Эксклюзивный мачо

– Какие у нас планы? – спросил он, покончив с завтраком.

– Сегодня или вообще?

– Вообще.

– Найти убийцу, естественно.

– А сегодня?

– Я б его и сегодня с удовольствием нашла, но вряд ли повезет. Буду болтаться по городу и приста­вать к людям с вопросами.

– Я поеду с тобой, – заявил он, что мне, конеч­но, не понравилось.

– Должна напомнить, что тебя ищет милиция по подозрению в убийствах, это во-первых. Во-вто­рых: расследование – вещь совершенно не увлека­тельная, я бы даже сказала, скучная. Лучше телеви­зор смотреть.

– На твоей тачке стекла тонированные, и мне не обязательно выходить из машины.

Я могла бы напомнить, что, засеки его кто в моей машине, и у меня будут неприятности, но ему на это явно наплевать. Он явился в мой дом, пьет мой ко­фе да еще диктует мне условия. Проще всего послать его подальше, но я отказала себе в этом удовольст­вии. Пусть поболтается со мной по городу, посидит целый день в машине, а завтра сам вызовется телик смотреть.

– Хорошо, – дипломатично ответила я.

Через полчаса мы выехали из гаража. Сашку я тоже взяла с собой, потому что при таком раскладе оставлять его было бы несправедливо. Взглянув на часы, позвонила Вешнякову.

– Тагаев в бегах, а Никифоров просит охра­ну, – лаконично сообщил он.

– Зачем ему охрана?

– Говорит, что убийца – маньяк и перестреляет всех, кто был на яхте.

– А что, еще кого-нибудь застрелили?

– Типун тебе на язык, – обиделся Вешняков и отключился.

– Куда ты едешь? – спросил Тагаев.

– В больницу.

– Тот тип, в которого стреляли, твой друг?

– Друг.

– Близкий?

– Ближе некуда.

– То есть ты с ним спишь.

– Скажи на милость, какая тебе разница? – удивилась я.

– Ему здорово досталось?

– Надеюсь, выкарабкается. – Я не удержалась и трижды плюнула через плечо, боясь сглазить.

Лялин пришел в сознание, но к нему не пускали даже жену, она дежурила в коридоре. Я нашла врача и, пользуясь своей физиономией как визитной кар­точкой, обстоятельно с ним побеседовала. А когда вернулась в машину, Тагаев спросил:

– Ну что, идет на поправку?

– Откуда знаешь?

– У тебя лицо изменилось, и козой скачешь.

– Надеюсь, изменилось в лучшую сторону?

– Ты со мной кокетничаешь? – вроде не пове­рил он.

– Нет. Просто дурацкая привычка молоть язы­ком. Не обращай внимания.

Я наудачу позвонила, и мне повезло. Миронова Марина Александровна, та самая, что приезжала на дачу к Лапшину, оказалась дома. Я нагло заявила, что я из милиции и нам необходимо срочно погово­рить. Женщина с готовностью согласилась. Так как мы с Вешняковым уже пытались навестить ее, адрес мне был хорошо известен. Я оставила машину на стоянке в глубине двора и зашагала к подъезду. Ма­рина встретила меня возле лифта. Я сунула ей под нос удостоверение, она, как ожидалось, на него едва взглянула, зато во все глаза смотрела на меня.

– Ольга Сергеевна, – начала она робко, про­пуская меня в квартиру, – мы ведь с вами встреча­лись на приеме у губернатора.

– Возможно.

– Вы теперь в милиции?

– Там решили, что женщины скорее найдут об­щий язык.

– Присаживайтесь. Я ночью из командировки приехала, вот на работу и задержалась, пойду после обеда. Может быть, кофе или чай?

– Спасибо, ничего не надо. Вы Лапшина когда в последний раз видели?

– Сейчас скажу… двадцатого марта. Да, точно. У подруги был день рождения, и мы пошли в ресто­ран отметить. Там и встретились. Он был с женой, поэтому мы практически не разговаривали, просто поздоровались.

– То есть вы не виделись несколько месяцев? А как давно вы его знаете?

– Прошлой зимой познакомились на том самом губернаторском балу. В Рождество. Вы ведь знаете, тогда приглашали много предпринимателей, ну и меня тоже. Приглашение мне приятельница присла­ла, она в администрации. Фирма у меня весьма скромная, вряд ли вы о нас слышали, хотя… “Умка”, мы пряники изготавливаем, торты и прочее, но в ос­новном пряники.

– Я на диете, – сказала я с улыбкой.

– Да, конечно, – пробормотала она, должно быть, очень волновалась. – Вот на этом балу мы и познакомились. Он был без жены, а я не замужем.

– Познакомились, и что?

Она пожала плечами.

– Стали любовниками, естественно.

В самом деле, ничего противоестественного я не находила. Марине на вид лет двадцать пять, хотя, скорее всего, немного больше, и все свое свободное время, она, судя по всему, тратит на поддержание своей красоты, а природа-мать не поскупилась. Хо­рошая фигура, вздернутый носик, наверняка поль­зуется успехом у мужчин. К тому же самостоятель­на. Да, вполне естественно. Лера старше, и внешность у нее не такая яркая. Хотя Лера мне нравится боль­ше, но я не мужчина.

– Как долго продолжалась ваша связь?

– Чуть больше полугода. Я собиралась отдо­хнуть с ним где-нибудь в Испании летом, но он по­ехал со своей женой.

– Она о вас знала?

– Что вы. Гену бы инфаркт хватил. Он дрожал над ней, точно она хрустальная. Не знаю, как он во­обще решился встречаться со мной. Трусил, точно заяц. Иногда до смешного доходило. Поначалу я, конечно, надеялась. У них ведь даже детей нет. Я бы ему сына родила, мне всего-то тридцать. И я была уверена, что он меня любит, а потом… потом стало ясно, никуда он от своей Лерки не денется. Я заку­рю, вы не против?

– Нет-нет, курите.

Она закурила, глядя куда-то в угол, стало ясно, рана в ее душе отнюдь не затянулась и рассказать о своих чувствах ей хотелось, можно и с вопросами не лезть. Похоже, рассказать об этом ей просто некому.

– Скажите, как так можно: ты любишь челове­ка, ведь он действительно меня любил, но ничего не хочешь менять. Тебя устраивают случайные встре­чи, когда все время смотришь на часы. Знаете, у ме­ня сейчас роман, и все то же самое. Наверное, я про­сто не умею… из-за других расходятся, а со мной…

– А кто был инициатором разрыва?

– Я. Хотя я совершенно не хотела этого. Мне нужно было видеть его каждый день и ложиться с ним каждую ночь, а еще чтобы был ребенок… А я, как назло, забеременеть не могла. Может, тогда бы он… Я сказала: больше так не могу, или – или. Он сказал, что подумает, ушел и неделю не звонил. А когда я позвонила, он виновато сообщил, что вы­брал. Жену, разумеется. Думала, с ума сойду, потом ничего, пришла в себя. Непонятно, чего он так в нее вцепился. Отношения у них были странные.