Экранные поцелуи
Шрифт:
Но уж в том, что касается сексуальности, ей Клаудиу ни за что не переплюнуть. Клаудиа еще раз пробежала глазами вешалки с туалетами и мгновенно интуитивно сделала выбор. Если все они в этом году решили не выставлять себя напоказ, ей остается только одно — платье от Гигли из прозрачного черного шифона, с бисером как раз в тех местах, где нужно.
Она одевалась быстро, с искусством и ловкостью профессионала. Бриллиантовые серьги и длинные черные перчатки лежали наготове на полочке. Высокие сверкающие сандалеты стояли рядом с другими вечерними туфлями. У нее ушло ровно пять минут на то, чтобы сменить пеньюар
Клаудиа взяла сумочку и вышла из трейлера. Все остальное — дело времени и везения, но в одном она, по крайней мере, может быть уверена: в этом платье она победит их всех.
Дэвид Прайс буквально втолкнул Рэчел в вестибюль «Астра синема». Нелегко было им попасть сюда. Представители прессы весь вечер не оставляли их в покое.
— Это правда, то, что говорят о вас с Дэвидом? — спросил Рэчел один из репортеров — Вы и есть та самая таинственная незнакомка, из-за которой он порвал с женой?
Если бы Кейзер не предупредил ее о разладе в семейной жизни Дэвида, Рэчел бы, наверное, остолбенела от изумления, услышав этот вопрос. Теперь же она просто промолчала, и ни один мускул не дрогнул на ее лице.
Оказавшись наконец в вестибюле, она обернулась и пристально посмотрела на австралийца. Он заметно поправился со времени их знакомства на Бали. Рэчел запомнила его как вечно недомогающего невротика. Однако сейчас на лице его не осталось и тени каких-либо забот или переживаний. Волосы выгорели до белизны, загорелый, подтянутый, на лице играет теплая улыбка. Если бы Рэчел не знала, что перед ней актер, эта улыбка наверняка бы ее подкупила.
Они прошли через вестибюль к бару, где все уже было приготовлено для вечера.
— Я знаю, еще рановато, — сказал Дэвид, — но может быть, хочешь выпить чего-нибудь, прежде чем идти туда?
Рэчел кивнула. Он протянул ей бокал шампанского, и она взглянула на него с благодарностью. Вино придало ей храбрости, и она решилась задать тот вопрос, который с самого приезда вертелся у нее на языке:
— Что это за разговоры о вас с Дарлин? Не может быть, чтобы вы с ней разошлись.
На какое-то мгновение выражение лица австралийца изменилось. В нем проглянул тот затравленный неврастеник, которого Рэчел знала на Бали.
— Это правда, — ответил Дэвид. — Но никакая другая женщина здесь ни при чем. Дарлин сама во всем виновата.
— Не понимаю.
Он взял ее за руку, отвел в угол. Вокруг уже собиралась публика: руководители киноиндустрии, агенты, независимые продюсеры, охотники за талантами. Дэвид, казалось, ничего этого не замечал. Его мысли были заняты другим.
— Знала ли ты о том, что жена пыталась меня отравить?
Рэчел была поражена.
— Не придумывайте. Мне казалось, вы с Дарлин — лучшая семейная пара в кинобизнесе.
— Мне тоже так казалось. Но я ошибался. Все открылось
в конце съемок. Мне рассказала одна из горничных отеля. Дарлин за что-то ее невзлюбила и пыталась добиться ее увольнения. Ничего глупее нельзя было придумать. Девушка видела, как жена готовила мне еду, и кое-что рассказала.— Что например?
— Например, жена регулярно подливала мне ром в стакан с фруктовым соком, зная, что спиртное вызывает у меня страшную мигрень. Но это еще не все. Помните, как я страдал от энтерита на Бали?
Рэчел кивнула.
— Ну так вот, это тоже подарочек от моей дражайшей супруги. Она наливала мне в кувшин не минеральную воду из бутылки, а местную, из водопровода. Вы-то понимаете, что это значит.
Рэчел сделала глоток шампанского.
— Но зачем? Какое удовольствие иметь на руках вечно больного мужа?
— Наверное, больной муж все-таки лучше, чем неверный. Она думала, что я бы изменял ей с Клаудией, если бы был здоров и хорошо себя чувствовал. Она в этом почти призналась, когда я припер ее к стенке.
Фойе постепенно опустело. Молоденькие пышноволосые актрисы, взволнованные актеры, холеные мужчины в смокингах — все переходили в зал. Рэчел и Дэвид тоже пошли к своим местам.
— А вы бы в самом деле изменили ей с Клаудией, если бы хорошо себя чувствовали?
Он ослепительно улыбнулся:
— Можете не сомневаться.
Они нашли свои места. Рэчел огляделась. Они на пятом ряду, сцена видна прекрасно. Пока все идет хорошо. Что же дальше? Кто получит «Оскара» в этом году? Мысленно она пробежала глазами список кандидатов. Однако занимало ее на самом деле совсем другое. Черт бы побрал этого Рика Гамильтона! Если бы не его звонок сегодня днем, ей было бы спокойнее.
Рэчел получила его сообщение, едва прибыв в «Беверли-Уилшир». Он звонил, чтобы пригласить ее на ленч на следующий день. Рэчел перезвонила и сообщила, что на следующее утро улетает обратно в Нью-Йорк. Он был страшно разочарован.
— Неужели руководство театра не дает тебе выходных?
— Практически нет. Но это и к лучшему. Чем дольше я задержусь в Лос-Анджелесе, тем больше шансов наткнуться на Боба и Клаудиу.
На другом конце провода прозвучал короткий смешок.
— На твоем месте я бы на этот счет не очень беспокоился. Эти двое уже больше не воркуют.
— Что ты имеешь в виду?
— То самое. Шестое замужество Клаудии ничем не отличается от предыдущих. Полный провал. Не удивлюсь, если они завтра расстанутся. Не могут же они продолжать воевать на людях.
Весь день слова Рика не выходили у нее из головы. Полный провал… готовы расстаться хоть завтра… Значит, Боб снова будет свободен. Рэчел вновь и вновь возвращалась к этой мысли.
Голос Дэвида Прайса вернул ее к действительности:
— Рэчел, обернись, ради Бога. Ни за что не догадаешься, кто пришел.
Рэчел обернулась назад, и все остальные в зале сделали то же самое. В дверях появилась Клаудиа Грэхэм.
С первого взгляда казалось, что на ней ничего нет. Платье — если это можно назвать платьем — было практически прозрачным, и все внимание сосредоточивалось на этом великолепном теле. Ах, какая пышная грудь и какая тонкая талия, дивилась Рэчел. Нет, конечно, Рику все померещилось: Клаудиа совсем не похожа на женщину, которую вот-вот бросит муж.