Экскурсант

В противовес симбионту расширения памяти модуль гравитационного контроля работал штатно и прогнозируемо. Сказать честно, он просто привел меня в восторг. Это была какая-то сказка для взрослых. Все фокусы с гравитацией в локальном масштабе: левитация, к сожалению, очень и очень невысоко; удар гравитацией; гравитационный щит; гравитационный щуп; да работало, практически все, что можно придумать на эту тему. Вот только мощность моя была сильно умеренной, и сил это занятие отнимало жутко много. Я почему-то ярко запомнил именно первый свой опыт в освоении этого модуля, жрать после него хотелось, как коту с глистами. Зато я заметил, что если был подключен к креслу, то играться в эти игры можно было часами.

Чем там нашпиговали Саныча, я не очень-то интересовался, названия блоков не всегда говорят о том, что они дают. Сам он за них еще даже не брался, симбиоты еще не начали действовать. Для его "тяжелых" млодулей нужен был значительно более долгий период адаптации.

Как-то у меня возник вопрос, куда же это все мне запихнули. Я со всей тщательностью, но совершенно безрезультатно осмотрел себя. На мой взгляд, кроме первых изменений, возникших после полной наладки и доделки тела, ничего нового не обнаружилось. Светлана на мои опасения сказала, что сами модули зачастую формируются посредством самого организма, в который вводится сопрофитная форма живой или квази-живой инородной материи. В процессе "наладки" и сама форма иной жизни, и организм хозяина претерпевают ряд обоюдовыгодных изменений, приходя в конце процесса к согласию. Этим, в общем-то, и был вызван довольно долгий и не очень приятный процесс окончательной адаптации. В период адаптации мне приходилось каждый вечер проходить быстрое сканирование. Сканирование, зафиксировавшее окончание переходного периода, дало карту произошедших изменений, но сказать где часть изменившегося моего собственного организма, а где участи симбиота можно было только теоретически.

Все мои симбиоты оказались полностью живыми, а вот у Саныча практически все "подарки" оказались исключительно квази-живыми. Кроме прочих проблем их внедрение происходило вместе с сопутствующим депо необходимых для перестройки организма веществ, которые на момент начала активации сам организм производить просто не мог. Это-то и удивило меня, когда он вышел первый раз после внедрения из медотсека. Саныч тогда стал выглядеть каким-то гротескным качком. Его фигура стала слегка сутулой. По всей длине позвоночника у него наблюдалась довольно ощутимая выпуклость. Руки и ноги приобрели странный и не совсем человеческий вид. Форма головы стала немного другой, хоть и не выходила за рамки земных приличий. Да и ходил Саныч первое время как-то тяжело, будто бы боясь поломать все вокруг. Светлана говорила, что это из-за того, что симбиоты еще не действуют, а отладка находится в активной стадии. Когда все закончится и симбиоты "включатся", вид у Саныча станет практически таким же, как раньше, да и порхать он будет, как заправский балерун.

– Серега, а что за фигня эта эмпатия?
– как-то спросил Саныч.
– Светлана сказала, что у меня она есть. Я что немного экстрасенс?

– Саныч, я не специалист в этих делах, - попытался отделаться я.
– Но в силу своих скромных познаний эмпатия - это из области чувств, а экстрасенсорика - это что-то всеобъемлющее, относящееся к необычным для "нормального" человека свойствам организма.

– Сергей, ты мозг-то мне не пудри, - бурчал Саныч.
– я экстрасенс или нет?

– Саныч, для особо одаренных повторяю еще раз, - сказал я.
– Я не являюсь специалистом в таких вопросах, спроси Светлану. Для упрощения скажем так. Экстрасенсорика - это, грубо говоря, физические свойства мозга или организма. Эмпатия - это психологическое понятие, то есть какое-то из свойств твоей психики.

– Нет, ну ты плетешь, Серега, - не унимался Саныч.
– Психика к мозгам не относится что ли?

– Светлана!
– взмолился я.
– Поясни ты тугодуму разницу между невропатологом и психиатром!

– То, что я назвала "эмпатия", - отозвалась Светлана, - не совсем психологический термин земной науки психологии. Мне пришлось употребить наиболее близкий по смыслу термин языка, понятный вам. В употребляемом мной понятии, "эмпатия" - это термин, определяющий способность носителя разума (в случае человека - это мозг) и психики (то есть проявлений высшей мозговой деятельности) подчиниться, раствориться, объединиться с вселенной, ощутить ее желания, информационные потоки. Для простоты это - способность в нашем случае человека высказать вселенной свое желание, почувствовав, что она хотела бы сказать на него в ответ. Я все же не смогу точно описать, у земной науки пока нет таких понятий.

