Экскурсант

– Да, голос отличный, хотя, можно немного поскромнее с тембрами, а то я чуть не захотел тебя. Да и звать тебя Милашкой, как-то совсем уж не по-военному, давай остановимся на Светлане, к примеру.
– Предложил я.
– Кстати, создай какой-нибудь образ в этом виртуале, как-то пока не привычно общаться с голым голосом, так и в бога поверить недалеко.

Обстановка начала меняться. Я был по-прежнему на диванчике в комбезе немного на вырост, комната же активно преобразовывалась в кабинет, ковер на полу, книжные полки, рядом со мной возник большой рабочий стол, чуть дальше материализовались два кресла и журнальный столик. В одном из кресел присела очень красивая рыжая девушка. Строгий костюм серо-черных цветов, ножка на ножке, тонкие телесные чулки, черные туфли на среднем каблучке, в руках блокнот и ручка, почему-то чернильная с блестящим пером, волосы уложены в строгую прическу и закреплены на затылке, ну и игривая прядь свисающая у виска. В общем, жуть. Просто жуть, как красива. И этот рыжик сказал мне:

– Капитан, визуальный вид создан на основе твоих мысленных образов и ассоциаций, обобщен и выбран усредненный вариант на основе пиковых реакций на эти образы. Так будет хорошо? Прошу внести коррективы при необходимости.

У меня только слюни не потекли, чего ж тут менять, даже Елена Валентиновна может пока подождать, так семестра два-три...

– Нормально, Светлана, нормально, так и оставь, может, наряды только меняй при каждом приходе в виртуал, так, для реальности.
– Ответил я.
– Кстати, расскажи подробнее про адаптацию, чего ты там, солнце, про проценты говорила? Я что, выходит, супер-мэн, если почти в сотку попал? Кстати, если ты девочка действительно умная и сообразительная, можешь шутить, и вообще, быть живой. Как-то не привлекает общение с большим компом, глядя на это совершенно живое создание виртуала.

– Капитан, твоя совместимость девяносто восемь процентов для программы пилота, там была куча параметров для тестирования мозговой деятельности и психики, общая цифра получилась такой.
– Ответила Светлана.
– Это не говорит о том, что ты более умный или развитый, чем предыдущий экипаж корабля, просто ты почти идеально подходишь для пилота-навигатора. На всякий случай я сделала проверку на замещение "стрелка" и "связиста", как ты их назвал. Так вот "стрелок" из тебя еще ничего - семьдесят восемь процентов, а вот "связист", к великому сожалению, как из сопли лак для ногтей - тридцать два процента.

– Спасибо, Светик, расскажи, что вообще у нас на данный момент творится в округе, что с ботом, что со мной произошло, когда на корабль попал? В общем, введи меня в курс дел...
– попросил я.

*****

После долгого и даже приятного разговора с моей новой "секретаршей" стало известно следующее. Корабль, который мы со Светой договорились пока назвать "Ботаник", находился практически в порядке. Ремонтные работы даже самых "безнадежных" повреждений закончены давным-давно из-за поистине огромного промежутка свободного периода бесхозности корабля. Энергию Света запасала от Солнечного излучения, ее было почти с горкой ввиду опять же долгого периода бездействия. Корабль фактически "спал" на поверхности Луны, изредка велись регламентные работы, пару раз в него попадали метеориты, да несколько раз он просыпался из-за попадания в поле зрения сенсоров неопознанных объектов техногенного характера - с некоторых пор на Земли иногда запускались разного рода носители, выводящие что-либо в космос. Чтобы не беспокоить постоянно развивающихся аборигентов, корабль находился в режиме "невидимости", задействуя в необходимых случаях те или иные виды доступной ему маскировки. Оставались проблемы только в пополнении биомассы. Как я узнал, биомассой могло быть все что угодно, имеющее органическую основу, принципиально можно было выращивать простейшие организмы, используя доступную неорганику и энергию звезды. Биомасса нужна была для поддержания в "здоровом" состоянии систем корабля - он же был практически живой - а так же в небольших количествах для работы двигателя многомерности. Хоть времени для пополнения запасов и было много, биомасса постоянно требовалась кораблю для восстановительных процедур. По этой причине ее расход регулировался в соответствии с приростом, что значительно удлиняло сроки починки, но избавляло от необходимости посещать Землю.

