Экс 2

Что любопытно, объединение "Этанский джихад" было связано с межпланетным движением "Серый джихад", которое, как хорошо помнил Смит, в свое время тоже спонсировали Чужие. Ныне денежная подпитка от них, точнее, от структур, за которыми стояли "демоны", прекратилась, но "Воины веры" пострадали от уменьшения финансирования не столь существенно, как их инопланетные соратники. Ведь Воины, равно как и остальные отряды, входившие в объединение "Этанский джихад", подобно примерным ласковым телятам нескольких маток сосали. И креды на "священную борьбу", помимо структур, аффилированных с Чужими, выделялись резидентурой Мухабарата, а также сочувствующими "общественными" организациями и фондами. Конечно, денежный поток после прекращения финансирования от "демонов" уменьшился, но не радикально. У резидентуры Мухабарата были крепкие позиции на Лауре, и креды прохалифатским сепаратистом подбрасывались регулярно.

Корень проблем "Воинов веры" и всего "Этанского джихада", ныне практически прекративших существование, крылся не в недостатке финансирования, а в бездарности командования. И экономическом, и политическом, и военном. Деньги тратились неэффективно: на устаревшее вооружение, на сломанный транспорт, на ненужное и неработающее на планете оборудование. И на абсолютно дурацкие пиар-компании, которые возымели прямо противоположный эффект после ряда громких террористических актов - поддержки населения явно не прибавилось.

С потенциальными союзниками командование "Этанского джихада" перессорилось, более того, часто вступало в открытую конфронтацию и даже боестолкновения. Отряды джихадистов не гнушались нападать на превосходящие силы федералов, что влекло ощутимые потери в живой силе. Притом действовали вызывающе нагло. И, что называется, допрыгались. Терпение представителей федеральных властей лопнуло. И "Воинов веры" вместе с другими отрядами джихадистов раскромсали, раскрошили и вымели. А останки зачистили конкурирующие соединения мятежников. Отморозков из "Этанского джихада" умеренные сепаратисты не любили.

Кое-что из рассказанного пленниками Смиту было известно и ранее. Например, о разгроме "Воинов веры" федеральными войсками. Или о всеобщей нелюбви к джихадистам. А кое-что пленник и не мог слить по определению. Так о финансировании прохалифатских отрядов "демонами" Камал Квейро, естественно, не знал. И просто называл конкретные имена и факты. А полковник сопоставлял фамилии и названия организаций с собственными данными и сведениями, полученными от Вайса, и делал соответствующие выводы. В целом же, исповеди главарей джихадистов оказались информативными, но малополезными.

К сожалению, ничего особо важного, кардинально нового или сногсшибательного ни командир "Воинов веры", ни ранее выпотрошенный начальник штаба объединения не сообщили. И лично присутствовать на их допросе полковнику было не обязательно. Но это стало понятно лишь сейчас. А когда Смит получил сообщение о захвате видных деятелей конкурирующего объединения сепаратистов, ситуация виделась иначе. И мысли были другими. А вдруг что-то интересное расскажут? Ведь в лучшую пору под флагами джихадистов до тридцати тысяч стволов собиралось, а через руки проходили тонны воларита и миллионы кредов. Образно выражаясь. К тому же по въевшейся за годы службы привычке полковник предпочитал лично участвовать в мероприятиях, которые сулили получение полезной информации.

Транспортировка пленников в Монтевиль грозила непросчитываемыми рисками, и полковник предпочел прибыть в полевой лагерь восточной группировки. О чем сейчас жалел. Зря ноги бил. На допросе хватило бы и присутствия Радулеску. Но жалеть поздно, что сделано - то сделано. И теперь встал вопрос, как поступить с пленниками. Понятно, что Камал и Карим - заурядные бандюги, просто слегка повернутые на религиозных лозунгах и догмах. А командир Воинов, похоже, вообще, лишь рядится в шкуру правоверного - особой религиозности полковник в нем не заметил. По-хорошему, обоих главарей надо ликвидировать, но практичность и прижимистость Смита против вопиющей расточительности протестовали. Мол, нечего разбрасываться кадрами. Пусть и столь специфическими. Важно, что Кейро и аль-Насери - не фанатики, вероятно, удастся им мозги прочистить. И, глядишь, в хозяйстве пригодятся. Как те же Вайс, Галлис и сестры Лурье.

Мозги прочистить и перекрасить получилось бы. Полковник не сомневался. Опыт имеется. Однако тут случай особый. Слишком много на Кейро и аль-Насери крови. И федеральных военных, и мятежников, и мирных жителей. Оставь Камала и Карима Смит у себя, его никто не поймет и не одобрит. И проблемы могут возникнуть. С командованием и личным составом бригад, с гражданской администрацией, с другими объединениями сепаратистов. Ныне у Смита, конечно, очень сильные позиции на материке, особенно в секторе Монтевиля, но против ветра плевать - не очень умный ход. Несмотря ни на какие посылы прижимистости. А не то ослабнут позиции.

Пленник, словно почувствовав, что решается его судьба, закончил перечисление фамилий - контактов в Эльпаре и выпалил:

– Я могу быть очень полезным! Я еще много чего знаю!

– Да? И что, например?
– спросил полковник. Спросил едва ли не автоматически. На рефлексах. Сидящий рядом со Смитом на раскладном походном стуле Радулеску скептически хмыкнул. Демонстрируя отношение к весьма самонадеянным заявлениям пленника.

– Что угодно!

– Что угодно? В смысле - насочиняю на три романа, только бы не отстали? Ты нас за идиотов держишь?
– нахмурился Смит.

– Нет, вы меня не так поняли!
– зачастил пленник.
– Я просто действительно много знаю и могу пригодиться. И расскажу, что угодно. Что нужно. Я знаю братьев из Халифата, поставщиков оружия, закладки и склады в лесу, тайники и убежища в Граубурге, Эльпаре и Монтевиле. Даже некоторые номера счетов в банках здесь и на Ньюланде.

– Смотри, как метет, - сказал полковник Тадешу.
– Заслушаться не грех. И речь правильная, классическое лингво, ни тебе брани, ни арго, ни сорняков. Чисто профессор. Или чиновник на заседании в мэрии. И не скажешь, что лесной партизан. У тех обычно одни междометия или нецензурщина на языке. Двух предложений связать не могут. Вон, на что Карим - личность продвинутая, целый начальник штаба был, а тоже через слово аллаху акбар, да вопли арабские.

– Этот тоже поначалу ругался и молитвы читал, - заметил Радулеску.
– Общаться не желал, а нас поносил почем зря. И верблюдами, и ослами, и неверными псами, и свиньями. Чуть ли не половину фауны перечислил. А теперь перековался. Переобулся. За пару часов...

– Желтым земляным червяком не обзывался?
– уточнил Смит.

– Нет, до червей, беспозвоночных и насекомых не добрался, - покачал головой Тадеуш.

– Тогда не самое страшное оскорбление, - усмехнулся полковник и обратился к пленнику: - Ты учился где-то?

– В Марсианском гуманитарном. В аспирантуру собирался, но с четвертого курса выгнали. За политическую деятельность.

– Аспирант!
– припечатал Смит.

Пленник вздрогнул и дернул густой бородой, поскольку в такт реплике полковника на бритое темя упала очередная капля воды с пещерного свода.

– Чего мочалкой трясешь? Не нравится?
– ехидно поинтересовался Смит.
– Извини, тут тебе не отель.

– Может, поспрашиваете меня в другом месте?
– попросил пленник.
– Пожалуйста. Я все скажу.