Экспедиция в преисподнюю (сборник)

– Одну минутку, - сказал вдруг Арамис. Он по-прежнему стоял спиной к рубке и лицом к одному из иллюминаторов.
– Этот самый... как его... Мээс...

– Ну?
– нетерпеливо произнес Двуглавый Юл.
– Ну, Мээс. Мерзкий старикашка. Ну и что?

– Он ростом примерно с меня?

– Да.

– Он мохнатый, с крыльями, как у летучей мыши?

– Да!

– И у него длинный белый хобот?

– Да!!

– И шкура сизого цвета?

– Да!!!

– И низкий лобик, и маленькие выпученные глазки?

– Да, черт подери! Да! Дадут мне сегодня пожрать?

– В таком случае несомненно, что это именно Мээс приближается сейчас к "Черной Пирайе" в сопровождении четырех... гм... существ с шестью руками каждое.

Двуглавый Юл рявкнул что-то нечленораздельное и ринулся к иллюминатору. Флагман Макомбер, доставая на ходу бластер, последовал за ним.

Действительно, осторожно ступая по обожженному и растрескавшемуся бетону голыми трехпалыми лапами, к "Черной Пирайе" приближался носитель разума, подобного которому никто из землян никогда не видел. Кто знает, в каком неопрятном углу обозримой Вселенной вывела эволюция такую странную тварь, похожую одновременно на пингвина, слона, летучую мышь и кролика. Но ведь возникла же где-то даже цивилизация таких тварей, и если на то пошло, то и не тварей вовсе, потому что слово "тварь" на земном языке - слово ругательное, а существ, и прошли эти существа, наверное, ту же дорогу, что и благородные земляне: дрожали от холода и страха в своих пещерах, охотились на своих мамонтов, молились своим богам и совершали хорошие и дурные поступки, и сильный у них угнетал слабого, и не исключено, что в конце концов воцарилось на их планете, как и на нашей Земле, царство братства и разума, иначе зачем бы этому поганому отщепенцу бежать из своего мира и лизать щупальца распухшему от крови и золота чудовищу?

Следом за мерзким старикашкой Мээсом деревянно вышагивали четверо шестируких и десятиглазых гигантов, кровавые и мертвенно-синие отблески играли на их могучих фиолетовых телах. Арамис вдруг прищурился, вглядываясь, и прижался лбом к иллюминатору.

– Атос!
– негромко позвал он.

– Вижу, - отозвался Атос из артиллерийской башни.

– Твое мнение?

– Можно попробовать.

– План?

– Проволынить десять минут и впустить.

– Лучше пятнадцать.

– Хватит десяти.

Будто ничего особенного и не было сказано между мушкетерами, но напряжение на борту бригантины мгновенно возросло до предела. Двуглавый Юл с ужасом взглянул сбоку на Арамиса и отодвинулся. Мелко-мелко задрожал Ятуркенженсирхив, пушистая шерстка у него на загривке поднялась дыбом. Флагман Макомбер раскрыл было рот, чтобы что-то скомандовать или спросить, да так его и захлопнул, ничего не сказав, и только внимательно проверил затвор своего бластера. Потом Двуглавый Юл очнулся.

– Это то есть как это так - впустить?
– взвыл он.
– Это всю их компанию сюда впустить? Да знаете ли вы, мушкетеры-флагманы, что эти... шестирукие... из личной охраны Великого Спрута? Да они же здесь все разнесут, когда вас увидят! Мээс, как вас увидит, он же им только мигнет...

– Мы все пропадем, мы все погибнем!
– в панике забормотал Ятуркенженсирхив, трясясь всем тельцем.

– В самом деле, достойный Арамис, - произнес флагман Макомбер, нахмурясь, - я что-то плохо вас понимаю. Нельзя же, в самом деле...

– Флагман Макомбер, - холодно сказал Арамис, - когда нам придется решать задачи стратегические или хотя бы тактические, мы всецело положимся на вас. Сейчас нам предстоит задача чисто научно-техническая, поэтому потрудитесь не вмешиваться.

– То есть как это так - не вмешиваться?
– совершенно уже потеряв от страха обе головы, возопил Двуглавый Юл.
– Как же тут не вмешиваться, когда их не берет в упор даже противотанковая пушка, когда они своими проклятыми ручищами скалы крушат, когда они не совсем разумные и чрезвычайно преданы Великому Спруту?

– Может быть, для тебя, пират, этот твой Великий Спрут действительно велик, - проговорил Арамис сквозь зубы.
– Однако сразу видно, что он еще не имел дела с землянами...
– И тут Арамис словно с цепи сорвался: Заткнись, двухголовый подонок, и делай, что тебе говорят, если дорожишь своей шкурой!
– прорычал он, сжимая кулаки.
– Ты хотел, чтобы мы занимались делом? Мы сейчас займемся делом! Вы хотели войны, подлая банда кровавых бандитов, угнетатели беззащитных, безграмотные скоты? Вы сейчас получите настоящую войну!
– Он снова взял себя в руки и продолжал обычным своим холодным тоном: - Так называемый Великий Спрут совершил сейчас роковую ошибку. Можно не сомневаться, что он прислал сюда этого полуслона-полупингвина для переговоров и рекогносцировки. Можно не сомневаться также, что этот недослон-недопингвин начнет сейчас ломиться на борт и попытается протащить сюда с собой этих... шестируких. И можно не сомневаться, конечно, что этот квазислон-квазипингвин будет делать тебе весьма лестные предложения. Так вот, эти предложения ты примешь.