Двигателей у корабля-разведчика было три вида. Маршевая установка, она же "генератор прокола" многомерности, была живой во всех отношениях. Переход в суперпозиционное состояние, как модно писали фантасты в "подпространство" осуществлял организм, найденный на одной из планет нашей галактики, из него позднее с привлечением выведанных у врага технологий удалось сделать шедевр симбиотики, практически вольда, только без наличия каких-либо зачатков разума. В основе работы двигателя было положено одно защитное свойство организма. При опасности он мог уходить в многомерность, практически исчезая из привычных в нашем пространстве трех физических измерений. Этот необычные "зверь" ограждал свое внутреннее пространство неким энергетическим коконом и жил все время ухода в своем привычном трехмерном мирке. Он мог передвигаться на значительные расстояния в пределах планеты - видимо инстинкты - не покидая ее, даже находясь в многомерности. Как оказалось, пути в многомерности имели другой характер, нежели в обычном трехмерном пространстве. При подборе необходимых параметров многомерного пространства находилась возможность проникнуть в какую-то весьма отдаленную точку трехмерного пространства, преодолев весьма незначительное расстояние. Теоретически, можно было бы проникнуть "куда угодно" практически мгновенно, но для этого необходимо было бы уйти в очень далекую многомерность и оборвать связи с частью привычных измерений, что было, в общем-то, опасным предприятием, практически чреватым потерей якорей для возврата в родное пространство. Сами "звери" так никогда не делали, им просто не было в этом необходимости. А перемещение на большие в масштабах галактики расстояния ими совершались исключительно по воле ученых, изучались долго и зачастую болезненно. Пребывание же в многомерности без генерируемого "зверями" локального мирка было хоть и не моментально, но гарантированно смертельно для живых существ, ввиду лавинообразного изменения мерности внутреннего пространства и, практически, моментально смертельно для любой аппаратуры ввиду изменения физических законов. Топливом для данного "двигателя" могла быть только сбалансировано приготовленная биомасса, потребление ее сильно возрастало с глубиной погружения в многомерность, но случалось это не катастрофически. Второй тип двигателей - межзвездный, часто его называли "двигатель реала" или "системный двигатель". В основе лежал принцип локального изменения мерности пространства в разомкнутом контуре. Принцип был содран у вольдов, двигатели заменили ранее применявшиеся аннигиляционные, фактически реактивные двигатели. Теорию изложить не могу, так как тут уже много специфической физики и биофизики. В общем, двигатели тоже чистой воды симбионты. Для изменения режимов работы нужна была в незначительных количествах та же биомасса, но в самом процессе движения использовалась уже энергия. Биомасса вне многомерности тратилась довольно экономно, но питаться-то живому организму в любом случае нужно.

Энергетическая установка была без преувеличения чудом симбиотической мысли, хотя, на все восемьдесят процентов заслуга в изобретении, к сожалению, принадлежала вольдам. Суть этой самой установки была в том, что она с поразительным КПД могла осуществлять преобразование биомассы в энергию - читай: потери минимальны. Но в работу она вступала только в тех случаях, когда аккумуляторы энергии корабля теряли заряд ниже определенного уровня. Ну а поскольку само движение в ваккуме фактически не требует энергетических затрат, за исключением разгона и торможения, можно было сказать, что двигатели реала работали в основном за счет запасов энергии, которую корабль вполне мог пополнять за счет излучения звезд. Так что основным ресурсом корабля, как ни крути, оказывалась именно биомасса. Третий вид двигателей был предназначен для полета в пределах планеты, их чаще всего называли "планетарные двигатели". В их основе лежала игра с гравитацией. Использоваться они могли и вблизи объектов больших масс, то есть при полете в астероидных поясах. Начинка была так же симбиотной, хотя, питались они практически одной энергией. В общем, долететь на них до соседней звезды можно, применив их в пределах планеты для разгона, а потом в точке назначения для торможения, но очень долго, да и целиться надо очень точно.

Общая ситуация на данный момент была таковой. В поясе астероидов, скорее всего, был почти исправный корабль вольдов. Он был сильно поврежден еще при встрече с разведчиком, но у него было так же много времени на ремонт, как и у нас. Судя по манере ведения боя, живая часть вольда была уничтожена, оставалось надеяться, что безвозвратно.

Оружие Содружества вообще в первую очередь разрушало "живую" часть симбионтов, корабли противника тогда становились "глупее" и "прогнозируемее". Причем в отличие от неживой части живая восстанавливалась далеко не всегда, то есть только в случаях, если повреждения не достигли критического уровня.

Фактически, по классу корабль вольдов был значительно выше разведчика, хотя, точной классификации не было, так как на момент отлета данного класса корабли еще не встречались Содружеству. В первых атакующих волнах вольдов таких кораблей вообще не было. Исходя из привычных для Содружества классификаций, корабль имел конфигурацию явно соответствующую ударному звену, скорее всего легкий или средний крейсер. В случае восстановления живой части симбионта расклад был очень не в пользу разведчика, даже в случае полного восстановления неживой части корабль представлял собой весьма мощную, хотя и значительно более глупую единицу. Но все это мне предстояло узнать позднее. Пока же сенсорная аппаратура "Ботаника" не смогла распознать вольда в поясе астероидов, куда он ушел из последнего поединка.

