нам попадались останки крупных животных, но очень редко – живые существа, наземные или крылатые. Интересно, подумала я, кто отбрасывал тень на острове? Вероятно, Закари.

Города были небольшими – намного меньше громадных метрополисов Окраины. В плане архитектуры и строительных технологий здания также не могли сравниться с современными. В самом большом из этих поселений вряд ли проживало свыше восьмидесяти тысяч человек. Но даже заброшенные, они сохранили определенное очарование – возможно, просто благодаря ощущению утраты, иллюзии, что недавно здесь кто-то жил.

В одном из городов, стоявшем у слияния двух рек, имелись стадионы, бассейны и открытые пространства – вероятно, бывшие парки. Реку пересекали плавучие мосты, один из которых остался целым. Были и большие комплексы – остатки развлекательных центров или нечто подобное.

Мы видели повозки и скелеты запряженных в них животных. Некоторые дома разрушились – вероятно, от сильных бурь, – а другие сгорели. Но улицы и дороги по большей части пребывали если не в первозданном, то довольно приличном состоянии, всем своим видом подтверждая, что когда-то их поддерживали в должном порядке, а теперь просто забросили. Но вокруг царило запустение, и мы не видели никого из тех, кто построил город.

Страна мертвецов.

Полный оборот вокруг планеты занимал у нас один час и семнадцать минут. В океанах водились животные – над водой вздымались фонтаны, а иногда по ее поверхности с плеском бил чей-то большой хвост. Но нигде не было видно ни лайнеров, ни лодок, ни рыбаков.

Сменив курс, мы увидели другие города и поселки. В одних обнаружилось множество скелетов, в других – лишь горстка останков, а в остальных – ничего. Скелеты, похоже, были человеческими.

Мы не обнаружили никаких признаков разумной жизни. Внизу не проехала ни одна машина, никто не помахал нам, когда мы пролетали у него над головой. Да, знаю, мы летели слишком высоко и никто не мог нас увидеть, но метафора выглядит вполне уместной. Иногда нам попадались животные, похожие на лис и кошек, но в воздухе не встретилось ни одной птицы и вообще никаких летающих существ. Сельская местность выглядела такой же пустынной, как и города.

К концу четвертого дня мы увидели внизу идиллическую картину: на поляне, у подножия затерянного в лесу водопада, стояла большая бревенчатая хижина. В северных широтах, где мы оказались, была зима. Над домом торчала труба, но если бы внутри кто-то находился, мы увидели бы дым.

– В среднем, – сказала Белль, – на планете несколько холоднее, чем можно было бы ожидать, исходя из ее структуры и расстояния от солнца.

– Насколько? – спросил Алекс.

– На четыре-пять градусов по Цельсию.

Не слишком много, но все же существенно. Алекс посмотрел на хижину.

– Пожалуй, стоит попробовать еще раз, – сказал он. – Может, сумеем выяснить, что случилось.

Хижина оказалась двухэтажной. Мы кружили над ней в поисках места для посадки. Открытое пространство находилось на противоположном берегу реки. Позади хижины было место, но там стояла повозка.

– Придется пролететь чуть ниже по течению, – сказала я.

– Ладно, как скажешь, – пробормотал Алекс.

– Что с тобой?

– Ничего. – Он глубоко вздохнул. – Один лишь огонек. Я все бы отдал за единственный огонек. Настоящий.

Именно таким огоньком поманил Алекса тот, кто послал Закари. И поступок его был не менее подлым, чем закладывание бомбы.

Мы приземлились примерно в километре от хижины. Солнце зашло пять часов назад, звезд было не видно из-за туч. Я отключила антигравы, и мы вновь ощутили прибавку в весе. Мне больше нравились планеты с низкой силой тяжести.

– Вы собираетесь надевать скафандры? – спросила Белль.

Алекс посмотрел на меня и покачал головой.

– А ты, Чейз?

– Вряд ли они нам понадобятся.

– Согласна. Но прошу вас быть на связи: тогда я смогу слышать, что происходит.

Алекс сунул скремблер в кобуру. Убедившись, что мое оружие установлено на нужный режим, я повесила его на пояс.

Я посадила челнок посреди поляны. Мы надели куртки, Алекс взял наплечную сумку, и мы вышли через шлюз. Было холодно. В куртке сразу же включился подогрев, но щекам и носу это не помогало.

Шагнув на припорошенную снегом почву, мы включили фонари. На поляне и в лесу не слышалось ни звука.

Навигационные огни довольно хорошо освещали местность, но, как только мы оказались среди деревьев, вокруг нас сомкнулась темнота. Здесь все было совсем не так, как на острове, – может, потому, что там слышался шум прибоя и обитали кое-какие животные. Здесь же не было ничего. Лес казался полностью вымершим – ни живых существ, ни звуков, кроме потрескивания веток на ветру. Ничего, кроме беспрестанного жужжания насекомых.

Нам приходилось прорубаться сквозь густые заросли колючего кустарника. То и дело попадались ямы, заполненные снегом, – прекрасная возможность сломать лодыжку. Мы шли осторожно, но все равно несколько раз споткнулись. Удивительно, каким неуклюжим становится человек, приобретший лишние пятнадцать фунтов веса.

Мы нашли хижину. Свет в ней на этот раз, естественно, не горел. Заглянув в окно, мы не обнаружили инопланетянина. Дверь была заперта. Мы обошли дом, размышляя над тем, как проникнуть внутрь и не разбить окно. Планета, похоже, возвращалась в свой первозданный вид, но нам почему-то не хотелось нарушать покой дома. С предметами возрастом в тысячи лет таких проблем не возникало, но здесь все было иначе, – казалось, будто в хижине до сих пор живут.