Эксмур

Хлопок окончательно вернул в настоящий момент.

Бешеное сердцебиение, рваное дыхание.

Черт!

Только успокоилась.

Бутылка подрагивала в трясущихся руках. Немного воды расплескалось по столешнице мимо бокала.

Четвертая дверь открылась. Мулат, недовольно щурясь, вышел, зевая.

—Тыкричала?

Шаркая по полу, подошел, хватая бутылку со стола.

Джул со стаканом сделала небольшой шаг назад, вглубь бара. Парень этого не заметил, жадно глотая воду прямо из горла.

— Жажда, пиздец, — выдохнул он, и метнул пустую бутылку в мусорное ведро. — Тебе кошмар, что ли, приснился?

Темные глаза скользили по лицу с легким прищуром.

"Обычный парень. Видел меня в лифчике. Но в купальнике же меня тоже много кто видел, правильно?"

И вроде даже получилось договориться с собой. Не трястись хотя бы ближайшие несколько минут.

— Да, извини. Не хотела разбудить.

Как его зовут? Пол или Этан?

— Забей, — мулат снова зевнул, потирая лицо ладонью. — Заходи, если что. Спасу тебя от кошмаров.

Он пошаркал по коридору обратно к комнате.

Она залпом выпила воду, не позволяя панике вернуться.

"Все хорошо. Это просто шутка".

Надо тоже идти спать. Проспать в первый день не лучше, чем ходить заспанной.

***

Нихера не выспался.

Лег поздно, еще и Джульет разбудила своим криком среди ночи.

Фиркинсу за лето память отшибло никого не заселять в их блок. Теперь придется терпеть соседок до конца года.

— Что у нас сегодня? — Пол яростно растирал глаза.

Не поможет. Не откроются.

— Дерьмо на завтрак, — Этан отшвырнул от себя тарелку с пуддингом.

Мэлл усмехнулся, допивая свой кофе.

Все, в чем отсутствует мясо в каком-либо виде, для него дерьмо.

— Надо придумать, зачем первокурсницам собираться в бассейне, — Марк отставил пустую кружку.

— Конкурс купальников. Победительнице приз "Лучший оргазм десятилетия", — Пол хмыкнул, довольный своим остроумием.

— Если награждать будешь ты, приза не случится.

— Иди на хуй, Брэдфорд.

Улыбнулся в ответ. Парни посмеивались. Только Пол скривился под натиском задетого самолюбия.

"Наш маленький ранимый мальчик."

— Я пойду, — согласно кивнул, выходя из-за стола. — И ты сходи.

Идти к отцу примерно как сходить на хуй. Холодное почтение — так можно охарактеризовать. Он недоволен некоторыми решениями сына, тот же, в свою очередь, плевать хотел на все недовольства.

Спокойный похуист — называет его отец в приступе гнева.

И охуительно, что он именно такой, а не озверевший агрессор, потому что именно в таких превратились некоторые парни, которых допустили до конвейера. Думаешь, будто легко сломать человека, не мучаясь после никакимичеловеческимичувствами. Что тебя они не коснутся. Пройдут бесследно.

Просто не придавать значения. Отключить лирику.

Нихуя это не просто.

Для себя Мэлл определил самый лучший способ остаться адекватным: похуизм, алкоголь, сигареты. Секс. Он, правда, больше не помогает, не вызывает былых эмоций. Последний его раз был в день рождения. С Джульет.

Усмехнулся самому себе, идя по ковру административного крыла первого корпуса.

Настолько натрахался с криспи, что забыл…

Блять. Не забыл. Он и не знал, как по-другому. С четырнадцати лет имел их, и смысла искать наслаждение среди простых девушек не видел. Зачем напрягаться? Суть одна. Секс и секс, ничего особенного.

Стукнул костяшками пальцев по двери и дернул за ручку, не дожидаясь ответа.

Над кофеваркой склонилась Софи. Интересное положение. Округлые бедра обтянуты узкой юбкой. Непривлекательную отец бы держать не стал.

Она выпрямилась с учтивой улыбкой.

— Вы к мистеру Брэдфорду?

"Нет, зашел на тебя полюбоваться".

— У себя? — кивнул на дверь в кабинет ректора.

— Да, но у него встреча через десять минут.

Более чем достаточно. Он уложится в пять.

Предупредительно стукнул и сразу вошел. Ему можно.

Отец стоял у раскрытого сейфа с папкой в руках. Что-то озадаченно просматривал, сведя брови на переносице.

Возмущенно посмотрел на сына. Похоже, не услышал стука.

— А, Мэлл, — он закрыл папку и положил ее в сейф. — Проходи, сынок. Садись.

Тяжелая дверца надежного ящика щелкнула, встав на место. Заскрежетали магические замки.

— Что-то случилось?

Мэлл сел на диван, перекинув одну руку через подлокотник, локоть второй уперся в спинку, пальцы потерли висок.

Оба наблюдали друг за другом, не упуская ни одного движения.

— Ничего, — дернул плечом с легкой усмешкой. — Пока. Во сколько прибудут папочки?

Ректор занял свое массивное кресло с темно-синей кожаной отделкой.

Губы, окруженные бородой, одобрительно растянулись.

— Ты все же прислушался ко мне. Похвально.

Сверкнул в ответ белозубой улыбкой.

— Я проведу просмотр, как ты и хотел. Но на конвейер не вернусь, мы это уже обсуждали.

Улыбка не сошла с лица отца, но стала заметно натянутой. Блеклые серые глаза затянулись сталью.

"Класть мне на твое недовольство".

— Последний год, — с намеком произнес он. — У тебя получаются хорошие девочки, неужели тебе не хочется помочь им найти свой новый дом?

Ласково, нежно до тошноты.

"Хорошенькая помощь".

— Парни все сделают в лучшем виде, я проконтролирую.

Да, он останется причастным ко всему, что связано с империей криспи, но не в качестве создателя. И этот факт отец все еще не может принять.

— Подумай, сынок, — притворно мягкий голос только шире растянул губы Мэлла.

Его всегда это забавляло. Отец любит жесткое воздействие, но вынужден мило улыбаться, по-доброму заливать в уши. Демонстрация великой отцовской любви.

В эту чушь Мэлл давно перестал верить. Он не обманывался насчет отца. Человек, сделавший из университета конвейер криспи, неспособен на светлые чувства. Впрочем, на свой счет Мэлл тоже не обманывается. Он тоже на них неспособен.

Этим миром правят деньги. Они владеют всеми известными чувствами.