С ботом и последним членом экипажа случилась такая вот неприятность. После обследования планеты было принято решение взять на борт аборигена из наиболее развитого сообщества, если попытка не увенчается успехом повторить с другим сообществом. Шансы отыскать нужного индивидуума были. Чтобы не шокировать аборигена пилот решил лететь сам, все же живое тянется к живому. При вхождении в плотные слои атмосферы бот был атакован штурмовиком вольдов, тем, что был поврежден, но не уничтожен. В бою с разведчиком шансов у вольда не было, а вот бот оказался тем, что доктор прописал. Ввиду того, что бот проходил плотные слои атмосферы, маневренность его была сильно ограничена, чем и воспользовался штурмовик. МИ разведчика тоже отследил атаку и попытался прийти на помощь боту, выстрел был произведен больше "на удачу", вдобавок была выпущена ракета. Атмосфера планеты немного исказила и рассеяла пучок энергии, что возможно спасло штурмовик от полного уничтожения. После попадания лазерного импульса штурмовик не смог справиться с управлением и столкнулся с ботом. Подоспевшая к тому времени ракета добила штурмовик, повредив бот еще сильнее. Тем не менее, бот смог совершить посадку, хотя ее можно было отличить от падения по весьма нетвердым признакам.

То, что село или упало на поверхность планеты Земля, было не совсем ботом Содружества и уж совсем не штурмовиком вольдов. Последний член экипажа РКДП-Супер-88564 был смертельно ранен при посадке и вскоре умер, так как медицинский комплекс бота был поврежден и по этой причине просто не справился с задачей. МИ корабля-разведчика, действуя по уставу, отдал инструкцию перевести бот в режим консервации. Сам же ушел на дальнюю орбиту планеты и перешел в режим ожидания связи. Чуть позднее МИ было принято решение сесть на спутник планеты, ввиду развития технологий у местной цивилизации. То есть, корабль-разведчик погрузился в бесконечно долгое ожидание момента возможного появления другого корабля КСС. Данная манера действий была принята командованием КСС ввиду сложной обстановки в театре военных действий. Разведчик мог вернуться к базе, уже захваченной врагом, в таком случае пригодной планете лучше остаться неоткрытой, чем мертвой.

Когда же я присел в кресло, бот распознал меня, как возможного члена экипажа, была прервана программа "спячки". Просканировав пространство всеми доступными датчиками, бот обнаружил врага. Как оказалось, в спячку ушел и практически уничтоженный штурмовик вольдов. За неимением оружия, симбионт попробовал уничтожить живого члена экипажа с помощью ремонтного робота системы обеспечения, попытка почти удалась ввиду плачевного состояния обшивки бота. Тем не менее, система защиты бота сделала все что смогла, потенциальный член экипажа не погиб, хотя и был ранен. Ранения мои были не в пример легче ранений пилота, и медблок справился. Тем не менее, матрицы нового члена экипажа в базе данных бота не было, и он решил вопрос замены органов исходя из имеющихся возможностей. Глаз оказался биомеханическим, рука же была попросту получена путем клонирования из банка органов для последнего погибшего пилота. Судя по всему, проблем с отторжением или адаптацией между моим организмом, чужим биоматериалом и неорганикой практически не было. Светлана меня заверила, что после снятия моей полной матрицы (тело плюс сознание) вырастить и заменить как руку, так и глаз будет весьма несложной задачей. Правда, сделать сканирование, следовательно, и замену органов можно будет только на самом "Ботанике". По ее мнению на данный момент все оказалось просто превосходно, так как у корабля появился экипаж. Но как бы я не хотел побыстрее прийти в норму, бот был не в состоянии произвести безопасный взлет, на другой вариант был категорически не согласен МИ разведчика - Светлана. Пришлось ждать. Поскольку бот перешел в активный режим, остатки штурмовика-вольда были уничтожены и переработаны для нужд бота. Если бы МИ корабля-разведчика не отдал в том прошлом приказ на консервацию, система защиты бота уже давно бы уничтожила останки вражеского штурмовика. Пока должны были экстренно проводиться восстановительные работы на боте, у меня намечался довольно обширный период безделья. И я попросил организовать мне доступ на поверхность родной планеты. Выход был практически в течение часа приведен в безопасный вид, свод был попросту сплавлен ремонтными роботами бота до состояния стекла, хотя пол оставался вполне похожим на грунт.