Экипаж

Фрида висела возле голокуба, примотав себя ремнями, и, похоже, тоже дремала. Во всяком случае, поза была неестественной, да и не двигалась она что-то уже слишком долго. Но точно сказать было трудно – из-за отсутствия у бундесской девушки глаз.

Могучий Остап дрых, привязав себя за ногу к ручке «мусоропровода». Великан был единственным, кроме Денисова, кому нравилось отсутствие тяжести – впервые он чувствовал себя легким и невесомым. В обнимку с ним спала Джина – ей было лениво как-то закрепляться в пространстве, поэтому она просто пристегнула брючный ремень к пальцам алкморега и задремала, упираясь каблуками ему в живот. Денисов, когда это увидел, оценил идею и сделал точно так же – пристегнул себя брючным ремнем. К ремню Джины. Так что сейчас они напоминали сиамских близнецов. Только не очень похожих.

Дитирон тоже спал. И, в отличие от всех этих человеческих неженок, он не стал себя никуда прикреплять. Просто свернулся калачиком, напоминая трехпоясного броненосца в свернутом состоянии, и задремал, медленно плавая где-то под потолком. Время от времени он натыкался на что-нибудь, но его это беспокоило мало – свернутого уу-де-шуу вообще трудно как-либо побеспокоить. Все равно что черепаха, спрятавшаяся в панцирь. Или, опять же, свернувшийся броненосец.

Рудольф не спал. Он возился в машинном отделении, ожесточенно чиня искусственную гравитацию. Работа шла медленно из-за практически полного отсутствия запчастей. Дело в том, что пару недель назад эта установка уже ломалась, и в тот раз механик извел на ее починку почти весь свой запас. Обновить его он еще не успел.

Соазссь тоже не спал – он плавал в трюме, пересчитывая, оценивая и каталогизируя доставшуюся добычу. А заодно прикидывая, чему будет равна его доля после реализации оной.

Не спал и Сиреневый Бархат – Плывущие вообще не спят в том смысле, в каком мы это понимаем. Время от времени они впадают в своего рода коматозное состояние, но это происходит вдвое реже и длится вдвое меньше, чем у людей. Невесомость его тоже не смущала – гравитация Плывущим вообще безразлична. Что есть, что нет – они постоянно поддерживают вокруг себя поле, избавляющее от такой досадной обузы, как сила тяжести.

И, конечно, не спал капитан. Он восседал на своем троне и вполголоса беседовал с Ежовым, медленно летающим вокруг него подобно спутнику. Святослав и Михаил обсуждали общую картину ситуации. Рядом с ними плавали шарики кофе – в момент аварии рядом с Моручи стояла кофейная чашка. Теперь жидкость превратилась в несколько микроскопических планет и пустилась в свободное странствие по мостику.

– Именно так, - кивнул Моручи, указывая на одну из точек в голоэкране. – Это космическая станция чужих. Названия нет, только номер... очень длинный. Личное имущество Куросавы. Она вращается вокруг Мораны – последней планеты в нашей центральной системе.

– Как там с охраной?

– Не знаю. Раньше не было повода поинтересоваться. Я вообще мало знаю о Куросаве – скрытная личность. Живет отшельником, изучает древнюю историю...

– Вроде России двадцать первого века?

– Ну да... – усмехнулся Святослав. – Для нас это древность. Возраст – около ста десяти. Сильный ментат.

– Нет, это все я уже знаю, - отмахнулся детектив. – Что известно о самой станции? Можно посмотреть подробнее?

Моручи увеличил экран еще больше, и растянул изображение на целый метр. Теперь станцию можно было разглядеть во всех подробностях.

– Это тоже древняя история, - глубокомысленно кивнул он. – Эту станцию строили не мы – она уже была там, когда наши предки открыли Сварог. Скорее всего, ее построили те, кто жил на Свароге до нас.

– А там кто-то жил? – удивился Ежов.

– Кто-то жил... – пожал плечами Моручи. – Когда-то. Когда мы прилетели туда впервые, там уже не было никого разумнее тапирников [11] . И несколько древних развалин – какие-то храмы, статуи, даже парочка городов... Но никакой полезной информации. Мы до сих пор не знаем даже, как они выглядели.

11

Крупное непарнокопытное животное, обитающее на Свароге. Похожи на сильно отощавших тапиров, отсюда и название. Отличаются высокоразвитым интеллектом – почти как человекообразные обезьяны. Удлиненным носом могут пользоваться, почти как слоны – хоботом.

– А как же статуи?

– Не статуи – развалины статуй. Просто бесформенные глыбы, которые когда-то что-то изображали. Все это очень древнее – все ученые и ментаты в один голос утверждают, что на Свароге нет разумной жизни уже семь тысячелетий, не меньше. Еще глубже заглянуть не получается...

– Хорошо, допустим. Давайте-ка еще раз просмотрим план Куросавы, как мы его сейчас видим...

– Начинай, лейтенант, - согласился Моручи.

– Итак, перед нами Александр Куросава. Человек, до определенного момента тихо живущий на своей станции... кстати, откуда она у него?

– Купил. Лет тридцать назад.

– А деньги откуда? Такая вещица должна стоить немало...

– Ну, он все-таки принадлежит к Императорскому Дому, - пожал плечами Моручи. – У нас у всех есть кое-какие средства. А стоила станция немного – кому нужна эта дряхлая развалина? Это ведь даже не станция на самом деле – там нет никакой техники, один только корпус. То есть, раньше не было – теперь-то Куросава, конечно, что-то установил...

– Хорошо. Понятно. Итак, начнем с мотива. Предположительно, мотив примерно тот же, что был у... ну... да вот хоть... как этого звали, из «Гамлета»?

– Кого?

– Ну этого... который дядя... – потер лоб Ежов. «Гамлета» он не читал, только один раз видел фильм. – Либо Клавдий, либо Полоний, точно помню...

– Не имеет значения, - поморщился Моручи, который вообще смутно понимал, о чем толкует детектив.

Имя Шекспира к семьдесят второму веку все еще помнили, но уже очень смутно – примерно так, как в двадцать первом Еврипида или Аристофана. Любой грамотный человек знает их имена, но вот сказать, что конкретно они написали, это уже посложнее... А попробуй найди такого, который их произведения еще и читал!

– В общем, Куросава хочет влезть на трон, - вздохнул с облегчением Ежов, выпутавшийся из литературных аллегорий. – Но ему это сделать посложнее, чем этому Клавдию или Полонию – он где-то в середине шестого десятка. Попробуй-ка, дождись своей очереди! И тогда он начинает убивать тех, кто стоит перед ним. И проявляет неслабый талантище! Двадцать четыре убийства, и все безукоризненные – на него не падает даже тени подозрения!

– Возможно, меньше, - поправил его Святослав. – Кто-то из них мог умереть и сам.

– Возможно. В любом случае два года назад Куросава решил сменить курс. Похоже, понял, что этот путь слишком долгий. К тому же рано или поздно он все-таки мог бы ошибиться. И тогда он решает убить всех зайцев одним ударом. Он подготавливает новый план – сложный, но действенный. Четыре дня назад в новостях сообщили о трауре на Свароге – умерла императрица Белинда...

– Да, я уже знаю... – печально склонил голову Моручи.

– Послезавтра состоится церемония... прощания с телом, кажется?