– Кто-нибудь может конкретно ответить на интересующий меня вопрос?
– взмолился Саныч.

– Саныч, ты - не экстрасенс, - ответил я.
– Ты - экстрасекс, специализирующийся на выставлении мозгов нормальным разумным.

– Саныч, твои экстрасенсорные способности в том смысле слова, какой в него вкладывают земляне, очень невелики, - ответила Светлана.
– Психика землян очень устойчива, скорее всего, из-за этого и способности к "эмпатии" в моем понимании у землян весьма скромны.

– Светлана, прости за демагогию, но разве для пилота не важно чувствовать точку выхода в многомерности?
– спросил я.

– Сергей, в случае пилота работает скорее критерий, который земными терминами можно назвать "интуиция", - ответила Светлана.

– Свет, "Содружество" звучит как-то сильно по-земному, оно действительно так переводится?
– спросил я.
– Раз уж у нас вечер вопросов и ответов, просвети, пожалуйста.

– Это самое простое и близкое по значениею земное понятие, - отозвалась Светлана.
– Как я поняла, для вас в данный момент это большого значения не имеет. Хотите прослушать лекцию по правовому устройству структуры миров, которую я назвала "Содружеством"?

– Нет, спасибо!
– взмолился Саныч.
– Как-нибудь потом. Через месяц. Может, через год...

*****

Поскольку мои симбы адаптировались раньше, то и тренировками по их боевому применению первым занялся опять же я. Тренером моим стала, естественно, Светлана, привлекая изредка в виде подручных средств одного-двух ремонтно-охранных юнита, которых мы с Санычем окрестили "киборги". Принципиально ничего непрогнозируемого лично для меня в таких тренировках не было. Особое же место отводилось тренировкам в условиях невесомости, пониженной и повышенной гравитации, как финальный аккорд стали случаться тренировки в условиях меняющейся гравитации. На мой удивленный вопрос, где же такие условия могут встречаться, Светлана дала лаконичный ответ: "На гибнущем корабле". По ходу дела Светлана предложила заняться программой рукопашного боя. Начали мы практически с самых азов, но при этом среди моих будущих спарринг партнеров планировались далеко не одни только гуманоиды. Вопреки моему интересу и желанию, занятия шли тяжело. Большим подспорьем оказалась голограмма, которую создавала Светлана. Зачастую, изучая какое-то новое движения, я втискивался в построенную голограмму и пытался воспроизвести его вместе с ней, потом просматривая получившийся результат. И хоть успехов было не слишком много, занятия мне нравились. Наверное, я в такие моменты чувствовал некою свою причастность к кагорте крутых мужиков. Как-то, наблюдая за мной, Светлана сделала вывод: "Толку мало, хотя поможет самостоятельно поддерживать физическую форму". Позднее я узнал у Светланы, что форму киборга можно легко изменить. Так у меня появился спарринг партнер, которым стал "перегнутый" то в иноземь махровую, то в более-менее привычного гуманоида корабельный киборг. Занятия стали значительно интереснее, и даже услышав от Светланы про бестолковость мероприятия, я его не бросил. Мне просто было приятно иногда поразмяться, вновь ощущая свое переделанное тело.

Поход к базе было решено начать через тридцать дней после вступления в силу всех симбов Саныча. Месяц на тренировку во владении симбами, конечно, немного, но азы постичь хватит. Совершенства же в этом, как и в другом деле можно искать всю оставшуюся жизнь. За это время, прошедшее в основном в тренировках мы несколько раз посещали Землю и в частности родной город Саныча. Посещения эти ничего особенно приятного, к слову говоря, не принесли и были нужны нам, как некие выходные дни, дававшие скорее моральный отдых. Ни я, ни Саныч не покидали Землю надолго, но лично у меня где-то глубоко в душе уже проклевывался легкий холодок по поводу предстоящего путешествия в глубины космической пустоты. Это был не страх, а некое предчувствие долгого расставания.

По информации Светланы баз КСС в нашем рукаве галактики было мало, ближайшая находилась в системе звезды с кучей букв и цифр, запомнить я их мог легко, но толку в этом никакого не было. Со Светланой мы сразу договорились не путаться с земными названиями созвездий, тем более, что с Земли все видно подругому, нежели из центра. База имела регистрационный номер КСС-158942-ИФ-"Берт", для нас просто "Берт". Наша новая подруга сказала, что это малая исследовательская станция, но на ней может быть связь с "центром". В этом случае информация будет доставлена, и на подтверждение полномочий много времени не уйдет. Расстояние до станции исчислялось так же в специфических мерах - 9,8 МББ.