Экспедиция в Лес

— В таком случае можно Земле и кое-какие требования выставить. В частности, потребовать гарантий для, кхм, эльфов. Нас, кстати, уже тридцать две штуки и ещё четверо ожидаются на подходе.

— Составлять петицию, я думаю, мы доверим господину Вейшенгу. Ему же отдадим образец таблетки.

— На четыре часа запланировано включение нашего «глушителя», — объявил в заключение Йен Игл. — Обо всех замеченных эффектах попрошу докладывать мне лично или членам инициативной группы.

И глушитель был включен. На минуту все свежепоименованые эльфы замерли, а потом, наперегонки с хамелионусами, скрылись в лесу. Оставшиеся люди с недоумением смотрели им в след, а потом, догадавшись в чём дело, отключили прибор.

— Что случилось? — спросили у первого же вернувшегося. — Это больно, неприятно?

— Второе. Вспомните звук, который раздаётся, если провести пальцем по стеклу. Вспомнили? А теперь представьте, что это происходит внутри черепной коробки.

Кое-кого перекосило. Некоторых предёрнуло. Стало понятно, что прибор нуждается в основательной доработке. На то, чтобы слегка подправить диапазон излучения ушло почти два дня и за это время на ночёвку в лес начали перебираться даже люди. Что в свою очередь привело к всплеску трансмутации, которую пережили оставшиеся тринадцать человек. Из них двенадцать стали эльфами, один остался нормальным человеком.

— Я чувствую себя так, словно бы все ребята с моего двора убежали играть в какую-то интересную игру, а меня не взяли, — жаловался он Никите.

— Успех трансмутации зависит от психофизиологической готовности человека к ней, — пожал плечами Никита. — Ну и от отношения к Форрестеру в целом.

— Но ведь эльфом стал даже Марк Грегсон, а он единственный из всех, кто хотел отсюда уехать!

— Наверное, ему помогло то, что в последние дни перед трансмутацией он носился, как одержимый с идеей разгадать закономерности движения Форрестера по орбите. Ну и болел он, пожалуй, дольше остальных.

День включения усовершенствованного глушителя ознаменовался ещё одним событием: прошедшая четыре дня назад трансмутацию Шарлотта Гордон заявила, что не намерена жить как обезьяна на ветке, а пойдёт договариваться с лесом и обустраивать себе нормальное жилище. Кто-то над этим посмеялся, а Елена вспомнила свою любимую засидку в лесу и, подумала что кажется, когда она её только-только нашла, та не была настолько удобной. И тоже решила попробовать заняться обустройством жилья.

А наблюдения господина Вейшенга дополнились ещё одним фактом: новоявленные эльфы не стремились к кучному образу жизни. И когда некоторые из них решили обзавестись жильём в лесу (раз уж базовый лагерь стал почти непригоден для жизни), они не стали образовывать компактного поселения, а предпочли более или менее равномерно распределиться по лесу. Хотя некоторые селились по двое-трое недалеко друг от друга.

Очередное собрание клуба заговорщиков проходило в микробиологической лаборатории, и посвящено было выбору местожительства. К четырём эльфам-мутантам традиционно присоединился Иван Иваныч.

— Какие будут предложения? — начал он.

— У меня уже есть своеобразное гнездо, — сказала Елена.

— Но оно размером маловато, — продолжил Никита.

— И находится слишком близко к лагерю, — закончил Славик.

София промолчала. Ей было всё равно где жить, лишь бы побыстрей уйти с базы, находиться там с каждым днём становилось всё тяжелей, и лишь бы рядом со Славиком. Их роман развивался со стремительностью скорого поезда.

— У меня, в общем-то, нет никаких предпочтений, — самоустранился Никита.

— А я вот всё никак не могу забыть одно место, — Славик бездумно переставлял на столе какие-то приборы, штативы с пробирками. — Берег лесного озера, где мы когда-то останавливались на отдых с Еленой.

— Да, очень красивое место, — она согласно прикрыла глаза. — Гармоничное. Только далековато находится. Мы оттуда почти шесть часов добирались.

— Ну, так это когда было? Сейчас наверняка не больше четырёх уйдёт, — поняв, что его идея принята, загорелся энтузиазмом Славик.

— А как вы меня туда дотащить собираетесь? — спросил Иван Иваныч, с тоской глядя в окно. Очень не хотелось оставаться в одиночестве, оторванным от жизни остальных членов экспедиции. Тем более, даже после того, как было решено включать «глушитель» только на ночь, большая часть членов экспедиции предпочитала и дневное время проводить в лесу. Там же ставились и многие эксперименты.

— Пока никак, — с сожалением согласилась Елена.

— Мы вам запасное жильё оборудуем, на месте где у Елены Игоревны сейчас ночлег находится. Всего пятьсот метров от лагеря.

— В любом случае, — рассудительно продолжил Никита. — Там сейчас не только ничего нет, но даже не все его видели, это озеро. Вот обживёмся, тогда и вас перетащить к себе сможем. Это если у нас всё как надо получится.

— Должно получиться, — успокоила его София. — Я вчера была у Шарлотты. У её дома уже проглядывают очертания потолка, пола и стен. Даже заметно где будут окна и дверной проём.

— И как это выглядит? — заинтересовался Иван Иваныч. Остальные про себя подумали, что зря сами не догадались сходить и посмотреть.

— Со стороны — как плотный комок из веток и листьев. Изнутри — ветки, которые будут полом, сближаются и уплощаются, на них постепенно нарастает плотная кора, стены и потолок выглядят как стенки плетёной корзинки. Только массивней и хаотичней. Вот, собственно, и всё.

— Мне тут в голову пришло: а методикой создания живого дома кто-нибудь озаботился, или нам придётся изобретать всё заново, — задался вопросом Славик.

— Я у Шарлотты взяла. У неё уже многие спрашивали.

— Ты моя умница!

Елена вчиталась в пояснительную записку, переданную Софией, и поняла, что выращиванием домов для всей компании придётся заниматься им. Так уж получилось, что именно таланты девушек оказались наиболее пригодны в этом деле.

— Давайте-ка мы со Славиком пробежимся, посмотрим что там да как. А вы с Никитой могли бы попробовать начать обустраивать зелёный домик для профессора.

— Прямо сейчас и отправимся?

— А зачем откладывать?

И разошлись собираться в путь. Перед уходом Елена заглянула в свою комнату и поняла, что не собирается сюда больше возвращаться. Вдруг захотелось сделать какой-нибудь символичный жест, и она сняла со стенки и спрятала в рюкзак семейную фотографию, вслед за ней отправилась карандашница — единственные личные памятные вещи. Всё. Больше она в этой комнате не живёт. На выходе из корпуса столкнулась с готовым к путешествию Славиком. Миг — и оба растворились в лесном сумраке. Не прошедший трансмутации Геннадий Лоевский, только головой покачал — вот это скорость.