Экспансия

Столкновения почти не почувствовалось. Гивор грохнулся оземь, не успев подобраться.

Арворн вскочил, сделал шаг и спеша избавиться от приходящего в себя и уже поднимающегося врага — ткнул клинком в спину чуть выше его пояса…

Сталь вошла очень глубоко. Гивор задергался, захрипел и густо забрызгал розовой слюной из по-рыбьи распахнутого рта. С перепугу юноша ударил слишком сильно. Рукоятка поддалась его усилию не сразу, только после того как Арворну удалось слегка провернуть лезвие в теле врага. Однако гивор не торопился умирать. Подергивал ногами, запрокидывал голову и скреб руками землю, вырывая из неё пучки сочной лесной травы. Юноша размашисто ткнул кинжалом в спину рядом с первой раной — туда, где не было костей. Еще, еще и еще. После четвертого удара тело врага вытянулось и почти сразу же резко свернулось клубком. Противник наконец-то затих.

Оглядев поляну и бросив опасливый взгляд на кусты орешника, откуда недавно появились враги, Арворн медленно опустился на землю и привалился насквозь промокшей спиной к могучему стволу одного из деревьев, окружающих поляну. Ему просто необходимо было хоть немного передохнуть.

В голове раздался звон. Перед глазами появились многочисленные строки сообщений. Он знал, что это такое. Потом. Чуть позже.

Он смахнул их в сторону так же легко, как недавно хвою со своих штанов.

Сколько он просидел так, пока голова не стала ясной, а тело вновь обрело способность двигаться — Арворн не знал.

Юноша встал и первым делом осмотрел тела убитых им гиворов. Вооружился «взрослым» мечом, оказавшимся ему почти совсем по руке, длинным кинжалом и копьем.

Со спины одного из мертвецов снял стреломет. Их работы — атрейской. Видимо покойник, когда-то так же забрал его у убитого им человека.

Формально гиворы тоже были атрейцами, но по сути, давно перестали быть частью их народа — еще семь поколений назад сами противопоставив себя всем живущим на этой земле. Одинаково уничтожавшими как разумных, так и взбесившихся.

А эта троица…

Вряд ли они были посланы в погоню за беглецами, скорее всего стояли в заслоне для перехвата тех, кому удастся ускользнуть, на тропе неподалеку, как раз ведущей в поселение, в котором дядя Арворна был вождем. И возможно, услышав Аринин рев, решили узнать, что там происходит.

Закончив с гиворами, Арворн приблизился к телу Арины. Глаза девочки так и остались широко распахнутыми. Только сейчас вместо надежды в них навсегда остались лишь испуг, боль и удивление.

И что ему теперь делать? Раньше он склонялся к тому, что должен доставить её и друга в поселок дядьки.

Теперь же юношу просто неудержимо тянуло хоть одним глазком посмотреть, что сейчас происходит в родном поселке. А может Аргелю все же удалось убежать и он остался жив? С ним было бы совсем не так страшно, как сейчас одному.

«Не обманывай себя, — сказал Арворн самому себе, — Аргель мертв. И Арина мертва. И весь поселок до единого жителя, скорее всего тоже мертв»!

Опустившись на колени он закрыл её глаза.

Он вернется сюда позже и предаст тело Арины земле. Впрочем, даже если раньше него до неё доберутся звери — ничего страшного. В подобных случаях атрейцы считали вполне приемлемым и такой способ упокоения своих мертвых.

Арворн резко встал, повернулся и решительно двинулся в сторону поселка.

Вдруг, словно кто-то ухватил его за подол рубахи. Юноша остановился и медленно обернувшись, увидел, как мертвая девочка упрямо смотрит прямо ему в спину своими огромными, вновь широко открытыми глазами…

Глава 16. Июнь. Земля

Ну что ж: побежали — значит побежали. Обидно, досадно, но ладно. Так мы предварительно и прикидывали в принципе! Не то, чтобы предполагали именно такое развитие событий, но допускали подобную возможность, как наиболее вероятную.

Сейчас перестроимся, подсоберемся с силами, дадим нашим придуркам малость передохнуть и начнем по-новой.

Суворов измаильские стены тоже не с первого приступа одолел. Это я сейчас чисто к слову вплел — никоим образом не претендуя вообще на звание полководца, а уж тем более такого масштаба.

Абсолютно спокойно встречаю распаренных, неторопливо возвращающихся к «командному пункту» бойцов и командиров. Даю только что вышедшим из боя время прийти в себя, окончательно отдышаться, охолонуть, перекурить и приложиться к флягам и заранее подвезенным ведрам с водой. Ненавязчиво оценивающе приглядываюсь. Хвала демиургам — той отупелой усталости, при которой бессмысленно даже пытаться поднимать личный состав в атаку, не наблюдается.

У «неразумных» на рожах — вообще неизбывная вина перед повелителем читается. Чисто собачья. Были бы у них хвосты — наверное, сейчас вовсю, как метлами подметали бы ими истоптанную землю за собой.

Пора подбодрять троглодитов? Или еще не настало то время? Все-таки решаю, что с этим пока можно и повременить. Энергию-то мне не ядерный реактор поставляет.

Собираю командиров для «разбора полетов» и подведения итогов неудавшейся атаки. Среди «офицерского состава» потерь не имеется. Прежде чем открывать рот, предварительно «подбадриваю» всех ментальным воздействием.

— Буду краток. Ничьей вины в случившемся не вижу. Потеря скорости наступления вызвана естественными причинами. Благодаря вашим грамотным действиям, значительная часть защитных укреплений больше не пригодна для сдерживания повторного наступления. Сейчас все должно получиться гораздо быстрее. И помните: добраться до «мертвой зоны» под стеной — не есть залог спасения. «Сектантам» ничего не помешает сверху вниз свои колбы ручонками метать. Забраться наверх и вступить с ними в непосредственный боевой контакт — вот то, что необходимо для победы. И выживания. А там мы их как детей — тупо массой задавим, — оглядываю лица офицеров, прямо скажем не горящие энтузиазмом.

— И еще: про наместника у вахтовиков, было сказано не сгоряча. И я не шутил — все в силе, — выразительно, требовательно и цепко смотрю в глаза Алеше. «Не отпуская». Терпеливо дожидаюсь, пока он кивнет и только тогда перевожу взгляд в сторону, на лица остальных преторианцев.

Ну, а как мне их еще простимулировать-то?

«Грозно глянуть с-под бровей и раздать всем… звездюлей»? Не вариант.

Во время ещё незаконченного боя, когда в венах вместо крови адреналин бурлит, чем-то кроме самой смерти, которая и так ждет впереди — напугать сложно. «Дальше фронта не пошлют»!

Вот «по-матушке пустить» — да с заворотом, чтобы в чувство привести — это да. Это работает. Ну а угрожать гипотетическими карами — бессмысленно. И в некоторых случаях может быть весьма и весьма небезопасно… Для грозящего.

Ну а я их и не ругал, даже похвалил, да еще и морковкой перед носом поманил. И весьма сладкой.

Сейчас моим штурмовикам действительно должно быть попроще. Большая половина «полосы препятствий» уже потеряла свою функциональность после первой попытки штурма. Так что надеюсь — дело побыстрее пойдет.