Экспедиция на Красную планету

Фёдор вспомнил, как улыбался Мартин Гизвелс, отвечая на вопрос об отсутствии иллюминаторов на корабле. А как он расхваливал программу Штрефоля!

Фёдор отодвинул от себя фотографии, вытянулся на кровати, подложил под голову руки и задумчиво уставился в потолок:

«Сомнительно, чтобы Штрефоль затеял это шоу ради денег и славы. Он и так сказочно богат, и если работает, то только ради интереса. Нет, покорение Рамта его приоритетная цель, ведь он много лет выдерживал нападки учёных. А значит, либо и впрямь, что-то пошло не так, и настоящий корабль провалил испытания. По этой причине они отложили экспедицию и решили предъявить миру вымышленный полёт с нашим участием. Либо же напротив, как и предполагает осведомитель Альбера, Штрефоль действует строго по плану. Мы здесь будем потешить публику перед камерами и отвлекать внимание всех государств и их спецслужб на себя, а в это время другая команда полетит в экспедицию, и все их открытия и достижения будут принадлежать исключительно Штрефолю. Это вполне соответствует его тщеславному характеру и амбициям. Вопрос теперь в том, что будет с нами?.. Хм. Если через восемь месяцев экипаж по-прежнему будет убеждён, что всё это время мы наматывали круги вокруг Таиры, тогда, надеюсь, как истинных героев, с почестями нас отпустят по домам. Если же команда вскроет обман «Звёздного вектора», представить страшно, что последует за этим. Такие люди, как Штрефоль, с неугодными лицами не церемонятся. Усыпят нас, как вчера, и инсценируют аварию при посадке. И никто не узнает правды. Нет, мне такой сценарий не нравится! О письме Альбера никому нельзя рассказывать. Шоу началось, надо включаться в роль и делать свою работу. На первом месте реклама шестнадцатого телеканала. А со своим расследованием надо быть осторожным. Вдруг среди тридцати двух членов экипажа есть непосредственные сотрудники Штрефоля, призванные контролировать ситуацию изнутри?».

Фёдор принялся в уме перебирать весь личный состав «Доминанты», прикидывая, может ли тот или иной человек оказаться подставным. К своему огорчению, он пришёл к выводу, что подставным может быть каждый. Фёдор нахмурился и вновь уставился в потолок, разглядывая хитроумное сплетение электронных датчиков, сканирующих уровень кислорода в каюте, наличие задымления, температуру, влажность и параметры биологической опасности.

В какой-то момент Фёдор вдруг резко сел, боясь посмотреть наверх и выдать мимикой, что среди всех этих датчиков он заметил ещё один предмет, которого на потолке быть не должно. Это была крошечная видеокамера, такая же, какую его друзья использовали на съёмках телевизионного шоу «Розыгрыш». И это служило ещё одним доказательством правоты слов Альбера.

«Гизвелс нам соврал. Камеры на корабле установлены не только в местах общего пользования, но и в личных каютах. А значит, зрителям покажут не только нашу работу, но и частную жизнь каждого. Вот оно – истинное лицо шоу. И к подобным условиям жизни надо привыкать».

На мониторе снова появился Теймураз. Он всем сообщил, что «Доминанта» вышла на заданную траекторию, а потому можно свободно перемещаться по кораблю. Экипажу необходимо позавтракать и через полчаса собраться в кают-компании.

Фёдор постарался себя успокоить:

«Без паники, Федя! Откуда я доставал письмо, наблюдателям видно не было, я сидел лицом к стене. Вслух я не разглагольствовал, а читать мои мысли посторонние не могут. Так что порядок. И пусть камеру я обнаружил, этого скрыть не удастся. Но я буду придерживаться прежнего плана и завоёвывать симпатии зрителей».

Фёдор развернулся лицом к камере, оттопырил руками в стороны уши, высунул язык и состроил несколько уморительных гримас. Затем бодро поздоровался:

– Доброе утро, дорогие телезрители! Вас приветствует режиссёр и ведущий шестнадцатого телевизионного канала Фёдор Волков. Именно от меня в прямом эфире несколько раз в день вы будете узнавать самые свежие новости нашего полёта. И я убеждён, что впереди нас ждёт много увлекательных открытий. А пока – короткая реклама. Не переключайтесь!

Он расправил уже скомканный фантик от карамельки, обслюнявил его, подтянулся к датчикам, балансируя на краю подвесной кровати, заклеил фантиком камеру и кинулся примерять посланные ему Альбером наряды. Настоящее шоу должно быть красочным!

