Экслибрис

— Да уж, напугали меня основательно, — закончил он, испуганно сверкнув глазами от этих воспоминаний. — Хотя я не хотел говорить вам об этом.

— Как ты думаешь, кто они были, Монк? Это были сыщики?

— Какие еще сыщики, сэр?

Время близилось к полуночи. Мы сидели за прилавком на наших обычных местах, мастер и ученик, словно эти привычные позы как-то могли восстановить катастрофически утраченное равновесие. Много полуразорванных книг еще валялось на полу, но нам удалось приладить на места несколько полок и расставить на них те немногие книги, которые не требовали ремонта.

— Ну, сыщики, служащие в министерстве, — настаивал я. — Припомни.

Взгляд Монка стал еще тревожнее. Он немного знал этих прислужников закона, ведь два года назад Джон Терлоу, заняв пост министра, отправил их с досмотром в Малую Британию и на Лондонский мост. Они нанесли нам визит всего через пару дней после того, как некая беременная женщина появилась у нас в «Редкой Книге», сказав, что с трудом добралась сюда на барке из Оксфорда. Испуганно и недоверчиво Монк наблюдал, как она произвела на свет тройню, — на прилавке появились три экземпляра трактата Сексби «Умерщвление не есть убийство» — призыв к устранению Кромвеля. Спустя два дня вечером наша дверь сотряслась под тяжелыми ударами этих министерских досмотрщиков. Бедного Монка подняли с постели и, сунув ему в лицо фонарь, громогласно потребовали, чтобы он назвал свое имя. Он не забыл этот эпизод.

— Нет… Не досмотрщики, — ответил он. — Иностранцы.

— Иностранцы?

— Да. Французы. А может, и турки. Такие смуглолицые, хозяин. Очень похожи на пиратов, а одеты во все черное. У одного из них была золотая серьга. У другого — нож, — сдержанно добавил он.

— Они что-нибудь сказали?

— Ни слова.

— А что унесли с собой? Какие-то книги?

— Не знаю, хозяин. — Он отрицательно покачал головой. — По крайней мере, я не видел.

— Вот как. И правда, ничего, кажется, не пропало, так ведь? — Он вновь мотнул головой. Пока мы вроде бы не заметили никаких пропаж, хотя завтра надо будет все перепроверить по каталогу. — В какую сторону они ушли?

— К Саутворку. Я бросился за ними, но они оказались проворнее меня. — Он опустил глаза на прилавок. Его руки нервно подергивались на коленях.

— Понятно. Спасибо тебе, Монк, — сказал я. — Ты все сделал правильно.

Откинувшись на спинку стула, я закрыл глаза и попытался обдумать ситуацию. На мгновение я почти убедил себя, что этот погром не имеет ничего общего с тем, что происходило со мной в последние дни. А может, это были и сыщики. Может, новый министр нанял французов для выполнения грязной работы. Но что же они могли искать? Не задумал ли новый король изводить книготорговцев почище Кромвеля? Я решил, что завтра надо будет поспрашивать нашу братию в Малой Британии и Патеностер-роу. Может, еще кому-то нанесли подобные визиты.

Открыв глаза, я заметил, что Монк внимательно наблюдает за мной. Я постарался ободряюще улыбнуться.

— Да-да, ты действовал хорошо, — повторил я. — Просто отлично. Но, к сожалению, наша работа на сегодня еще не закончена.

— Да?

Я кивнул в сторону скособочившейся на петлях двери. Через проем было видно проезжую часть дороги. Каждые несколько минут к нам с любопытством заглядывали прохожие и тут же спешно ретировались.