– Как это?
– ошарашенно спросил Двуглавый Юл.

– Очень просто. Соблазнишься и примешь.

– Ничего не понимаю.

– Этого от тебя не требуется.

– А как же эти... шестирукие?

– О шестируких забудь. Шестирукие - наша забота. А твое дело поторговаться с Мээсом минут десять и затем впустить их всех на борт. Ясно?

– Ясно, - упавшим голосом произнес Двуглавый Юл, потому что вороненый ствол пятидесятизарядного бластера уже уперся ему в бок.

– Одну минутку...
– пискнул Ятуркенженсирхив, соскользнул с плеча флагмана Макомбера и заперся в холодильнике.

– Внимание!
– лязгнул под потолком железный голос Атоса.

На стене загорелась синяя лампочка - знак того, что переговорное устройство включили. Мээс и четверо шестируких титанов остановились перед люком "Черной Пирайи".

– Кто, кто в теремочке живет?
– скрипуче проблеял Мээс.
– Еще раз привет тебе от Великого Спрута, Двуглавый! Он прислал меня, чтобы переговорить с тобой начистоту.

– Валяй, валяй, - пробурчал Двуглавый Юл и яростно оттолкнул руку флагмана Макомбера, прижимавшую к его боку ствол бластера.
– Только скажи сперва, который из этих четверых доктор?

И начался у них спор, вялый, тягучий, но обстоятельный, - из тех споров, когда оба спорщика заведомо врут и знают, что врут, но почему-то не теряют надежды переспорить один другого. Мээс поклялся, что единственная цель Великого Спрута состоит в полном вознаграждении Двуглавого Юла за доблесть, жертвы и исполнительность. В ответ на это Двуглавый Юл гнусаво напомнил ему, что доблесть, жертвы и исполнительность вольного пирата стоят дорого и не по карману даже Великому Спруту. Мээс смиренно признал, что намек понял, но все дело в том, что доктор, которого справедливо требует Двуглавый Юл, никак не может явиться на борт "Черной Пирайи", будучи совершенно не приспособлен к передвижениям по поверхности планеты. Двуглавый Юл возразил, что его. Двуглавого Юла, раны и контузии такого свойства, что он еще менее доктора приспособлен сейчас к передвижениям. Мээс немедленно объявил, что Великий Спрут предвидел это прискорбное обстоятельство и потому прислал с ним, Мээсом, вот этих четырех своих смиренных слуг, которые в два счета доставят Двуглавого Юла к доктору. Двуглавый Юл ядовито заметил, что с тем же успехом эти смиренные слуги могли бы в два счета доставить доктора к нему, Двуглавому Юлу. Мээс снова поклялся насчет единственной цели Великого Спрута и в доказательство предложил немедленно выплатить Двуглавому Юлу под расписку причитающийся ему гонорар без вычетов за погубленный контрактор. При этом Мээс принялся призывно размахивать брезентовым мешком, от которого исходило тяжелое соблазнительное побрякивание, а четверо фиолетовых титанов у него за спиной согласно закивали и в знак полного одобрения выставили перед собой оттопыренные большие пальцы вторых правых рук.

Тут в люк артиллерийской башни выглянуло бледное лицо Атоса. Арамис кивнул и подал знак флагману Макомберу, и флагман Макомбер легонько стукнул Двуглавого Юла между лопаток: "Пора!"

– Ладно!
– рявкнул Двуглавый Юл, прерывая на полуслове длинный период, которым Мээс разразился было в доказательство добропорядочности своей миссии.
– Ладно. Будь что будет. У меня все болит, правая голова прямо-таки раскалывается, и у меня мочи нет больше ждать. Но пусть все вольные пираты будут свидетелями, что Великий Спрут обязался не только заплатить мне, но и обеспечить меня квалифицированной медицинской помощью. А тем из них, кто не понимает таких длинных слов, я поясняю, что Великий Спрут обязался дать мне доктора, который залечит мои раны и контузии, полученные мною у него на службе. Аминь.

Синяя лампочка переговорного устройства погасла, и Двуглавый Юл, скрипнув зубами, повернул рычаг, управляющий наружным люком. Тяжелая плита из перекристаллизованной стали медленно откинулась, открывая вход в шлюзовую камеру "Черной Пирайи". Мээс, топорща кожистые крылья, поднялся по трапу, торжественно неся перед собой брезентовый мешок с гонораром. Фиолетовые титаны гуськом последовали за ним. Арамис в два неслышных прыжка пересек рубку и затаился у двери. В мертвой тишине было слышно, как по рубчатому полу шлюзовой камеры сначала заклацали когтистые лапы Мээса, затем бухнули шаги первого шестирукого, второго, третьего, четвертого...