***

Ровно через полчаса, когда по замыслу командира должно было начаться собрание, экипаж ещё только-только стал подходить в кают-компанию. Самыми первыми пришли военные: в одинаковой космической форме, подтянутые, бодрые. Им приказали, и вот они здесь – люди дела. Многие из них уже познакомились и успели выяснить, кто где до этого служил и в каких боевых операциях участвовал. И пусть два офицера сегодня плохо перенесли при взлёте кратковременную перегрузку, после завтрака ожили и они. Рассевшись по местам и изредка бросая оценивающие взгляды на учёных, что по одному робко проходили внутрь, военные принялись между собой громко переговариваться и шутить:

– А скажи нам, Вияя, ты, правда, индейских кровей? – прицепился к молодому парню майор Дерек Уаффин.

– Да,– односложно бросил тот, не видя повода для диалога. И так ведь понятно: худощавое телосложение, чёрные прямые волосы, красноватый оттенок кожи, особый разрез глаз. К чему лишние вопросы, когда даже форма не скрывает подобных различий?

– И какое государство ты представляешь? – не унимался Дерек.

– У нас нет отдельного государства. Мою кандидатуру выдвинули вожди на совете индейских племён.

– Ну, ладно, нет государства – и фиг с ним! А армия-то есть, раз ты считаешься воином? Ты уж просвети нас, неучей, в каком ты звании? С кем воюете? Каким оружием владеешь? Я бы не прочь взять у кого-нибудь мастер-класс по стрельбе из лука.

– Дерек, что ты докопался до человека? – заступилась за смутившегося индейца женщина-военнослужащая по имени Ванда. – Можно подумать, тебе автоматического оружия недостаточно? Не слушай его, Вияя. Расскажи нам лучше, что означают твоё имя и фамилия? У вас ведь они что-то означают, верно?

Парень-индеец, утвердительно кивнул:

– Имя Вияя означает «управляющий солнцем». А фамилия Лута переводится как «красный».

Дерек Уаффин затрясся от хохота:

– Так вот зачем тебя спровадили в космос! Отсюда удобнее на солнце воздействовать? Слушай, а «красный» – это потому что ты считаешься красивым? Или потому что ты реально красный и есть? Или это связано с надеждой попасть на Красную планету?

Военные ещё больше развеселились. Вияя гордо выпрямился, не зная, как ответить на оскорбление сразу всем насмешникам. Но пришедшие в кают-компанию командир Теймураз, начальник службы безопасности полёта Ларс Иверб и помощница командира по медицинской части Марианна Сомова вмиг остановили разгорающийся конфликт. Военнослужащие живо вытянулись по стойке «смирно». Их примеру последовали и те учёные, что тоже успели прийти на собрание раньше начальства.

Теймураз строго оглядел присутствующих:

– Можно садиться, – разрешил он занять свои места. – Почему команда не в полном составе?

Все пожали плечами: каждый отвечает только за себя.

В открытую дверь буквально влетела ботаник Эмили, так сильно она торопилась. Увидев неодобрительные взгляды, она извинилась и, как мышка, юркнула на свободное место. Один лишь Дерек ей подмигнул, мол: «Не страшно, ещё не начали. И симпатичным девушкам прощается многое». Следом за Эмили в кают-компанию пришли оба шеф-повара. Юджин Клаус, будучи заместителем командира по продовольственной части, чётко отрапортовал, что, хотя на завтраке сегодня были не все члены экипажа, но сейчас столовая опустела, и они с Егором Мелентьевым поспешили сюда.

Едва повара уселись, как на пороге показался Фёдор Волков.

– Доброе утро! – с лучезарной улыбкой поздоровался он с присутствующими. – Прошу прощения, что задержался. Пытался попасть в столовую, но там уже закрыто.

По лицам экипажа поползли усмешки. Фёдор оказался единственным из всех, кто вместо стандартной серо-голубой космической формы, состоящей из брюк, футболки и куртки на замке-молнии, предпочёл прийти на собрание в одном из своих праздничных нарядов. Это был его новогодний костюм. Нежно-жёлтого цвета пиджак с золотой отделкой по воротнику и карманам, жёлтые, в тон пиджака, брюки и белая шёлковая рубаха, с определёнными нотами небрежности расстёгнутая у ворота на одну пуговицу.