— Завтра я позову к нам плотника и слесаря, — сказал я. — Но сегодня…

Заглянув под прилавок, я вытащил пистолет. Увидев его, Монк удивленно вытаращил глаза. Это было отвратительное на вид оружие, тяжелое и нескладное; я купил его по случаю много лет назад у одного слепого, одноногого ветерана Гражданской войны, которому пришлось просить милостыню около моего магазина. Я понятия не имел, работает ли эта кремневая хлопушка и тем более сколько пороха нужно в нее насыпать. Старик-ветеран пытался тогда научить меня, но я и не предполагал, что мне придется когда-нибудь задействовать эту штуковину, а купил ее, просто чтобы облегчить его нищенское положение.

— Сегодня ночью нам придется по очереди охранять магазин, — сказал я Монку. — Просто на случай того, если у кого-нибудь возникнет искушение попользоваться нашим товаром. — Я положил это грозное устройство на прилавок между нами. — Или на тот случай, если наши друзья пожелают вернуться.

От такой неприятной перспективы глаза Монка еще больше округлились, поэтому я попытался снова подбадривающе улыбнуться — но вышла только вымученная гримаса.

— Отправляйся спать, — мягко сказал я ему. — Я разбужу тебя в два часа.

Но в результате я сам просидел всю ночь. Задавшись целью починить переплеты нескольких книг, я, однако, через каждые десять минут вылезал из-за сшивального станка и, подкравшись к двери, выглядывал на улицу, чтобы убедиться в полнейшем спокойствии, напрягал слух, стараясь уловить звуки крадущихся или затихающих вдали шагов. Но там не было никого, за исключением ночного сторожа, старика-подагрика, который едва ли являлся надежной охраной. К тому же я заметил, что он полуслеп. Один его глаз был затянут пленкой, как у мертвой рыбы, а другой он строго вытаращил на меня и посоветовал отремонтировать дверь, дабы не подвергать излишнему искушению бедные грешные души. С тем он и поплелся дальше, помахивая своим фонарем.

Только когда восток озарился рассветными лучами, я покинул сшивальный станок и разбудил Монка. Еле дотащившись наверх до своей кровати, я наконец позволил себе подумать о тех трех одетых в черное фанатиках, которые убили в Париже лорда Марчмонта. Неужели это были те же люди? Вполне возможно… однако какой в этом смысл? Если убийцы были агентами Генри Монбоддо, как подозревала Алетия, и если Монбоддо теперь завладел рукописью, как я обнаружил, то что они могли искать на моих полках? Может, они состояли на службе у кого-то другого, может даже у самого кардинала Мазарини. Я забрался в кровать и попытался уснуть. Есть еще много вещей, сказал я себе, которые мне хотелось бы узнать.

Усталый, но растревоженный, я пролежал без сна на боку несколько часов, глядя в стену, прислушиваясь к шебуршанию точильщиков, грызущих ее изнутри. Внезапно этот привычный звук показался угрожающим и зловещим, словно бы насекомые пожирали балки и опоры той благопристойной жизни, которую я для себя построил. Казалось, моя «Редкая Книга» вот-вот рухнет и я полечу вверх тормашками в реку, которая бурлит шестью футами ниже, под Лондонским мостом.

Глава 10

Выйдя из пресноводной Эльбы у Куксхафена, «Беллерофонт» взял курс на восток — мимо Фризских островов, мимо заснеженных солончаков и дамб, мимо песчаных отмелей и молов, выступающих из седых морских вод, точно ребра. Почти целые сутки судно держалось мелкой воды, десяти фатомов [140] под килем, пока наконец на рассвете следующего дня не удалилось от побережья Голландии, прибавило парусов, поймало ветер и, взяв курс на юго-запад, развернулось носом к Англии. Часа через два капитан Квилтер, стоя на своем мостике, уже видел ее берега в подзорную трубу. Все шло по плану. Он опустил трубу и сунул ее обратно в карман штормовки. Через восемь часов, если все пойдет хорошо, они прибудут в Нор и, бросив якорь, отправятся в «Альбатрос».

140

Фатом — морская сажень (мера длины, преимущественно для измерения глубины воды; равна примерно 1,83 м).