Экология разума (Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии)
Шрифт:
Д: Папа, не начинай говорить чепуху.
О: Я не говорю чепуху. Давай начнем с начала. Есть только один способ сложить DONALD. Согласна?
Д: Да.
О: Хорошо. И есть миллионы и миллионы и миллионы способов разбросать по столу шесть букв. Согласна?
Д: Да, думаю, да. И некоторые могут быть вверх ногами?
О: Да, именно такая мешанина, как это было в фильме. Могут быть миллионы и миллионы и миллионы таких мешанин, верно? И только один DONALD.
Д: Хорошо, да. Но папа, те же буквы могут сложиться в OLD DAN.
О: Не имеет значения.
Д: Почему не нужен?
О: К черту киношников.
Д: Но ты первый про них заговорил.
О: Да, но только для того, чтобы объяснить тебе, почему вещи происходят таким способом, который может осуществиться наибольшим числом способов. А теперь тебе пора в постель.
Д: Но папа, ты не закончил объяснять мне, почему вещи происходят таким способом - способом, для которого есть наибольшее число способов.
О: Хорошо. Но не гонись за новыми зайцами. Вполне достаточно одного. Кроме того, мне надоел DONALD, давай возьмем другой пример. Давай возьмем бросание монеты.
Д: Папа, ты по-прежнему говоришь про тот вопрос, с которого мы начали? Почему вещи приходят в беспорядок?
О: Да.
Д: И то, что ты пытаешься сказать, верно для монеты, для DONALDa, для сахара и песка и для моей коробки с красками?
О: Да, это верно.
Д: Ага, я просто спросила.
О: Теперь давай посмотрим, удастся ли мне сформулировать это сейчас. Давай вернемся к песку и сахару и предположим, что кто-то говорит, что, когда песок на дне, это более "аккуратно" или "упорядочено".
Д: Папа, должен ли кто-то сказать что-то в этом роде раньше, чем ты станешь дальше говорить, что вещи перемешиваются, когда мы их перемешиваем?
О: Да, в этом все дело. Они говорят, что они надеются, что нечто случится, и тогда я говорю им, что этого не случится, поскольку есть так много других вещей, которые могут случиться. И я знаю, что скорее случится одна из многих вещей, а не одна из немногих.
Д: Папа, ты просто как бывалый букмейкер, который ставит на всех других лошадей против одной лошади, на которую я хочу поставить.
О: Это верно, моя дорогая. Я заставляю их ставить на то, что они называют "аккуратность", а сам я знаю, что есть бесконечно много путаницы и что вещи всегда идут в направлении перепутывания и перемешивания.
Д: Но папа, почему ты не сказал этого с самого начала? Это я смогла бы понять сразу.
О: Да, полагаю, это так. В любом случае, пора в постель.
* * *
Д: Папа, зачем взрослым нужны войны, почему они не могут просто подраться, как делают дети?
О: Нет, в постель. Ступай. Поговорим о войнах в другой раз.
МЕТАЛОГ: ПОЧЕМУ ФРАНЦУЗЫ?*
Дочь: Папа, почему французы размахивают руками?
Отец: Что ты имеешь в виду?
Д: Я имею в виду, когда они говорят. Почему они размахивают руками, и все такое прочее?
О: Ну, а почему ты улыбаешься? Или почему ты иногда топаешь ногой?
Д: Но, папа, это не то же самое. Я не размахиваю руками, как французы. Я не думаю, что они могут перестать
это делать. Они могут, папа?О: Я не знаю, им может быть трудно перестать... Ты можешь перестать улыбаться?
Д: Но, папа, я не улыбаюсь все время. Трудно остановиться, когда хочется улыбаться. Но мне не хочется этого всегда. Тогда я перестаю.
О: Это верно, но тогда и француз не всегда размахивает руками одинаково. Иногда он размахивает одним способом, иногда другим, а иногда, я думаю, он перестает ими размахивать.
* * *
О: А ты что думаешь? Я имею в виду, о чем ты думаешь, когда француз размахивает своими руками?
Д: Я думаю, что это выглядит глупо, папа. Но я не думаю, что так кажется и другому французу. Они не могут все казаться друг другу глупыми. Если бы они казались, они бы перестали. Разве нет?
О: Возможно, но это не очень простой вопрос. О чем еще они заставляют тебя думать?
Д: Ну, они все выглядят возбужденными...
* Bateson G. Metalogue: Why Do Frenchmen? // A Review of General Semantics. 1953. Vol. X.
О: Хорошо... "глупыми" и "возбужденными".
Д: Но действительно ли они так возбуждены, как выглядят? Если бы я была так возбуждена, я бы хотела танцевать, или петь, или дать кому-то по носу... Но они только продолжают размахивать своими руками. Они не могут быть возбуждены по-настоящему.
О: Хорошо, действительно ли они так глупы, как тебе кажется? И вообще, почему ты иногда хочешь танцевать, петь или дать кому-то по носу?
Д: Ох. Иногда мне просто этого хочется.
О: Возможно, когда француз размахивает своими руками, ему просто "этого хочется".
Д: Но он не может так себя чувствовать все время, папа, он просто не может.
О: Ты хочешь сказать, что когда француз размахивает своими руками, он определенно не чувствует себя так, как чувствовала бы себя ты, если бы размахивала своими. Несомненно, ты права.
Д: Но как же он себя все-таки чувствует?
О: Ну, предположим, ты говоришь с французом, и он размахивает своими руками. Затем в середине беседы, после того как ты что-то сказала, он внезапно перестает размахивать руками и просто говорит. Что ты тогда подумаешь? Что он перестал быть глупым и возбужденным?
Д: Нет... я бы испугалась. Я бы подумала, что я сказала что-то такое, что задело его чувства, и он, вероятно, сильно разозлился.
О: Да, и ты можешь быть права.
Д: Хорошо, значит они перестают размахивать своими руками, когда начинают злиться.
О: Подожди минуту. Вопрос в конечном счете состоит в том, что один француз говорит другому французу своим размахиванием руками. У нас есть часть ответа: он говорит ему кое-что о том, что он чувствует в отношении другого парня. Он говорит ему, что он не чувствует сильной злости и что он желает и способен быть "глупым", как ты это называешь.
Д: Но это неразумно. Он не может делать всю эту работу, чтобы позднее иметь возможность сказать другому парню, что он злится, просто опустив руки. Откуда он знает, что позднее он разозлится?